Народ, да! - Голенпольский Танкред Григорьевич. Страница 26
Вмиг согласилась вся братва,
Не согласилось пять:
Два парня-бостонца, а два —
Не помню, как их звать;
Еще один — ирландец был
Из города Траймор…
Что с ним я вместе не ушел,
Жалею до сих пор!
Мы много грабили судов,
Калечили народ,
Мы оставляли всюду вдов,
А также и сирот:
Мы никогда не брали в плен —
Так командир велел,
Любил он часто повторять:
«У мертвых меньше дел».
За нами гнались по пятам
Большие корабли,
Но с нашей шхуной ничего
Поделать не могли.
Мы уходили от погонь —
Где мы? — простыл и след!..
Не настигал нас их огонь
Довольно много лет.
…Но повстречался, как на грех,
Испанский нам линкор;
Хотели от него удрать:
Ведь он не слишком скор.
Но метким выстрелом бизань,
Как бритвой, снес он враз.
«Готовься к бою!» — капитан
Сейчас же дал приказ.
Мы дрались бешено — в крови
Вся палуба была,
По морю долго полоса
Кровавая плыла;
Уже убит наш капитан
И с ним десятков пять…
Лишь после этого сумел
Нас в плен противник взять
Прощайте, рощи, и леса,
И девушка моя,
Ее кудрей и карих глаз
Уж не увижу я!
Не погуляю больше с ней
В лесу рука в руке,
А смертью жалкою умру
Отсюда вдалеке!..
И вскоре уж в Ньюгейт в цепях
Отправили меня —
За всю мою лихую жизнь,
За все, что сделал я…
Да, виски и разбой виной
Тому, что я такой.
Друзья, старайтесь избегать
Компании плохой!
Дуй ветер попутный
Перевод В. Рогова
Пустили объявленье на севере страны;
«Лихие китобои Америке нужны».
Припев: Дуй, ветер попутный,
Вой-завывай!
Дружно за дело, ребята,
Наддай, наддай!
И если вы в Нью-Бедфорд пришли в недобрый час,
То мигом проходимцы экипируют вас.
Там скажут, что к отходу любой корабль готов
И мы через полгода забьем пятьсот китов.
Вот в море мы выходим, а ветер зол и лют,
Матросы все на палубе и в кубрике блюют.
А уж насчет питанья, так разносолов нет:
Вонючая говядина да горсть гнилых галет.
Полезли мы на ванты, и слышен голос нам,
«Посматривай на реи, не то пойдешь к чертям!»
Наш капитан на мостике, мы забрались на ют,
Орет впередсмотрящий: «Китов фонтаны бьют!»
«Спускай, ребята, шлюпки, за ними вслед пойдем,
Да будьте осторожней: перешибут хвостом!»
Забили, потащили, пришел разделки час,
Для отдыха минутки нет никому из нас.
Когда все в трюм запхали — расчету череда:
Полдоллара на рыло, шесть месяцев труда.
Когда сойдем на берег в каком-то из портов,
Надрызгаемся вдосталь да бросим бить китов!
Революционный чай
Перевод М. Сергеева
Старая леди была королевой островитян.
Дочь родная ее проживала в далекой стране.
А меж ними, дыша и волнуясь, лежал океан
С белым гребнем на каждой косой и летящей волне.
У старухи у леди ломилась от злата казна,
Но за жадность, должно быть, лишил ее разума бог,
И, призвав свою дочь, объявила однажды она,
С каждым мигом все больше серчая:
«Ты отныне платить дополнительный будешь налог
По три пенса вдобавок за фунт золотистого чая,
По три пенса вдобавок за фунт!»
Дочь ответила: «Матушка, я в соглашеньях тверда
И не в силах, поверь мне, такую принять перемену,
Я готова платить тебе старую честную цену,
Но три пенса вдобавок за фунт — никогда!
Нет, три пенса вдобавок за фунт — никогда!»
В королевских глазах загорелись и злоба и гнев,
И вскричала тут старая леди, от ярости побагровев:
«Ты мне дочь иль не дочь?! Иль забыла о том, отвечай?!