Отверженный VII: Долг (СИ) - Опсокополос Алексис. Страница 43
— Игорь Константинович! Приветствую! Я сейчас нахожусь в Москве, Вы можете уделить мне полчаса?
*****
Обещанный обед накрыли к двум часам. К этому времени мы с Айсулу обошли половину дворца, он поразил меня своим богатством и великолепием — на Востоке однозначно знали толк в роскоши. После увиденного во время экскурсии размаха я ожидал грандиозного банкета за большим столом в каком-нибудь огромном богато украшенном зале.
Но я ошибся. Во-первых, зал, куда мы пришли, оказался не таким уж и огромным, можно даже сказать, он был маленьким по сравнению с теми, что мы посетили во время экскурсии по дворцу. Правда, золота на его отделку не пожалели, этого было не отнять. А во-вторых, большого стола в этом зале не оказалось — вообще никакого не оказалось. Вместо стола стояла какая-то прямоугольная, почти квадратная конструкция высотой около тридцати — сорока сантиметров.
Айсулу объяснила мне, что эта конструкция называется дастархан, и накрывается этот дастархан исключительно по важным случаям для уважаемых и дорогих гостей. В повседневной жизни каган и его семья придерживались больше европейских традиций и принимали пищу за привычным для меня столом. Разумеется, стульев в помещении не было. Вместо них, на полу вокруг дастархана были разложены тонкие стёганые шёлковые подушки, на которых нам и предстояло сидеть.
Дастархан просто ломился от яств, на нём не было ни сантиметра свободного места. В основном все блюда были мясными. Меня, как любителя мяса, это вполне устраивало.
Мы с дочерью кагана вошли в зал первыми, но практически одновременно с нами появился Абылай в сопровождении невероятно красивой женщины, очень похожей на Айсулу. Это явно была жена кагана, но походила она больше на старшую дочь, так как на вид ей было трудно дать больше двадцати пяти лет; лишь умный, прожигающий насквозь взгляд выдавал в ней взрослую, умудрённую опытом женщину.
С ними пришёл молодой мужчина лет двадцати пяти и мальчик лет десяти. Александр Петрович и Хусейн, разумеется, тоже были с ними. Так как, кроме меня, все друг друга знали, то Абылай персонально мне представил всех, с кем я был не знаком.
Женщина, как я и предполагал, оказалась женой кагана Даной — вопрос, в кого Айсулу была такой красавицей, отпал сам собой. Молодой мужчина был братом Абылая Каримом, а мальчик — сыном кагана Алиханом.
Парнишка очень походил на отца: у него был такой же пронзительный умный взгляд и такая же открытая улыбка. А ещё я обратил внимание на необычную стрижку сына кагана: он был довольно коротко пострижен, но на его затылке была заплетена довольно длинная коса; похоже, её отращивали с самого рождения мальчика.
После знакомства мы принялись рассаживаться. Первым, так сказать, во главе стола на свою подушку уселся каган, тут же рядом с ним пристроилась его жена. Сбоку по правую руку от Абылая уселись мы с Александром Петровичем и Хусейном, причём рассадили нас согласно положению: ближе к кагану сел кесарь Романов, за ним принц и уже потом я.
По левую руку от Абылая сели его брат и дети: сначала Карим, затем Алихан и в конце Айсулу. Всё это совершенно не походило на торжественный приём, мы присутствовали на обеде в узком семейном кругу. Это было невероятно. Когда я осознал, какой чести был удостоен, мне стало не по себе.
Как только мы расселись, к каждому из нас подошли по двое слуг: один из них держал в руках небольшой медный таз, а другой — кувшин с тёплой водой и полотенце. Эта процедура и отсутствие на столе приборов, намекали на то, что есть мы будем руками, соблюдая древнюю тюркскую традицию. И меня это очень даже устраивало — шансы попасть в неловкую ситуацию во время еды уменьшались.
После того как все омыли руки, хозяин пожелал гостям приятного аппетита и первым начал трапезу. Официанты тут же принялись наливать всем чай. Меня спросили, какой я желаю, чёрный или зелёный, и нужно ли в него добавить молока или сливок.
Желал я кофе, но выбрал чёрный чай без добавок. Налили мне буквально на два глотка. Я удивился, что так мало, и разом всё выпил. Не заметил, как налили ещё, и снова на два глотка. Видимо, так было положено, чтобы чай не остывал. Но я решил, что пусть он лучше остынет, иначе придётся пить его не переставая, и в этот раз до дна выпивать не стал.
Прямо передо мной стояла тарелка с мясной нарезкой, на ней лежали куски вяленого мяса, и что-то похожее на колбасу. Я взял кружок, рассмотрел его и отметил, что мясо в этой колбасе было не рубленым или перекрученным, а в виде сплошного куска. Пахло чесноком, жира с виду казалось многовато. Но на вкус что мясо, что жир, оказались очень приятными, и я с удовольствием съел ещё два таких кружка. После этого взял с другой тарелки небольшой горячий пирожок с мясом и луком.
Сразу сильно наедаться я не спешил, скорее всего, обед подразумевал как минимум два горячих, имело смысл оставить место в желудке. И стоило мне подумать о горячем, как его тут же и вынесли. И не просто вынесли, а на огромном керамическом блюде, которое еле удерживали в руках два официанта.
Блюдо было до самых краёв завалено мясом: варёным, жареным, на костях и без; так много мяса сразу я ещё никогда не видел. А украшала всё это мясное разнообразие варёная баранья голова. Не скажу, что она показалась мне особо аппетитной, видимо, к таким вещам надо привыкать. А вот от вида разнообразного мяса потекли слюнки.
Официанты поднесли блюдо с бараньей головой к дастархану; мне было интересно, куда они его поставят — места на столе просто не было. Но ребята очень быстро раздвинули тарелки и поставили блюдо перед… Александром Петровичем. Меня это очень удивило, а вот Романов воспринял всё совершенно спокойно, как должное.
— Голову дают самому почётному гостю, — пояснил мне Хусейн, и по его тону я понял, что его нисколько не задевает, что этим гостем является не он. — Сейчас Саша должен её разделить и раздать всем по кусочку.
Похоже, Романов управлялся с бараньей головой не впервые, он довольно лихо принялся её разделывать. Первым делом Александр Петрович отрезал от головы уши и одно положил в тарелку Алихану, а второе… мне.
Признаться, я растерялся, так как совершенно не представлял, как есть баранье ухо. Романов тем временем продолжал разделывать голову, но я уже не смотрел, кому и что он кладёт в тарелки — меня волновало, как я буду есть ухо.
— Могли глаз дать, — сказал Хусейн, заметив мою нерешительность, и улыбнулся.
Ещё раз порадовавшись, что согласно древней восточной традиции все ели руками, и что дали не глаз, я осторожно взял ухо и откусил кусочек. Оказалось, неплохо, не сказать, что прям очень вкусно, скорее на любителя, но есть вполне было можно.
Я откусил ещё кусочек, к этому времени мне на тарелку положили несколько больших кусков жареной баранины. Вдохнув исходивший от неё запах, ухо я решил не доедать и принялся за мясо.
— Рекомендую запивать айраном, — сказал Хусейн и указал на стоявший возле меня бокал с белым напитком, внешне похожим на кефир. — Очень полезная штука, с ним мяса можно съесть раза в три больше, чем без него.
Глядя на то количество мяса, что уже находилось на столе и представляя, сколько ещё должны были принести, я понял, что айран очень даже пригодится, и сделал пару глотков. Мне понравилось: напиток оказался приятным на вкус, и он действительно очень хорошо сочетался с жирным мясом.
Ещё к мясу подали очень вкусные горячие небольшие лепёшки прямоугольной формы, которые Хусейн назвал баурсаки. Обычные лепёшки тоже были, но мне понравилось есть мясо именно с баурсаками.
Я думал, что блюдо с горой разного мяса и бараньей головой было основным горячим, но, как выяснилось, я ошибся. Это было горячее, но далеко не основное. Буквально минут через двадцать после него принесли ещё два больших блюда, на них тоже было мясо, но в этот раз оно лежало на тонких варёных лепёшках и было посыпано полукольцами лука. Я догадался, что это знаменитый казахский бешбармак.
Мне быстро поменяли тарелку, наложили на неё бешбармака и поставили рядом чашку с горячим ароматным бульоном, чтобы я мог макать в него мясо и тесто перед тем, как отправить в рот. И я принялся за бешбармак.