Большой медицинский обман - Рюш Ганс. Страница 13
«Опыты на животных весьма сомнительны по соображениям этики и гуманности. Животные, особенно высшие млекопитающие, – это живые существа, как и люди, а не товары для использования. Они также страдают от одиночества, страха, боли, безнадежности. Цель, то есть, наше благополучие, не должна оправдывать все средства. Мы, врачи, стремящиеся облегчить страдания, не должны равнодушно смотреть на страдания животных, используемых в науке. В том, что касается судьбы подопытных животных, мы должны установить определенные границы, назвать вещи своими именами и признать, что приходится иметь дело с бессмысленными экспериментами, повторами, тупиками и мучениями. Мы должны бороться против роста числа опытов на животных, иначе мы утратим реалистичность. Мы должны выступать против избыточного использования животных и жестокого обращения с ними».
В последние годы, по мере того, как деятельность организаций против вивисекции становится все более заметной, активизировались и крупные предприниматели. Например, некоторые из них избрали кратчайший путь и сами стали основывать якобы «протекционистские» общества. Нескольких примеров будет достаточно, чтобы понять, как это работает.
В Австрии несколько лет назад не было законов, которые бы «регулировали», то есть, ставили бы целью ограничить вивисекцию. Когда за дело взялись австрийские антививисекционисты, Синдикат осознал необходимость законов, которые под предлогом защиты животных защитили бы вивисекторов, легализуя их деятельность, как в большинстве европейских стран.
В один прекрасный день доктор Джозеф Кёниг (Joseph König), известный ветеринар из Вены, впервые в жизни осудил варварства вивисекции. Он написал в колонке «Благополучие животных» ежедневной газеты Kurier и выдвинул идею основать антививисекционную лигу, которая бы потребовала жесткого «ограничительного» законодательства, предусматривающего отказ от мучений животных в лабораториях. В комиссию по разработке законов входили некий доктор Оскар Блёкль (Oskar Bloeckl), зальцбургский хирург и ведущий австрийский вивисектор, и, конечно, Джозеф Кёниг собственной персоной, великий «защитник животных». Он, кроме того, должен был возглавить структуру, занимающуюся «инспекцией лабораторий».
Закон о «регулировании» вивисекции в Австрии появился быстро, с того дня австрийские вивисекторы оказались под полной защитой, а животные – в их распоряжении, без возможности помилования.
Я выяснил все это летом 1978 года, вскоре после появления немецкоязычной версии «Убийства невинных». Тогда меня пригласили принять участи в дискуссии о вивисекции на австрийском телевидении.
Про доктора ветеринарии Джозефа Кёнига сказали, что он принадлежит к лагерю антививисекционистов, так же как доктор Герберт Штиллер (Herbert Stiller) из Германии и я. Сторона за вивисекцию включала в себя доктора Блёкля, хирурга и вивисектора, и доктора Гельмута Маске (Helmut Maske), австрийского представителя швейцарского химического гиганта «Сандоз» (Sandoz).
Доктор Блёкль без устали повторял, что вынужден работать на животных, а доктор Кёниг вновь и вновь подтверждал это заявление. Но оба они забывали упомянуть, что сами же создали эти законы. В процессе дебатов «антививисекционист» доктор Кёниг все больше тяготел к взглядам вивисекторов и даже высмеял нас с доктором Штиллером, когда мы дали проверенную информацию о том, какой вред причинили людям лекарства, прошедшие испытания на животных и признанные безопасными.
В последующих выпусках Kurier доктор Кёниг вновь воспел оды фармацевтической индустрии и посоветовал мне не забывать о том, что швейцарский бюджет в профиците прежде всего благодаря базельским транснациональным корпорациям.
В конце 1970-х годов профессор Жорж Ойзе (Georges Heuse), французский биолог основал организацию LIDA (Lawyers in Defense of Animals – Международная лига за права животных «Адвокаты в защиту животных») и перед мировыми СМИ обнародовал Хартию Животных, снискав международную репутацию благородного защитника животных. Его хартия не допускала какое-либо причинение боли животным из этических соображений.
На должность президента организации он назначил некоего доктора Реми Шовена (Rémy Chauvin). В дальнейшем он позиционировался как антививисекционист, хотя был активным вивисектором. Во время ток-шоу по французскому телевидению его представили не как вивисектора, а как защитника животных, но вряд ли кто-то смог бы хуже выступить в этом образе.
Тем временем, невзирая на высокие идеи Хартии животных, профессоре Ойзе непрямо, но упорно отстаивал необходимость вивисекции – делал он это на конференциях, в газетных статьях, в интервью для СМИ.
Например, он публично заявлял, что 80 % всех опытов можно снять немедленно. Эту позицию приняли многие антививисекционистские общества, и под ней готов подписаться любой вивисектор до тех пор, пока будут продолжаться его эксперименты – но остальные 20 % нужны еще в течение нескольких десятилетий, что значит миллионы ежегодно.
Многие защитники животных слышали, как 24 октября 1981 года на конференции, проводившейся в римской гостинице Ритц, профессор Ойзе выступал за официальные исследования и подверг резкой критике антививисекционизм. Он постоянно критиковал эксперименты с этической точки зрения, но придерживался сценария Синдиката. В результате, в его выступлении были следующие слова:
«Мы полностью согласны с антививисекционизмом в том, что касается этики. Но мы категорически против принципиального антививисекциализма, вульгарно отрицающего науку и медицину, заявляющего, что опыты на животных не привнесли прогресса в медицину, что аллопатическая медицина и лекарства опасны для здоровья и так далее. Распространяя такую ложь, антививисекционисты вредят делу. К ним невозможно было бы придраться, если бы они ограничились отстаиванием этики прав животных».
Руководитель римского отделения LIDA в итальянском переводе, подготовленном для СМИ и общественности, благоразумно вырезала нападки Ойзе на антививисекционизм.
Президент испанского отделения LIDA Хорхе Боос (Jorge Boos) разослал эмоциональное письмо во все европейские зоозащитные организации, в котором, однако, опять же ни слова не было о ненадежности и вреде опытов на животных – речь вновь шла лишь о морали и этике. Например:
«Я предлагаю заявить о солидарности со Всемирной декларацией прав животных (International Declaration for Animal Rights). Я только что сообщил о своей солидарности профессору Жоржу Ойзе, президенту Международной Лиги защиты животных, и вместе с учеными, публично объявляющими жестокость к животным преступлением, придерживаюсь мнения, что государства-участники ООН должны вынести на обсуждение эту декларацию. Необходимо приложить массу усилий, чтобы наши требования признать права за животными прекратить их страдания и отказаться от их рабства были выполнены».
Очень красивые и правильные слова, а сказаны они были для того, чтобы создать профессору Джорджу Хойсе, заядлому вивисектору, репутацию неукротимого борца за права животных и таким образом запудрить мозги настоящим защитникам животных рассказами о временной неизбежности вивисекции.
Суть дела такова: пока крупные антививисекционные организации будут следовать указаниям синдикатов, желающих, чтобы они отстаивали исключительно этические аргументы и игнорировали все научные доводы – а последние еще более неопровержимы ввиду их научности – у рупоров Синдиката проблем не будет. Они всегда смогут заявить, что их этика более высокого порядка. Они говорят: «Мадам, мы больше беспокоимся о жизни Вашего ребенка, чем о благополучии какой-то собаки. А Вы?»
Когда в 1980 году вышло французское издание «Убийства невинных» (Ces bêtes qu’on torture inutilement, Ed. Favre, Lausanne), президент Всемирной коалиции за отмену опытов на животных, господин Жан-Дюрантон де Мани (Jean Duranton de Magny), основавший коалицию в 1953 году, хотел дать объявления в крупнейшие французские газеты и познакомить французскую общественность с первой книгой, развенчивающей опыты на животных в позиции науки, доказывающей их ненужность и контрпродуктивность.