Комплекс крови (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична. Страница 17

Ужин у доктора Хобарта прошел в обстановке настороженной торжественности. Все улыбались, передавали друг другу соусы и тарелки с салатами, Бэзил наполнял бокалы вином (для мистера Родмана и хозяина дома) и виноградным соком (для Юджина и Терри, которая, как выяснилось, тоже не жалует спиртное). Они говорили о Треверберге, о науке, о политике, о деньгах, о содержании журналов и газет. В кабинете Филиппа Ларри думал только о том, что ему срочно необходимо познакомиться поближе с проектом «Комплекс крови», но в его личном мирке случился переворот.

Он увидел Терри — Терпсихору, как ее представил отец. Она была одета в платье из жемчужного шелка с высокой талией и глубоким декольте, но заинтересовало Ларри не содержимое последнего. Он и сам не мог сказать, что его заинтересовало. Терри относилась к тому типу женщин, о которых он говорил «это для меня слишком экстремально». Он не любил короткие волосы, не любил татуировки и не любил дам, которые уже кем-то заняты. И, тем не менее, Ларри Родман смотрел на Терри Нур весь вечер, умудряясь не терять нить застольной беседы. Он думал о ней после ухода из дома доктора Хобарта. Проклятье, он и сейчас о ней думал. И это при том, что у нее есть мужчина, а он сам женат, пусть и только на бумаге.

Что на него нашло? Он составил в уме огромный список вопросов, но не задал ни одного. Клиники, исследования, лечебница для наркоманов… и Тристан. Ларри очень, очень хотел поговорить о Тристане. А еще лучше — с самим Тристаном. Гостя и Терри представили друг другу, и никто не виноват в том, что мистер Родман под взглядом ее фиалковых глаз забывал все нужные и ненужные слова. А брат мисс Нур к ужину не явился. «Юноша не в духе», — с улыбкой объяснил отсутствие сына Филипп. Идеальная кодовая фраза, под которой может скрываться что угодно. Например, «сидеть за одним столом с темным эльфом и человеком?.. Это ниже его достоинства».

О том, что мировоззрение у Тристана своеобразное, Ларри не раз слышал от отца. Если в комнате, где находился доктор Родман, не было лишних ушей, он не лез за словом в карман и предпочитал четкие формулировки в стиле «я встречал психопатов, но этот парень их всех заткнет за пояс одной левой. Есть вампиры, которые ненавидят себе подобных. Есть вампиры, которые ненавидят необращенных. Есть необращенные, которые ненавидят себе подобных или вампиров. Иногда темные существа ненавидят людей. А Тристан ненавидит всех подряд, Лариэль. Признаться, я его побаиваюсь». Последняя фраза удивила Ларри: в те дни он был молод и с трудом мог представить себе, что отец может чего-то бояться.

Глупости. Все чего-то боятся. И отец боялся. Лора часто говорила брату, что тот приукрашивает его образ. И после оглашения завещания Ларри вспомнил одну из тех бесед. Сестра злилась, он ее успокаивал. Все шло по классическому сценарию. Серьезный старший сын, с детства осознавший связанную со статусом наследника ответственность, рассудительный, способный мыслить трезво и принимать решения. Младшая дочь, эмоциональная, способная наговорить много лишнего в пылу ссоры и не умеющая просить прощения. Отец часто упрекал Лору в том, что в своей несдержанности она похожа на мать, но звучало это не как упрек, а, скорее, как оправдание. Забавно, думал Ларри, допивая пиво и глядя на то, как официантка ставит на столик чистую пепельницу взамен переполненной, отец всегда принимал ее сторону, если дело доходило до ссор. Он защищал Лору даже тогда, когда она была неправа. Так почему же он лишил ее прав наследницы?.. Все это было странно. Чересчур странно. Все, начиная от завещания и заканчивая проектом «Комплекс крови». Ларри будто стоял возле пчелиного улья, в сердце которого прятался ответ на очень важный вопрос, и размышлял: засунуть в улей указательный палец, руку или, чего мелочиться, голову? Вариант «бежать подальше» не рассматривался.

Лору он увидел издалека. Сестру разве что слепой не увидел бы издалека, и не только потому, что она была возмутительно красива даже для высшей темной эльфийки.

— Бог ты мой, это же Prada… — восхищенно выдохнула одна из молоденьких вакханок, сидевших за соседним столиком. — И почему я пожалела денег на этот восхитительный костюм…

— Он показался тебе слишком вызывающим, — напомнила ее подруга.

Обе жрицы сладострастия громко рассмеялись. Официантка, обслуживавшая мистера Родмана, одарила их недоуменным взглядом.

В моде Ларри не разбирался, но ярко-алый костюм сестры нашел очень элегантным. Очень элегантной была длина юбки — ровно до середины колена, и на переговорах, и на деловом обеде, и в кафе с подругами выглядит прилично. Очень элегантными были высота и диаметр каблука: никаких «шпилек», исключительно удобство и практичность, но кто сказал, что удобство и практичность не могут быть красивыми? Прическа Лоры тоже была очень элегантной: высокий пучок на затылке, волосы приглажены, нет ни одной случайно выпавшей из идеального сооружения пряди. Ларри заметил, что с макияжем сестра слегка переусердствовала (скорее всего, пыталась скрыть следы проведенной в дороге ночи), но и это, вопреки здравому смыслу, выглядело очень элегантно.

Лора убрала небольшой чемодан из ярко-алого — под цвет костюма, в этом была вся мисс Родман — кожзаменителя, поцеловала подошедшего брата в обе щеки и величественно опустилась на отодвинутый им стул.

— Не рановато ли для пива, Лариэль?

— Это не то, что ты видишь. Это лекарство от похмелья.

Сестра подняла руку, и у столика тут же появилась официантка.

— Пожелаете сделать заказ, мэм?

— Фруктовый салат и капучино с соевым молоком. — Лора посмотрела на брата. — Голоден?

В ответ тот молча покачал головой.

— Фруктовый салат и капучино с соевым молоком, мэм, — подытожила официантка, записывая заказ в блокнот. — Что насчет алкоголя? Сегодня у нас прекрасное пиво, могу рассказать подробнее.

— Нет, благодарю. Лучше принесите еще пинту моему спутнику.

— Спасибо, мне хватит, — торопливо вклинился Ларри.

— Сию минуту, — кивнула официантка и удалилась в направлении основного помещения кафе, располагавшегося под крышей.

Лора достала сигарету из пачки ментоловых Vogue — единственная погрешность в элегантном образе — и Ларри, щелкнув зажигалкой, поднес ей огоньку.

— Как там Уильям? — поинтересовался он. — Угомонил клиента-богатея?

— Да откуда мне знать, — бросила сестра, с отсутствующим видом изучая сверкавшие на солнце струи фонтана.

— Ты уже не в офисе мистера Боднера, и нас никто не услышит, Ло. Я вижу, что ты в ярости.

Лора постучала по сигарете перламутровым ногтем, стряхивая пепел.

— А ты, мать твою, не был бы в ярости?! — прошипела она. — Что на него нашло?! С каких это пор он насаждает нам семейные идеалы? А если я не хочу детей и не собираюсь их заводить? А если я лесбиянка?!

— Насаждал, — поправил Ларри.

— Черт.

Сестра прикрыла глаза и выдохнула дым. Белесые завитки на тронутых ярко-алой помадой губах походили на призрачных змей.

— Когда ты видела его в последний раз?

— Пару месяцев назад. Он носился по миру, полный идей и планов. Согласовывал последние детали по поводу открытия следующей клиники. Побывал в Треверберге на встрече с доктором Хобартом, потом позвонил мне и долго жаловался на то, какой тот упрямец.

— Ты была у отца в гостях? — уточнил Ларри.

— Нет. Он приезжал на совещание управляющих клиник. Мероприятие, которое мы проводим раз в три месяца. Больше шума, чем пользы: шампанское, дорогой ресторан, торжественные речи и хвастовство перед коллегами. Подведение промежуточных итогов. В этом году мы договорились встретиться раньше, в сентябре у многих отпуска или деловые поездки.

Официантка поставила перед Лорой фруктовый салат и чашку с капучино.

— Приятного аппетита, мэм, — с улыбкой пожелала она.

Сестра вернула девушке улыбку и, прежде чем Ларри успел намекнуть, что чаевые здесь направо и налево не раздают, протянула ей несколько купюр.

— Это для вас, юная леди.

— Спасибо, мэм, — поблагодарила раскрасневшаяся официантка.