В поисках Челограда (СИ) - "Missandea". Страница 23

*

Когда я проснулся, Вася с Антоном ещё дрыхли, притулившись на нашей палатке-подстилке, которую мы отыскали, когда привезли сюда Жужу и осматривали его подземное жилище. Самого Ина в бункере не было, я нашёл его на хоздворе, возле загона, где топтались существа, похожие на летунов, только с совсем коротенькими, рудиментарными крылышками и гораздо более толстым, почти круглым, телом. Это птицы ухшш – мясистые и очень вкусные. А ещё упёртые, как наши ослы, – вспомнил я мысли Жужи о сыне: “Упрямый, как птица ухшш”. Хотя какие они, к чёрту, птицы? Лишённые перьев, чешуйчатые существа жутковатого вида, похожие на надутых через соломинку ящериц. Ухшш для Инов то же, что для людей – цыплята-бройлеры, так что это – самая верная аналогия. Да пофиг, думал я, глядя, как они толкаются возле кормушки, торопливо выхватывая и проглатывая кусочки мокрого рыжего фарша. Вроде бы ничего особенного, но почему-то противно. – Я не помню, как добрался вчера до дома, – вместо приветствия честно признался Жужа, запирая дверцу загона. – Мы на тележке тебя перевезли. Ты здорово этих наркожучков… – Кзаххши – вот как они называются. – ...перебрал. Вася боялся тебя там оставлять: вдруг задыхаться начнёшь. – С чего это? – Был у него такой опыт с Дважисом. – Ах, точно, вспомнил – это же Вася коробку с кзаххшами спёр! – Не спёр, а на время забрал, чтобы уберечь тебя от ужасных последствий. – А как вы нашли мой дом? – спросил Жужа, взяв из сарая ведро и лейку. – Так тут недалеко, от лужайки всего метров двести, – уклончиво пояснил я. – Мне казалось, я хорошо замаскировал вход… погоди! – Ин воззрился на меня, изогнув шею. – А ты же, наверняка, знал! Ты вообще чересчур много про меня знаешь, но так и не сказал откуда! Ну-ка, давай говори, а не то – он взмахнул клешней, наставив её на меня вместе с лейкой. – Это всё благодаря сопряжителю, – вздохнул я. – Расскажу подробнее, когда руку уберёшь, а то пальнёшь ещё случайно, а я синих грибов мало ел. – Синих грибов? – глаза Ина чуть повернулись от удивления, клешня медленно опустилась. – Ты воду набирать собираешься? – Я показал на лейку и махнул в сторону родника: – Пошли, я буду говорить по дороге. – Хорошо, – Ин сунул мне в руки ведро и лейку, затем вытащил из сарая ещё один такой же комплект и мы неспешно двинулись к воде. К тому времени, как мы дважды сходили к роднику и полили весь огород, я успел поведать ему про свои контакты, работу сопряжителя и сны-видения. Где-то на середине моего повествования явились Вася с Антоном, что было очень удачно, иначе последний сон пришлось бы рассказывать дважды, а так про Лену и голоса предков-призраков услышали сразу все. – Охренеть! – воскликнул Величко, когда я закончил. – Вот чёрт! – пробормотал Берендеев. – О да, – согласился Жужа. – Задание предков-призраков оказалось совершенно невыполнимым. Как я и предполагал. Меня почти сразу же подняли на смех и объявили сумасшедшим учёным. Тронулся, мол, умом от напряжённой работы и опасных экспериментов. Против фактов, однако, не попрёшь – все признаки сброса у меня и вправду исчезли, поэтому Первичные отложили на время все другие дела и сосредоточились на выяснении причин улучшения моего состояния. Меня долго и дотошно допрашивали, умершую Лену вскрыли, её ЦНС разобрали чуть ли не на молекулы, а генетический материал досконально исследовали. Никто из Инов больше не воротил нос от “бледных получервей”, напротив, Первичные прямо-таки заболели их изучением и, отыскав ещё трёх человеков с такой же необычной мозговой активностью, как у Лены, решились мой эксперимент повторить. Найти добровольцев среди тех, у кого уже вовсю проявлялись признаки грядущего сброса, оказалось нетрудно: я ведь жив-здоров, так почему бы и им не попробовать?.. – Жужа выпрямился и по-змеиному повёл шеей, что было эквивалентом кривой, недоброй ухмылки. – Ну и? – нетерпеливо воскликнул Вася, широко распахнув глаза. – Ничего не получилось, – хмуро предрёк Величко. – Я так понимаю, дурацкая игра в поочерёдные вопросы закончена? – глядя на него, прищурился рептилоид. – Она себя исчерпала, – угрюмо согласился Антон. – Можно уже по-нормальному… если ты, конечно, не против. – Не против, – откликнулся Жужа и показал на пару деревянных колод и грубо сколоченное подобие низкого столика под раскидистым деревом: – Давайте присядем вон там, в тенёчке. Мы отнёсли лейки и вёдра в сарай, Ин прихватил оттуда сколоченный из досок ящик – я поставил его на попа и сел сверху. Ребята заняли колоды, а Жужа забрался, прямо с ногами, на столик, отчего сразу же стал похож на огромную лягушку, с намотанной в середине тела лёгкой складчатой тканью. – Так вот по поводу повтора моего эксперимента, – рептилоид склонил голову на бок и подпёр коленкой висок. – После него выжил только один из трёх Инов, да и тот впал в кому. Однако при тщательном обследовании его организма выяснилось, что все признаки скорого сброса исчезли. – А люди? – Человек, мозг которого был соединён с Ином-коматозником, умер, а двое других очнулись, правда, с полностью стёртой памятью, поэтому узнать, что случилось с ними в процессе эксперимента, не удалось. И меня, единственного, кто не только не пострадал, но и излечился во время подобного опыта, снова стали пытать и расспрашивать. – И что же ты? – поднял брови Величко. – Ну, а что я? Сказал, что жизнь двух Инов и память связанных с ними человеков забрал мёртвый лес. – А коматозник? – Он выжил, однако выбраться обратно в реальный мир не сумел: человека он, видимо, утопил, как я – Лену, но связь с предками-Инами не наладилась. Так и остался, один-одинёшенек, бродить по мёртвому лесу… Да оно и не мудрено, если вспоминать о родственных связях считается неприличным! – Но почему? – не понял Вася. – Почему неприличным? – Ну, как? всем же внушается, что раз мы бессмертны, значит – равны. Мы с Шикшу плевали на этот бред, но таких очень мало. Большинство Инов распирает невообразимое по размеру чувство собственной важности, будто каждый из них – абсолютно неповторимое создание природы, что он – велик, вечен и уникален до умопомрачения! Поэтому кроме себя он вообще никого не любит и любить уже не способен – куда уж тут почитать отца или пестовать сына… Да и сыновей-то у большинства нет! – Ины ведь уже полторы тысячи лет как не размножаются. Живут, пены им в рот, полностью утеряв преемственность поколений, оборвав все духовные связи с предками! Не удивительно, что Ина-коматозника некому было из мёртвого леса вывести… – А этот лес, – спросил я, – он вообще… что такое? – Я думаю, он порождение нашего коллективного подсознания. – Вашего – в смысле иновского? – уточнил я. – Да. Коллективное подсознательное Инов. За полторы тысячи лет бессмертия там ещё и не такое могло вырасти, рог нам всем в задницу! – И всё же Ины нашли способ, как, даже без связи с предками, топить людей и выбираться из этого леса живыми, без признаков сброса. – Ну, разумеется, – прищурился Жужа, склонив голову на бок и задрав подбородок. – Когда деваться некуда, соображать начинаешь весьма и весьма интенсивно. Можете себе представить, что получается, когда лучшие учёные с опытом в полторы тысячи лет устраивают мозговой штурм! Всё было разработано в рекордные сроки. – Сопряжитель и перегонщик, – кивнул я. – Две составляющие успеха. – И ещё геноключ, – напомнил Величко. – Про который я так до сих пор и не знаю толком, что же, конкретно, он делает? – Геноключ заставляет сопряжитель покинуть человеческий мозг и перейти к Ину, – ответил Жужа. – И что тогда происходит? – захлопал глазами Берендеев. – Сопряжитель передаёт Ину способность противостоять сбросу. – А человек? – нахмурился Вася. – Тот, от которого ушёл сопряжитель? После откровений о мёртвом лесе все мы уже догадывались – можно сказать даже, знали ответ, – однако молчали, желая услышать это от Жужи. – Тот человек умирает, – почесав ногой ухо, неохотно признал рептилоид. – Пытались придумать – я лично пытался! – как этого избежать, но не вышло… выход сопряжителя – необычайно разрушительная процедура… метафорическое отражение которой ты, Пегов, видел моими глазами там, в мёртвом лесу. У человека отбирают спасительную нить, и он тонет в грязи коллективного бессознательного Инов… – Жужа вздохнул и, чуть помолчав, продолжил: – Единственный способ этого избежать – начать жить по-другому! – Он вдруг, на удивление по-человечески, всплеснул руками. – Так, как велели предки-призраки, о чём я всем снова и снова напоминал, но все только отмахивались. – Ну да, – усмехнулся Величко. – На хрена в чём-то себя ущемлять, когда можно явиться на отсталую по технологиям Землю, захватить власть и, объявив себя спасителями человечества, просто забирать людей с аномалией. Чтобы тупо пускать их в расход. Ну, а чё, их же миллиарды, людишек-то этих, и всё время рождаются новые. Большое, блин, стадо!.. – Справедливости ради, надо сказать, что Ины не сразу смирились с таким положением дел, – заметил Жужа, – и искали разные способы, как уменьшить количество умерщвлённых человеков. – Клонирование! – вдруг осенило меня. – Вася Берендеев! Вот почему его клонировали! Аномалию размножить хотели! – Верно! – глаза рептилоида чуть повернулись и – я, конечно, не суперспец по считыванию эмоций Инов, но всё же! – мне показалось, он посмотрел на меня с уважением. – Это действительно виделось хорошим выходом из ситуации, однако… – Ничего не получилось! – снова, вот уже второй раз за этот разговор, угрюмо произнёс Величко. – Что значит, не получилось, а я? – обиделся Вася. – Вот же – стою тут перед вами, живой и здоровый. – Только без аномалии, – проронил Ин. – Стоп. Ты же говорил, аномалия обеспечивается определёнными генами! – сдвинул брови Антон. – Клоны – генетически идентичные организмы! Сама суть клонирования… – Да! Да! Да! – раздражённо перебил его Жужа. – Полностью идентичные, ты совершенно прав! Потому-то все и рассчитывали получить неограниченное количество аномальных, да только промахнулись, ха-ха-ха! Да, физически все те гены, что отвечают за способность центральной нервной системы противостоять сбросу, у клонов были. Были, но не работали! Вот не работали, хоть в кольцо ты замкнись! А почему? – Почему? – эхом откликнулся Вася: вид у него был слегка прибалдевший от бурной тирады рептилоида про полную идентичность клонов. Похоже, раньше он о своей природе так глубоко не задумывался. – А потому что связи с предками нет! – торжествующе возвестил Ин. – У оригинала есть, а у копий – нет, вот ведь в чём вся разница, понимаете? Мы с Антоном молча осмысливали его слова: определённая логика в них, безусловно, была, только больно уж странным казалось такое совмещение материальных генов с духовными связями. – И это было ещё одно подтверждение правильности той стратегии жизни, что я пытался вложить Инам в головы, но они всё равно не желали меня слушать! – с досадой проговорил Жужа. – Не верили, просто не хотели мне верить! К тому же человеки сильно отличаются от Инов, нужна совсем другая матка, время выращивания эмбриона во взрослую особь – тоже, в общем, пришлось преодолевать множество сложностей. Клоны с рассудком младенца не годились, так как для внедрения сопряжителя требуется хорошо развитое человеческое сознание, а значит, пришлось научиться его записывать и переносить… ну, и так далее и тому подобное… то есть было потрачено огромное количество средств и времени – лет десять! К тому моменту Ины как раз уже организовали отбор молодых людей в мифический Челоград – это ведь гораздо удобнее, чем спонтанно похищать аномальных без твёрдой гарантии на успех. Вот этих первых отобранных Ины и стали активно клонировать, всячески пытаясь добиться успеха. Успели аж нескольких наплодить, пока смирились с безнадёжностью этой затеи. – Шесть! – Вася задрал рукав майки, демонстрируя вытатуированные на плече точки. – Это только клоны Берендеева, а был ведь ещё и Причкалин! – вспомнил я запись телеинтервью, где Артём шпарил фразами из учебника. Теперь то выступление предстало в совершенно новом свете. – Да-да, Причкалина тоже клонировали, но не знаю, в каком количестве, – я, честно говоря, не следил: мне всё и так было ясно… – Жужа с шипением и свистом длинно выдохнул воздух. – Значит, те Берендеев и Причкалин, что являлись на Землю, чтобы морочить нам головы, как они якобы счастливо живут на Шуржешише, были клонами, – скорее констатировал, чем спросил я. – И Майкл Стептон, наверное, тоже. – Да уж конечно, – оскалился Ин. – Хорошее применение для пары-тройки бесполезных с точки зрения передачи аномалии клонов: явиться на Землю для подтверждения мифа о Челограде. Остальные остались на Шуржешише прислуживать Инам. – Тем более что и память им подчистить, и интеллект прикрутить – не проблема, – грустно добавил Вася. – Я ведь уже далеко не молод – столько лет идиотом жил… – вспомнить противно! – Я не так уж сильно младше тебя, вполне взрослый мужик! – откликнулся Антон. – И интеллект никто не прикручивал… однако меня тоже облапошили, как кретина последнего. Ещё и усыпили. Потом оживили и чуть не сожрали… слушай, Жужа… Жужишишвас! А этих твоих наркожучков… – Ты про кзаххши? – Да хоть казахши! Их человеку можно употреблять? – Да ты что, Антон, совсем уже?! – возмутился я. – Без глаз хочешь остаться? – Чего сразу без глаз? Может, их на язык или в нос прыснуть можно? – Сдохнешь, и никакая оптимизация не поможет! – предрёк Вася. – Прыскать человеку нельзя! – отрезал Жужа. – Мозги у Инов и людей слишком разные, чтобы так рисковать. – А спирта у тебя, конечно же, не найдётся, – вздохнул Величко. Я скривился, раздражённый этой его игрой на публику: все, мол, должны уразуметь, как ему хреново, и ласково отговаривать от самоубийственных способов утешения, ага! На секунду мне даже захотелось взять эту кзаххшу и самому брызнуть Антону в морду, чтоб не выпендривался, словно он один тут такой, Пуп Вселенной! Другим будто бы хорошо… Меня, что ль, меньше, чем его, надурили?! Внушали, что лучший, а сами хотел на убой отправить! Под праздничный марш и чтоб радовался: “Спасибо, дорогие, разлюбезные спасители бестолкового человечества!” – и со слёзами счастья на глазах – бух! – прямо в ножки этим “гуманистам” великим. Убийцам родителей! Всю жизнь сознательную, твари, засрали! Как и Васе – про него я уж вообще молчу: скотство сплошное!.. Я обвёл глазами друзей, злость на Антона уже испарилась: всем нам на самом деле крепко досталось, и… Ну, блин, кто-то же должен ответить за это! Я посмотрел на Ина: не Жужа, нет! Пусть даже нас в яму сажал, импульсами лупил и червями считает – фигня это всё… главное, сейчас он на нашей стороне… Да-да, эксперименты изуверские, Лену убил – мерзко конечно, но так он же рептилоид – что тут поделаешь? А с другими Инами если сравнивать, так вообще… ну, короче, Жуже тоже не сладко пришлось… Ладно. Нам надо обсудить с ним, что делать дальше. Тут в кишках у меня мощно и громко заурчало, и я понял: пустой желудок будет сильно мешать построению планов. – Да ладно тебе, Тош, завязывай! – вслух произнёс я. – Давайте лучше пожрём, а то живот прилип к позвоночнику. – О да, да! – энергично закивал Берендеев. – Я тоже очень хочу есть!