Кофе по-ирландски (СИ) - Полански Алла. Страница 35
– Нет, перекатался на каруселях.
– Да ты что… вот бедненький-то… Ты смотри, мужика беречь надо!
– Так, а что его беречь-то, мам? Он же всего лишь клубный алкаш. Сама же говорила…
– Ну, говорила-говорила… Мамы, знаешь ли, тоже могут иногда ошибаться. Но крайне редко. Поняла? Не каждый мужик повезёт женщину с ребёнком на аттракционах катать.
– Мама! Мамуля, ты просто чудо! Как же тебе мало надо, чтобы кто-то превратился из алкоголика-дебила в хорошего мужика!..
– Ладно тебе! Познакомишь?
– Нет!
– Ну мне же интересно…
– А вот будешь себя вести нормально – познакомлю.
– Так, всё – не буду вам мешать. Пока. Потом позвоню.
Только положила телефон в карман – Паша идёт. Хорошо хоть не слышал… Радостный такой, отпустило, видимо.
– А где Данька?
– Ужасами в пещере наслаждается. Ты как?
– Нормально уже. Больше я с тобой кататься не буду!
– Ой, напугал-то! А мне, думаешь, приятно было оплеуху получить?
Смехом заливается. Точно отошёл.
– Да уж, хороши оба!
– В расчёте теперь.
Мы прокатили Данилку ещё на каких-то чудо-машинах, а потом отправились домой. По дороге снова позвонила мама с вопросом: «А как у вас там дела?».
Я начала злиться: дома и так есть нечего, а Паша явно собирается задержаться, так тут ещё и мама названивает…
Недалеко от дома меня снова остановил её звонок.
Еле сдержалась, чтобы не закричать:
– Да, мам. Что ещё?
– Ну чего ты сразу… грубая такая! Я просто хотела предложить… Там этот твой… рядом?
– Да, мама.
– Слышишь чего… давай-ка я Даньку заберу.
– Мама! Ты чего там себе думаешь?
– Ну как чего? Чего-чего… Ну что я, совсем, что ли, ничего не понимаю… Веди давай!
Ну, значит, веду. Мне-то, если честно, очень хотелось побыть с Пашей наедине.
Сам Данила ни капельки не расстроился тому, что останется у бабушки – малыш устал и очень сильно хотел спать, а мы по пути домой зашли в магазин – надо же было что-то к ужину купить… И тут мой взгляд притянул аквариум. В нём плавали и напрашивались на сковороду… карпы – обычные и зеркальные. Их редкие, но крупные чешуйки так и блестели, маня и отправляя моё сознание в Питер… к Тёме.
«Никогда не ела в жизни такого вкусного карпа»…
– Тебе карпы нравятся?
– Да… очень.
– Фу! Карп – ужасно костлявая рыбёха! Давай лучше форелькой побалуемся. А?
Да, уж лучше форельки, чем весь вечер проводить в воспоминаниях – прямо отлегло от сердца! Вот бы и Паша оказался любителем мяса карпа.
Направляясь к кассам, я всё продолжала оборачиваться туда, где с десяток карпов провожали меня своими огромными круглыми глазами, и это наваждение наконец-то прошло только тогда, когда мы вернулись с пакетами продуктов домой.
Приготовление ужина полностью захватило меня. Мама всегда удивляется, как во мне сочетаются два совершенно противоположных качества – ненависть к уборке квартиры и любовь к кулинарному искусству. А что тут удивительного? В уборке ведь нет никакого творчества, тогда как приготовление пищи сродни трудам живописца. Из самых обычных продуктов можно исполнить массу различных блюд. Возможно, секрет крылся в правильном использовании специй, коих на моей кухне завсегда предостаточно.
От процесса отвлёк телефонный разговор Паши с особой женского пола. Я не любитель подслушивать, но, как и все страдающие близорукостью люди, в не меньшей степени страдала и от обострённого слуха. Хочу или не хочу, а слышу много лишнего.
– Ты чего так кричишь? Успокойся!.. Я не дома, не могу говорить! Позвони позже!.. Да, сама виновата!..
И всё в таком же духе. Он явно с кем-то ругался, этот кто-то явно был женщиной, и, ко всему прочему, с этим «кто-то» женского пола Паша явно почему-то не хотел говорить при мне.
Волнение нарастало, и я уже была совершенно уверена, что рыба безнадёжно пересолена… Ну и пусть! Пусть подавится своей форелью!
Вот скотина! Так это он за моей спиной… Вот оно что…
Сейчас я ему и картошечку сделаю такую, что пальчики оближешь!
Ага! Пальчики оближешь и водичку побежишь пить. Где там мой кайенский перчик?..
Через час «романтический» ужин был готов. Накрыли небольшой столик в комнате, вместо стульчиков использовали подушки от дивана. Паша зажёг свечи, а я для пущей загадочности включила музыку. Сижу, улыбаюсь… Ничего не говорю, потому как в горле стоит такой ком, что и не проглотить.
– Ну что, за твои золотые ручки? Пахло так вкусно, что я уже слюной изошёл.
– Угу.
Паша кладёт себе в тарелку внушительный кусок рыбы и пару картофелин, запечённых под грибным соусом. Для виду накладываю и себе тоже. Выпиваем по бокалу вина и…
– Ты чего?! Это же есть невозможно!
И за сок хватается.
– Да? А что такое? Тебе не нравится остренькое, дорогой? А мне вот нравится. Да и на солёненькое что-то вдруг как-то потянуло…
Жадно пьёт и делает глаза круглыми. Они краснеют, из них текут слёзы, а мне его не жаль, ну ничуточки! Вскоре Паша потихоньку приходит в себя.
– Ну что? Перчинки в жизни захотелось, да? Ну так бери! Ешь полной ложкой! А теперь допивай и сваливай отсюда!
– Да… да… да… ты что? Что с тобой?
– Ничего со мной! Я себя дурить никому не позволяла. И ты не будешь исключением. Понял?
– Ты о чём, Тань? Что я сделал-то?
– Сам знаешь! Будешь в следующий раз, когда познакомишься, конспирацию получше соблюдать. Чтоб тебе жёны в ненужный момент не звонили и скандалы не устраивали! И чтоб ты знал: форель твоя – ерунда по сравнению с карпом!
– А карп-то при чём?
– Тебе не понять!
– Да ты просто с ума сошла! Я все понял! Боже! Да ты бы хоть спросила! Это же мне сестра из Германии звонила, она со своим бойфрендом в очередной раз поссорилась и просто поплакаться хотела!
– Хватит врать!
– Да не вру я! Я вообще не вру никогда – запомни это раз и навсегда!
Весь мой опыт говорил о том, что мужчинам нельзя верить, даже если они утверждают, что говорят правду. Но на этот раз так хотелось, чтобы всё это действительно не оказалось ложью…
– Точно не врёшь?
– Не вру! Ну ты даёшь! Это ты специально всё пересолила и переперчила?
– Да.
– Ну…. И что же нам теперь есть?
Сажусь на подушку и плачу. Нет, не плачу, плач – это что-то тихое. А я рыдаю. Рыдаю так, что сил нет.
Садится рядом и обнимает. Вытирает рукой мои слёзы.
– Вот говорил же, что ты дурочка… Дурочка и есть, да ещё и ревнивая.
– Я не ревнивая! Просто… просто…
Снова плачу.
– Чем же я заслужил такое недоверие?
– Ничем! Но… мог бы хоть сразу сказать про сестру.
– Я не думал, что это важно, да и вообще – как ты услышала?
Всхлипывания стихают – я начинаю улыбаться.
– Секрет!
– Ладно. Секрет так секрет. Эту солёно-перчёную гадость надо выбрасывать, но у нас есть фрукты и вино, а это тоже неплохо. Только пообещай мне, что таких глупостей больше не будет.
– Обещаю, не будет… Ну таких, по крайней мере, точно не будет.
Он качает головой, и пока мы вдвоём валяемся на полу, увлечённые просмотром фильма, мне становится ужасно стыдно. Я вдруг увидела себя со стороны и поняла, что выглядела совершенной идиоткой. И как он ещё не ушёл… Вот терпение-то!
– Па-а-а-аш… прости меня…
Прижимает к себе.
– Да ладно, мне даже приятно, что меня кто-то ревнует.
Улыбаюсь, заглядываю ему в глаза. Они смеются, и в них столько тепла, что становится понятно – я и впрямь круглая дурочка.
Это было, наверное, самым странным свиданием в моей жизни. И самым нежным, самым красивым.
ГЛАВА 17. ХИРУРГИЯ ДУШИ
10 ОКТЯБРЯ
Летели дни, календарь чётко отсчитывал месяц, другой, третий… Всё у меня налаживается. Паша работает и учится. Мы проводим все выходные вместе. Когда – с Данькой, а когда и без него. Часто встречаемся с Максом и Ирой. Я счастлива… почти счастлива.