Мы под запретом (СИ) - Фокс Нана. Страница 40

Да, сюрпризы не всегда бывают радостными!

Мы только вчера провели за привычным телефонным разговором два с лишним часа, и Белка ни единым словом и даже малейшим намеком не упоминала, что собирается прилететь. Но вот она здесь! А я, блядь, с Эмкой в обнимку! Такое в самом страшном сне невозможно себе представить! Мне сложно предположить, что сейчас творится в ее голове, какие страшные мысли там бродят и какой ярлык она уже пришлепала мне на лоб. Явно «предатель» — это самый мягкий из подобных эпитетов, которыми она меня мысленно удостаивает.

А я безмолвно молю ее дать мне шанс объясниться. Сказать, что все это просто фарс. Игра, комедия для моей мамы, с недавнего времени поставившей себе цель во что бы то ни стало женить меня. И она не перед чем не остановится. Женщина, вбившая себе в голову очередную грандиозную идею, подобна азартному кладоискателю, ищущему древнейшие сокровища. Ее ничем не остановить.

Уговоры не помогают, разговоры по душам — тоже. Даже угрозы вновь свалить в чужую страну на несколько лет не произвели на родительницу должного усмиряющего эффекта. Они лишь подлили масло в огонь ее энтузиазма в поиске идеальной невестки.

У меня просто не осталась иного выхода, как только применить тяжелую артиллерию — привести в дом невесту, чтобы озабоченная моим семейным счастьем родительница успокоилась. И коль истинная жена далеко, да и нашу связь пока не желает раскрывать, очень кстати оказалась встреча с одноклассниками, на которой мне и пришла в голову эта гениальная идея.

Но Белка же понятия не имеет, кто такая Эмми и какова ее роль в данной пьесе. И взгляд моей любимой, наполненный болью разочарования, без ножа режет меня, вынимая душу.

А между тем, стоящая сейчас рядом со мной девушка для меня лишь подруга детства, не больше. Она с большим энтузиазмом согласилась подыграть мне — кстати, небескорыстно. Наш взаимовыгодный контракт убивает двух зайцев, а точнее, спасает нас от притязаний наших мам. Как оказалось, Эмми тоже претит настырность родителей в вопросах ее незамужнего статуса.

— Абрамов, — шепчет мне подруга, утаскивая к припаркованному около ворот автомобилю. — Так ради кого наш маскарад? Что-то я боюсь за свое здоровье, — хмурится она, но в глазах черти скачут.

— Ты не то подумала, — отворачиваюсь и открываю багажник, доставая оттуда купленный для мамы подарок. — Она — падчерица Игоря.

— Симпатичная!

— Эмми, — качаю я головой, стараясь развеять ее подозрительность. — Нет.

— Угу… — Она ни черта не верит мне и, забрав подарок, уходит в дом.

Меня же мама отправляет в беседку, помогать мужикам заниматься шашлыками.

— А может, я вам на кухне чем помогу? — с надеждой предлагаю свои услуги, но безжалостной рукой судьбы наша встреча с Белкой откладывается еще на время.

А мне надо ее увидеть. Затащить в темный уголок и отлюбить по полной, чтобы выкинула из головы все глупые мысли и подозрения. Чтобы вновь улыбалась. Но эта задача с каждой минутой кажется просто неосуществимой. Моя жена избегает меня, как прокаженного.

За столом сидит в самом дальнем углу, на телефонные сообщения не отвечает, даже не читает их, а любые мои попытки пообщаться с ней хотя бы на нейтральные темы, беспощадно обрубает. Сложившаяся ситуация бесит до чертиков, накручивая мои нервы до состояния натянутой струны, и моё безграничное терпение подходит к концу. Еще и Эмми подливает масло в огонь своими подколками и идеальным исполнением роли невесты.

— Абрамов, — шепчет на ухо, — расслабься, а то своим разъяренным видом ты спалишь нам всю конспирацию.

— Эмка, — так же тихо отвечаю, цедя сквозь плотно сжатые зубы, — прости, но сейчас я желаю лишь одного…

Черт, ей я этого сказать не могу! Не могу раскрыть нашу с Белкой тайну, не имею на это права. Даже Эмми я о нас сказать не могу.

— Чего? — округляет она в наигранном испуге глаза.

— Ничего, — выдыхаю, прикрывая глаза.

Вечер неумолимо близится к завершению. Уже и чай выпит и именинный пирог съеден. И довольные гости, сыто зевая, расходятся по спальным местам. Мама удружила и выделила нам с «невестой» одну комнату на двоих.

— Я пойду спать, — прикрыв рот ладонью, сонно сообщает мне Эмка.

— Угу, — киваю, краем глаза наблюдая за Белкой и тем, как она уходит с веранды вслед за Игорем, уносящим спящую Марусю.

Решаю дождаться момента, когда в доме все улягутся спать, и просто тихо зайти в комнату к Белке. Захочет ли она со мной разговаривать или нет, не важно. Объясню ей все, как есть, и пускай сама решает. Ведь не придумай она какие-то бредовые причины для сокрытия нашего брака, ничего этого бы не было!

А сейчас… сейчас мне уже похер, как она это воспримет, за полдня запас нервных клеток израсходован подчистую. Сейчас хочу лишь одного: поговорить с ней, а остальное решим потом.

Все разошлись, а я так и сижу в плетеном кресле на застекленной терраске. За окном ночная пелена заволокла улицу, рассыпая бриллианты звезд по черному бархату неба. Осенняя прохлада опускается на землю, наполняя воздух запахом прелых листьев и увядающей природы.

Потрескивающие в небольшом камине дрова навивают покой.

Вдох — выдох…

Дом погружается в сонную тишину, затихая до утра.

Одним глотком допиваю виски, плещущееся на дне пузатого бокала. Отставляю стеклянную посудину в сторону и решительно поднимаюсь из кресла. Стараясь не шуметь, поднимаюсь по лестнице на второй этаж, чувствуя себя голодным хищником на ночной охоте.

Уверенно открываю дверь в спальню, залитую лунным светом. На миг замираю на пороге, стараясь восстановить дыхание и любуясь дивной картиной: моя Белка, обняв подушку, мирно спит в уютной кровати.

Пара шагов, и я склоняюсь над ней.

— Малыш, — шепчу над ухом, — нам надо поговорить. — Наблюдаю, за тем, как она, вздрогнув, открывает глаза и окидывает меня сонным взглядом. — Я жду тебя в беседке. — В ответ — тишина. — Той, что за территорией, — уточняю и, не дожидаясь ответа, удаляюсь.

Теперь решение за ней. Верю, что сейчас она поступит благоразумно. Моя маленькая обиженная принцесска придет ко мне.

Накинув тонкую куртку на подкладке, прихватываю с собой плед, лежащий в кресле на террасе, и спешу на выход. Торможу на пороге, положив ладонь на дверную ручку, прислушиваясь к звукам спящего дома. Крепкий сон после хорошего застолья — гарантия того, что нас никто не спалит. Бля, пиздец какой-то! Чувствую себя школьником в пубертат, прячущимся по закоулкам от бдительных родителей.

Пальцы крепко сжимают прохладный металл. Черт, и почему я ведусь на ее закидоны?! Ухмыляюсь своим мыслям и, пожав плечами, выхожу на улицу. Да просто я ее люблю. Люблю так, как никого никогда не любил. Люблю без оглядки на ее возраст, незрелое поведение, не выдрессированных тараканов в ее голове.

Просто люблю и хочу именно с ней провести всю свою жизнь, потакая капризам, соглашаясь с бредовыми идеями, и вместе с ней воплощать их в жизнь, внося толику рассудительности в наше совместное существование. Я хочу прожить с ней всю жизнь, а в старости рассказывать внукам, какой взбалмошной и порой нелогичной, немного недоверчивой, но идеальной для меня была в молодости их бабушка.

Ночная тишина нарушается лишь тихим стрекотанием сверчков и монотонным шелестом облетающих листьев. Неспешно иду по тропинке между пустующих грядок в сторону небольшой калитки, затерявшейся за кустами смородины. Заржавевший шпингалет с трудом, но все же поддается, и я выхожу за территорию. Еще десяток метров в сторону немного вниз, к полянке, на которой и стоит оплетенная диким виноградом деревянная беседка. В ней ранее был свет, точно помню, в юности часто зависали здесь летом нашей дачной компанией, играли в карты, травили анекдоты, целовались с девчонками и пробовали прочие радости молодых лет.

На автомате хлопаю ладонью по столбу, и тусклая лампа под самым потолком, нерешительно моргнув, словно вздрогнув от неожиданного пробуждения, загорается. Ставлю на круглый столик в центре беседки термос, захваченный на всякий случай. В нем — сладкий чай. Хотел и пирог прихватить, но не стал шуметь. Малышка любит сладкое, а за праздничным столом не съела и кусочка от именинного торта.