Народ, да! - Голенпольский Танкред Григорьевич. Страница 22

— Замолчите! Перестаньте петь! Посмотрите, какое страшилище пришло к нам.

Но мальчики лишь рассмеялись и запели еще громче:

— Аме-цук — об-ман-щик! Аме-цук по-шел-вон!

Амецук вышел на улицу и опять лицом к лицу столкнулся со старухой. Дрожа от страха, он заорал что было сил:

— Да замолчите же вы! Я видел Дьявола! Дьявол бродит вокруг дома. Он ходит на четвереньках, глаза у него на плечах… Лицо в крови…

Но ребята пуще прежнего стали смеяться над Амецуком и продолжали петь свои песни.

Старуха уже перешагнула порог дома. Амецук забился в угол и, чтобы не кричать, засунул пальцы в рот. Он до крови искусал их и, чтобы успокоить боль, засунул пальцы в трещину между ледяными глыбами, из которых были сложены стены иглу. Вдруг глыбы осели, сомкнулись и сжали пальцы Амецука, да так, что он не мог вытащить их. Сколько ни пытался, мальчик так и не смог освободить руки и остался стоять у стены, как прикованный.

А тем временем призрак медленно вошел в комнату. При виде его мальчишки застыли от ужаса, они не могли даже кричать и только взглядом следили за страшным призраком. А призрак, передвигаясь на четвереньках, стал кружить по иглу. Какая-то неведомая сила заставила мальчиков стать на четвереньки и повторять за призраком все его движения. Только Амецук остался стоять у стены…

Старуха сделала три круга по иглу и направилась к двери — мальчики за ней.

Она повела их по тундре, потом они взобрались на высокую гору и исчезли… Полярная ночь как бы поглотила их.

На следующее утро охотники вернулись в селение. Проходя мимо казги, они закричали:

— Эй, молодцы, что это вас не слышно? Вы что, забыли об утренних танцах?

Услышав голоса охотников, Амецук позвал их:

— На помощь! Сюда!

Охотники вошли в иглу и увидели несчастного мальчика, разломали стены и освободили Амецука.

— Где все остальные?

— Призрак увел их всех в тундру.

Как только в селении узнали о случившемся, всех охватило горе. Женщины плакали, старики рвали на себе одежду, а мужчины посмотрели на землю и увидели следы… Они пошли по следам. Шли долго, и следы привели их на высокую гору. На вершине ее они нашли мертвые тела своих сыновей.

Мороз сделал свое дело — они примерзли к земле.

Эскимосы попытались оторвать их от земли, но напрасно: стоило им лишь дотронуться до них, как тела превращались в скалы и утесы.

Эти скалы пересекают весь полуостров Сьюорд. Каждый, кто путешествует по этой стране, видит эти скалы — печальную память о том, как жестоко были наказаны сыновья охотников Кингена.

ДАЙТЕ СВОБОДУ ИЛИ ДАЙТЕ СМЕРТЬ!

Т. Голенпольский

Песни, истории, сказки кануна и времён войны за независимость

Об Америке как о конкретно историческом и географическом понятии впервые заговорили в Европе не многим менее четырех столетий назад, когда «Нинья», «Пинта» и «Санта Мария» — три корабля Христофора Колумба пристали к берегам континента, которому суждено будет получить свое название в честь другого путешественника — Америго Веспуччи.

Попытки колонизации континента во второй половине шестнадцатого века со стороны англичан, французов и испанцев оказались, по существу, безуспешными. Но вот ясным апрельским утром 1607 года измотанные штормами корабли англичанина капитана Кристофера Ньюпорта бросили якорь у входа в Чесапикский залив. Им и было суждено стать первыми, прибывшими из Англии поселенцами Нового света. Воздвигнув на реке Джемс форт, церквушку, построив несколько хижин и большое складское помещение, они положили начало колонии Виргиния с главным городом Джемстаун. Нелегка была жизнь этих колонистов. Да и колония росла медленно. К 1619 году на всех десяти плантациях насчитывалось около 2000 человек.

Для виргинской, как впрочем, и для всех последующих колоний, были характерны стремление к самоуправлению и общий характер торгового предприятия. Нетронутая природа, богатство лесов и рек и, наконец, возможность производить злаки и прочие культуры, на которые в Англии был огромный спрос, в частности виргинский табак и хлопок, все это сулило перспективное будущее. Требовались только рабочие руки, чтобы превратить европейскую мечту о Новом Эдеме в действительность. Так казалось.

1619 год для колонии Джемстауна был помимо всего прочего, знаменателен тремя неравнозначными, но немаловажными событиями. Здесь впервые заседало законодательное собрание во главе с губернатором и делегатами от каждой плантации. Второе — на новый континент было доставлено 90 невест, которые могли стать женами тех, кто дал бы за них в качестве отступного сто двадцать фунтов табака. И третье — начало работорговли: голландский корабль привез в Новый свет первую партию черных невольников. Так «Новый Эдем» сразу же инкорпорировал в себя черты рабовладельческого общества.

Судя по описаниям историков, внешняя организация колонии напоминала деспотию, при том, что резиденция деспота находилась в трех тысячах миль оттуда.

Тем временем, пока колонисты Виргинии осваивали свои новые владения, находившиеся в изгнании в Голландии английские кальвинисты тоже решили направиться в Новый свет. В прошлом выходцы из Ноттингемпшира, они вынуждены были покинуть родные берега из-за притеснений короны, поскольку не желали признать английского короля религиозным главой страны и требовали права основать самостоятельную церковь. Спасаясь от гонений, они оказались в Голландии. И вот 11 декабря 1620 года у берегов Массачусетса на корабле «Мейфлауэр» появился 101 пилигрим. Так возникло новое поселение Плимут, названное в честь города, из которого они отправились навстречу новой жизни. Не приспособленные к испытаниям такого рода, лишь немногие из них дотянули до следующей весны. Но судьба оказалась милосердной. Урожай наступившего лета был отменным, а к осени прибыло подкрепление — новые поселенцы из Англии.

Буря, прибившая пилигримов из Плимута к Кейп-Коду, была лишь слабым отголоском тех бурь, которые бушевали в Англии вокруг вопроса о свободе совести и вероисповедания.

Не менее, если не более важным событием для духовной жизни будущей страны было прибытие в залив Массачусетс трехсотпятидесятитонного корабля «Арбелла», на борту которого в 1630 году явилась в Америку паства пуритан во главе с Джоном Уинтропом.

Вопросу о роли колонии пуритан для будущего Америки посвящено немало фолиантов исследований. В целом они все сходятся на том, что в основе новой колонии лежали политические и религиозные взгляды ее руководителей — теоретиков английского пуританизма. Правда, буржуазные историки возводят вероучение основоположников этой колонии в символ «новых свобод», отвлекаясь от того факта, что вчерашние угнетенные прибыли в Новый свет с нескрываемым стремлением дискриминировать все религии, заставить всех принять их взгляды, поскольку именно они якобы являлись единственно правильными. Так, по существу, с первых самостоятельных шагов на новой земле, пуритане оказались противниками всякой веротерпимости.

Отвергая нетерпимость к инакомыслию, характерную для пуритан, один из крупнейших поэтов Англии XVII века, Джон Мильтон, в своем обращении к парламенту писал: «Человек затем и есть совершеннейшее создание, что он свободен в своем выборе и в своем пути; его свободная воля — начало, движущее им». С тех пор прошло почти три столетия, но для большинства американцев слова великого английского мыслителя все еще остаются несбывшейся мечтой.

Законодательная власть Массачусетской колонии принадлежала собранию прихожан мужского пола, а управление поручалось губернатору, назначаемому английской короной. Но избирать имели право лишь полноправные члены церкви, в большинстве своем принадлежавшие к состоятельному социальному слою. Остальные же свободными не считались.