Большой медицинский обман - Рюш Ганс. Страница 12
Инфильтрацией можно объяснить и то, почему большинство вновь образованных европейских обществ оказываются более эффективными, чем старые, даже если у них отсутствуют финансы – старые организации часто получают деньги в наследство.
В новые общества еще не проникли противники. Пока не проникли.
Иногда инфильтрация бывает чисто идеологической и оказывается возможна лишь из-за неадекватности тех, кто стоит во главе обществ. Но гораздо чаще она производится умышленно.
Сказанное объясняет, почему многие старые европейские общества используют все виды отвлекающей тактики, например, содержат приюты и фонды «альтернатив к опытам». Но они в упор не желают донести до внимания общественности суть вивисекции – ее абсолютную бессмысленность с медицинской точки зрения – хотя имеют все возможности сделать это. И очень часто они в открытую рекламируют пользу и неизбежность опытов на животных, заявляя, что отмена их станет возможна после разработки «удовлетворительных альтернатив»; таким образом, эти люди намеренно игнорируют факт, что тысячи медицинских авторитетов уже доказали неэффективность нынешних опытов на животных, лишь выполняющих функцию алиби и ставших причиной всех фармацевтических катастроф современности.
И это объясняет явный парадокс, заключающийся в том, что во многих европейских странах, в отличие от Америки, главные антививисекционные общества игнорировали либо даже осуждали книгу «Убийство невинных» – первый труд, представляющий собой разностороннее научное свидетельство неэффективности вивисекции для медицины. Хотя данная работа встретила единодушное одобрение у многих докторов медицины и значительно преумножила ряды антививисекционистов.
Первым вариантом «Убийства невинных» стало издание на итальянском языке, Imperatrice Nuda. Его выпустило в 1976 году издательская империя Rizzoli.
Молодой Анджело Ридзоли (Angelo Rizzoli), унаследовавший империю от своего дедушки, заметил слишком поздно, что он наделал этой публикацией. В последние годы его империя держалась на плаву благодаря значительным финансовым вложениям со стороны полугосударственной транснациональной корпорации Montedison, которой также принадлежали все крупнейшие фармацевтические компании Farmitalia, Carlo Erba и многие другие.
Ридзоли мог бы заявить, что книга раскуплена, и изъять из магазинов весь ее тираж, но неприятность заключалась в том, что все крупные газеты и журналы как раз тогда сообщили о выходе новой книги. О ней написала в своем воскресном выпуске Corriere della Sera, самая влиятельная итальянская газета.
В антививисекционном мире поднялся переполох: казалось, что лед тронулся. Воодушевление было немереным. Лишь некоторые люди из этой среды не разделяли восторгов: руководство единственной на тот момент антививисекционной лиги UAI (Unione Antivivisezionista Italiana), состоявшее из адвокатов и заседавшее в Милане.
UAI имело отделения во многих городах. Когда президенты этих отделений решили провести разные мероприятия в связи с выходом «Убийства невинных», вмешалась генеральный секретарь UAI, адвокат Карла Цессон (Carla Cesson), и запретила им это делать. Флорентийское отделение не подчинилось запрету, в результате, Карла поехала во Флоренцию и ликвидировала то отделение.
Anabella, один из крупнейших женских журналов, выпускаемых империей Rizzoli, хотел объявить сбор подписей против вивисекции и сделать планировал это прежде, чем успеет вмешаться руководство. Сначала главный редактор журнала обратился в головное отделение UAI в Милане, и ему отказали. Затем он связался с президентом римского отделения, и тому идея понравилась. Но вновь на пути встала адвокат Карла Цессон. Споры продолжались – «агенты» всегда стремятся вызвать споры, чтобы сбить с толку общественность и удержать их от каких-либо действий. Римское отделение тоже не удалось удержать под контролем, поэтому Цессон распустила и ее. Потом та же судьба постигла и отделения в других городах. Но результат оказался не таким, как ожидало руководство UAI, а диаметрально противоположным.
Бывшие президенты и вице-президенты прежних отделений UAI основали свои собственные организации, которые, как и свойственно всем новым объединениям, развернули активную деятельность. Начался сбор подписей. В Италии подпись считается действительной только тогда, когда ее на месте заверяет нотариус, поэтому подобные инициативы всегда бывают сопряжены с большими трудностями и расходами. Журнал Panorama писал, что вряд ли удастся собрать нужные 50 тысяч подписей, тем более что руководство UAI опять не одобрило его. Вместе с тем, за короткий срок удалось собрать аж 236 тысяч подписей. В результате, в парламент был внесен законопроект. Но еще до начала его обсуждения вмешалось итальянское правительство, и 236 тысяч нотариально заверенных подписей оказались в мусорном ведре…
В Германии врачи-аболюционисты через несколько месяцев после появления немецкоязычной версии книги в 1978 году объединились в «Общество медиков против экспериментов на животных».
В Швейцарии в 1980 году Франц Вебер (Franz Weber), ведущий журналист-эколог, собрал совет выдающихся интеллектуалов и медиков и запустил так называемую «популярную инициативу», направленную на отмену вивисекции и всех болезненных опытов с позвоночными животными. Нужное количество подписей набралось быстро, и казалось, что Швейцария станет первой в мире страной, которая скоро проголосует за отмену экспериментов.
Дальнейшие события показывают, насколько ведущие протекционистские общества подчинены интересам индустрии. Как только Франц Вебер вместе с автором этих строк объявили на пресс-конференции 9 июня 1980 года о запуске инициативы, совет главного швейцарского общества по предотвращению жестокости к животным – удобно расположенный в Базеле, химической столице Швейцарии – публично сняли с себя ответственность, призвали 67 нижестоящих обществ бойкотировать ее, развернули кампанию по всей стране через газетные интервью, поток брошюр и даже проплаченную газетную рекламу. Там они защищали эксперименты на животных как по медицинским, так и по коммерческим соображениями и пытались дискредитировать антививисекционистов, переходя на личность. В результате, химической промышленности дергаться не пришлось – всю грязную работу сделали протекционистские общества.
Разумеется, в химической империи под названием Швейцария есть целый сонм «официальных защитников животных», которые взяли это название лишь для того, чтобы людей легче было обманывать по поводу опытов на животных: профессор университета и президент Вадтского общества защиты животных, доктор ветеринарии Самуэль Дебро (Samuel Debrot, кстати, он еще и директор лозаннской бойни), профессор университета и президент Базельского общества защиты животных доктор Рудольф Шенкель (Rudolf Schenkel, его жена работает в эндокринологической лаборатории компании «Сиба-Гейги»), доктор ветеринарии, профессор Ульрих Фрёдигер (Ulrich Freudiger), президент Бернского общества защиты животных (заодно и экспериментатор) и, разумеется, оба руководителя Швейцарского общества защиты животных, Рихард Штайнер (Richard Steiner) и Ганс Петер Херинг (Hans Peter Haering), которые столь же самоотверженно борются с антививисекционистами, как последние – с опытами на животных. К ним же примкнули и мэтры СМИ, вроде Вернера Феттерли (Werner Vetterli) с французского телевидения, а также «научные корреспонденты» крупных газет, например, Герберт Черутти (Herbert Cerutti) из Neue Zürche Zeitung, Розмари Вальднер (Rosmarie Waldner) и Кристофер Нейдхардт (Christopher Neidhardt) из Tages-Anzeiger, Карл Штеммлер (Carl Stemmler) из Beobachter, вездесущий певец химической промышленности Петер Роннер (Peter Ronner) и многие другие – весь костяк швейцарских СМИ.
В Швейцарии вскоре после выхода немецкой версии «Убийства невинных» некий Бальц Видмер (Balz Widmer) из Грабса основал организацию «Врачи против опытов на животных». Ныне ее численность достигает 400 человек. То есть, все эти врачи предположительно выступают против экспериментов на животных, но, очевидно, у них не хватило времени прочитать устав общества. Ибо уже из первого абзаца следует, что основатели стремятся не к прекращению опытов на животных и не радикальному их уменьшению, а только постоянному их росту. Он состоит из обычных «этических» рассуждений и выглядит следующим образом: