Добро пожаловать в ад - Корита Майкл. Страница 22

— Ни за что.

— Простите, не понял. — Он заглянул в окно, пахнув на меня запахом застарелого табачного перегара.

— Не хочу я выходить из машины, — отрезал я. — Не вижу в этом никакой необходимости. Какого дьявола, Тарджент? Что вам от меня нужно?

— Просто нужно поговорить. А это легче сделать, если вы выйдете из машины.

— Я еду домой.

Вместо ответа Тарджент облокотился о приспущенное стекло и чуть ли не по пояс втиснулся в кабину моего пикапа. Я мертвой хваткой вцепился в руль, стараясь смотреть прямо перед собой, в темноту. Мои глаза за это время уже успели достаточно привыкнуть к темноте, чтобы я смог разглядеть две патрульные полицейские машины, стоявшие поперек дорожки и преграждавшие мне дорогу.

Они не могли выследить меня, промелькнуло у меня в голове, я ведь приехал сюда, не заезжая домой, на обратном пути из Индианы. А это означало: либо они следили за домом Карен, либо просто ехали мимо, заметили мой грузовичок перед ее домом и поджидали тут, решив перехватить меня на обратном пути, когда я буду возвращаться от нее.

— Последнее, что я слышал, это что вы угодили в тюрьму в Индиане, — проговорил Тарджент. — Значит, вышли на свободу и первым делом примчались проведать вдову, так?

— Я ведь работаю на нее.

— Да, об этом я тоже слышал. Мне говорили. Забавная штука — пару дней назад в разговоре с нами вы рассказали, какая она сука, поклялись, что не видели ее несколько лет, и вот взялись выполнить ее поручение. Странно, не так ли?

— Я действительно не видел ее несколько лет. И я не называл ее сукой.

Тарджент равнодушно кивнул — мне показалось, он думает о своем.

— Конечно, конечно, — примирительно буркнул он. — Кстати, я сегодня довольно долго провисел на телефоне, беседовал с одним детективом из Индианы. С вашим приятелем Брюером. Он сказал, что тоже имел удовольствие с вами побеседовать.

— Приятный человек.

— Да? Мне, кстати, тоже так показалось. Правда, у него родились кое-какие забавные идеи по поводу вас, мистер Пери. — Теперь лицо Тарджента было так близко, что почти касалось моего. Подсветка приборного щитка делала его зеленоватым.

— Да уж, это точно, — буркнул я.

Пикап стоял на месте, но двигатель работал, а я продолжал упорно разглядывать рукоятку переключения передач. В голове у меня внезапно промелькнула шальная мысль: что, если резко рвануть ее на себя и дать по газам? Может, тогда мне удастся избавиться наконец от Тарджента? Или он так и повиснет на дверце моего пикапа, словно клещ, намертво вцепившись в него пальцами?

— Угу. Так вот, этот парень, Брюер, высказал одну свою теорию, которая на первый взгляд показалась мне довольно-таки дикой, — безмятежно продолжал Тарджент. — То есть я хочу сказать, выглядит она точь-в-точь как сценарий для какого-нибудь дерьмового телевизионного фильма. Ну да неважно. Так вот, в этом его сценарии, значит, есть два главных героя, два старых любовника, которые вновь вспомнили о былой любви — разумеется, втайне от всех. Старая любовь не забывается, верно? Чувства их вспыхнули ярким пламенем, и тут вдруг им пришла в голову сумасшедшая идея избавиться от мужа. Зачем, спросите вы? Ну, во-первых, чтобы не путался под ногами, но не только поэтому. Выяснилось, что бедняга, оказывается, набит деньгами по самое некуда. К тому же наш герой-любовник — по сценарию нашего копа из Индианы, роль главной звезды в этом фильме отводится вам — вроде как еще несколько лет назад нарисовал зуб на этого парня, мужа своей бывшей пассии, которую тот увел у него из-под носа. Как-то раз даже избил его чуть ли не полусмерти. Ну, да вернемся к нашей парочке. Итак, они решают избавиться от надоевшего мужа и выводят его из игры? Но, проклятье, оказывается, что в этом случае им достанется только половина его кубышки. А вторая половина отойдет его сынку, который, как на грех, куда-то пропал и никто не знает, где он. Как-то это неправильно, считают они. Но что, если парень вдруг тоже возьмет да и помрет ненароком? Очень удобно, верно? И вот с этого-то момента, как мне кажется, сюжет начинает развиваться слишком быстро. Только тут он из полнометражного художественного фильма превращается в обычный дерьмовый телесериал. Итак, наши герои пытаются представить все так, будто сын кончает с собой. Совершает самоубийство — даже при том, что у парня нет для этого ни единого мотива, даже при том, что он в скором времени должен унаследовать папашины миллионы. А потом — и тут наступает тот самый момент, когда любой голливудский режиссер, увидев наш фильм, просто начал бы плеваться огнем, поскольку в этом месте сценарий теряет всякую достоверность, — единственным свидетелем самоубийства парня, пасынка нашей дамочки, становится тот самый человек, которого подозревают в убийстве ее мужа! — Хмыкнув, Тарджент покачал головой. — Я имею в виду, ну не смешно ли? Главный подозреваемый в убийстве мужа, первая любовь богатой и безутешной вдовы — и он же единственный, кто собственными глазами видел, как парнишка пустил себе пулю в голову?! Бред какой-то, вам не кажется?

— А ну выметайтесь ко всем чертям из моей машины! — бросил я, и демонстративно взялся за ручку переключения передач, дав понять, что все это мне уже надоело.

— Ну-ну, потише, Перри! Чего вы так распетушились? Я-то тут при чем? Это не я так думаю, это теория того парня из Индианы!

— Отойдите от машины.

— Не спешите не спешите, Перри! Боюсь, тут вам не проехать — дорожку мы заблокировали.

Вместо ответа я снял ногу с педали тормоза, и пикап мягко покатился вперед. Тарджент, держась за ручку двери, старался не отставать. Потом я поставил ногу на педаль газа, и Тарджент благоразумно отпрыгнул в сторону, не став дожидаться, пока пикап потащит его за собой. До патрульных машин, перегородивших дорожку к дому, оставалось метров десять. Я резко вывернул руль влево, съехал с дорожки и рванул напрямик через лужайку. До того места, где не росло ничего, кроме травы, было недалеко, но вдруг откуда ни возьмись перед носом моего пикапа появились какие-то декоративные кусты. Плюнув, я проломился сквозь них, в очередной раз поздравив себя с тем, что отдал предпочтение «силверадо», а не «тойоте приус». Именно в такие моменты, как сейчас, и понимаешь, что не прогадал. От кустов, само собой, осталось одно воспоминание. Покончив с ними, я снова вывернул руль, теперь уже в обратную сторону, сделал крутой вираж и поддал газу. Мне было слышно, как покрышки моего пикапа рвут мокрую траву. Я пронесся мимо патрульных машин, уничтожил по дороге еще один куст, некстати оказавшийся на моем пути, и вновь выскочил на дорожку.

— Слава богу, у нее хватит денег на садовника, — громко сказал я, не чувствуя ни малейших угрызений совести за те разрушения, что оставил на лужайке Карен. Пулей промчавшись по дорожке, я еще раз крутанул руль и выскочил на дорогу. Позади меня взревел двигатель патрульной машины, однако фар в зеркальце заднего вида я не заметил и решил, что это чертовски здорово. В конце концов одна ночь за решеткой в неделю — более чем достаточно. По крайней мере для меня.

— Ты не забыл, что я говорил тебе насчет мульчи? [12] — сварливо поинтересовался Джо. — Ты не можешь просто раскидать ее по участку, а потом разровнять эти кучи граблями. Так не пойдет, слышишь? Слой должен быть ровный и гладкий. Ну, как одеяло, соображаешь?

Я с трудом поднял голову и посмотрел на него — пот градом катился у меня по лицу. Честно сказать, я с трудом удерживался, чтобы не вытянуть его граблями по спине. Сам Джо удобно устроился на плетеном стуле в десяти метрах от меня. Завернувшись в немыслимых размеров куртку-парку, которую, следуя логике вещей, ему не было нужды выуживать из кладовки еще добрых два месяца, он с удовольствием потягивал маленькими глотками горячий кофе и придирчиво оглядывал мою работу.

— Послушай, — буркнул я, — ты и без того уже достаточно обнаглел, заставил меня горбатиться на твоем участке. И потом, эту самую мульчу ты ведь обычно разбрасываешь весной. А сейчас осень! И вообще — терпение у меня уже на исходе.