Кофе по-ирландски (СИ) - Полански Алла. Страница 34
– Паш! Ну зачем ты столько накупил?
– А что, не то всё, да? Я просто вспомнил себя ребёнком и подумал, что я на месте твоего малого был бы просто счастлив!
– Да он будет не то что счастлив, он точно обалдеет от такой роскоши… А бутылку вина ты тоже ему принёс?
Улыбаюсь хитро.
– Нет, это для его мамы и… ну для взрослых, короче… У тебя штопор есть?
Опять хитро улыбаюсь: штопора у меня нет, зато я точно знаю, у кого его можно взять.
– Ты подожди меня здесь – я сейчас, – спешно говорю Паше и скрываюсь за входной дверью.
Меня раздирало любопытство: что же это за дедуля такой шустрый взял мою бабу Катю в оборот? Не вызывая лифта, сбежала на несколько этажей вниз и позвонила в дверь.
– Кто там?
– Это я, баб Кать! Мне штопор нужен. Дадите?
Дверь тихонько приоткрывается, ровно на столько, чтобы можно было протянуть руку со штопором. Беру штопор.
– Спасибо, баб Кать! Я верну скоро…
– Не надо, милочка. Нам с Гришуней хватит уже…
Высовывает голову и подмигивает так молодецки, что я не могу сдержаться – хохочу.
– Ну, баб Кать! Ну, удивили!
– Тише ты! Соседи услышат! А ты что думала: всё вам, что ли, молодым? Мы ещё тоже… того… ого-го!
Смеюсь и убегаю вверх по лестнице, потому что когда мчалась узнать, что за хахаль у бабы Кати, совершенно не подумала о Даньке. Вот мать же! Не мать, а кукушка! Оставила ребёнка одного в квартире с незнакомым ему мужчиной. Не бежала вверх – летела. Врываюсь в квартиру и наблюдаю: оба сидят на полу в комнате и надувают шарики. Не меньше десятка уже висели по углам, на люстре и на карнизе… Так и замерла в дверях, любуясь этой картиной.
Данька увидел меня и даже не дёрнулся в мою сторону. Просто смотрел на меня и дул себе шарики дальше.
– А что это вы тут устроить хотите?
– Мама! Дядя Паша делает какую-то закрытую вечеринку. Я помогаю, а то он сказал, что не даст картошку фри, пока мы все шарики не надуем!
Я слова вымолвить не могла. Улыбалась как дурочка, а из глаз ручьём лились слёзы.
– Ну, ты чего? Ты чего плачешь? Данька – отличный малый! Помощник растет! За картошку фри всё что хочешь сделает! Правда, Даньк?
– Правда, мама! Ты мне почаще картошку фри покупай, а я убираться научусь!
И началась наша закрытая вечеринка. Мы объедались гамбургерами, запивая их колой, пели детские песни под караоке, потом пили чай с конфетами и шоколадками. Это был настоящий праздник живота, точнее, праздник трёх животов.
Данька устал. Он показал дяде Паше все-все свои игрушки, похвастался большим надувным мячиком с усиками, на котором можно прыгать, и уже не знал, чем и похвалиться ещё, но… зевнув, неожиданно завалился на бочок и сладко уснул.
– Мам! Вы только оставьте мне что-нибудь вкусненькое. Дядя Паша вон какой большой: в него столько влезет, что и тебе, мам, тоже может не хватить! – сказал он перед тем, как его веки утомлённо закрылись.
– Спи, малыш! Я тебе обязательно оставлю самое вкусное!
Я пришла на кухню и увидела, как Паша наливает нам по бокалу вина.
– Ну что? За нашу закрытую вечеринку?
– Давай! За такую вечеринку просто необходимо выпить!
– Данила у тебя забавный такой!
– А, это да… он такой у меня…
– Ты так смеялась – почему сейчас грустишь?
– Я не грущу, Паш… Просто я всегда так боялась этого… Никогда бы не подумала, что всё может быть вот так… просто, весело… Спасибо тебе!
– Иди ко мне, дурочка! Ну а как по-другому?
Обнимает и прижимает к себе. Целует как маленького ребёнка – в макушку.
– Может… точнее могло быть и по-другому.
– Так, нечего сырость разводить! Давай, бегом спать. Завтра у нас трудный день.
– Не… не поняла?..
– А что тут понимать? Поедем завтра с вами в парк Горького. Там аттракционы всякие – Данька вообще с ума сойдёт от счастья! Ложись, а я поехал. Заеду рано, часов в одиннадцать – и чтоб оба готовы были!
– Есть, мой капитан!
Я вытягиваюсь в струнку и «козыряю».
Хохочет.
– А Юрка ещё говорил мне, что ты слишком уж непокорная!
– С твоим Юркой я ещё поговорю! Мало ему Веруси было, что ли?
***
9 АПРЕЛЯ
В эту субботу Даньку даже не пришлось будить – он вскочил ни свет ни заря, сам нашёл себе одежду. Умудрился даже отыскать в холодильнике сыр и сделать себе и мне по бутерброду. Мужик! Пришлось тоже встать совсем рано, но зато была масса времени привести себя и заодно квартиру в порядок: после «закрытой вечеринки» повсюду царил настоящий хаос.
Паша приехал, как и обещал, почти ровно в одиннадцать утра. Даньке было обещано наврать в парке про его возраст и прокатить на американских горках.
Тут надо сказать, что в моей жизни есть только две вещи, которые повергают в первобытный ужас: высота и скорость. И их объединяло именно это чудовищное развлечение. Нетрудно себе представить, что я испытывала, когда Паша с Данькой потащили меня от входа в парк прямо к этому аттракциону. Я не шла, а словно поднималась на эшафот. Ладони вспотели, лицо побледнело, что вызывало со стороны лишь задорный мужской смех. С одной стороны, меня так и подмывало перебороть свои страхи, а с другой – сама эта идея мне казалась ну просто каким-то самоубийством. И всё-таки я поддалась на провокацию: ноги не передвигались сами, зато в спину уверенно толкали хохочущие Данька и Паша.
Ну что поделать? Перекрестилась троекратно – и в путь!
Адская машина начала свой разбег, а я уже несколько раз успела с жизнью проститься.
Глаза зажмурила так, что и гидравлическими щипцами, наверное, невозможно было их разлепить! Самое ужасное – то, что и пальцы, которые судорожно сжимали поручень, тоже не разжимались… Даже после полной остановки вагончика. Сначала Паша подумал, что я так шучу, а потом понял – плохо дело. Совсем плохо. Бледная, глаза круглые, слезятся, сама будто прилипла к поручню.
– Танюш, ну ты что? Ты что, правда, так боишься? Я же думал, что ты шутила просто….
– Какие шутки? Я сто раз вам говорила, что боюсь.
– Не, ну я понимаю, но не настолько же!
Данька испугался не аттракциона, а того, что творилось с его мамой. Он расплакался и побежал к конролёру. Вот ведь мой маленький спаситель! Пришел мужчина, посмотрел, махнул на меня рукой с досадой, а потом вдруг как треснет… меня по щеке! Тут пальцы сами и разжались. Опытный работник, видимо…
– С-с-с… спасибо!
Встала и пошла. Как ни в чём не бывало.
Надо отыграться!
В Парке Горького незамысловатая каруселька: машинки расставлены по кругу, в одну из которых садишься, за тобой захлопывается дверь, а потом включается громкая музыка, и все машинки несутся по этому кругу. Всё быстрее и быстрее, как центрифуга. Но и это ещё не всё! Каждая машина при этом дополнительно вращается вокруг своей оси, а сам большой круг, на котором закрепляются машинки, довольно высоко поднимается.
Вскоре Паша почему-то отказался кататься, вышел и рванул в сторону туалетов…
Я злорадно хихикала, видя, что и он начисто лишился румянца. Пока его не было, отправила Даньку в Пещеру ужасов, а сама задумалась. Вот и ведь вся моя жизнь похожа на эти аттракционы. Американские горки… То вниз, то вверх, но в гармонии сама с собой – никогда. Что бы не происходило в моей жизни: хорошее ли, плохое – всё было как-то неуверенно, ни в чём не ощущалось твёрдой почвы. И сейчас я тоже не знала, к чему приведут отношения с Пашей – станут ли они моим бронежилетом, или так… всего лишь газовым баллончиком.
Грустно. Нельзя думать о том, что будет или о том, что могло бы быть…
Мне повезло – из раздумий наконец вывел звонок. Мама.
– Таня, дочь, ты где?
– Я в парке Горького.
– Да ладно! Как это тебя угораздило с Данилой туда поехать?
– А я не только с Данилой, мам… Я ещё алкоголика клубного захватила!
– Ну ты точно совсем с ума сошла! И как он с Данькой?
– Отлично!
– А где он?
– В туалет побежал… плохо ему стало.
– Что? Он даже в парк пьяный поехал?!