Флибустьер (СИ) - Борчанинов Геннадий. Страница 7

Я больше налегал на мясо, чтобы не сильно пьянеть, хотя некоторые пираты наоборот, пили как в последний раз. Хотя для кого-то, возможно, он и в самом деле станет последним. Может быть, даже и для меня. Но я старался об этом не думать, и особо не налегать на выпивку.

Откуда-то появились девки, которые усаживались на колени к пиратам и спаивали их ромом, чтобы выцыганить монеты было ещё проще. Как по мне, девки эти были сильно уж помятые и потёртые, и я твёрдо отстранил двоих, которые пытались усесться рядом со мной, но женские улыбки заставляли улыбнуться и меня, а их звонкий смех приятно ласкал слух.

Остальным женское общество тоже было по душе, и даже к Шону подсела какая-то белокурая деваха, стараясь, конечно, не смотреть ему в лицо. Робер тискал сразу двоих, пока они заливали ему ром в рот, заливисто смеясь. Даже к неграм подсели несколько дамочек, самых потрёпанных и обильно напудренных. Несколько пиратов уже ушли в комнаты, любезно предоставленные хозяином таверны, который наверняка этих девах и крышевал.

Меня тоже откровенно пытались соблазнить, но я стойко держался. Я просто брезговал, хотя довольно красивых девчонок здесь хватало.

Кто-то притащил кости, и в той части стола пошла оживлённая игра, сопровождающаяся азартными выкриками и стуком костей по столу. Играли на деньги, начали с малых ставок, но я видел, что ставки постепенно росли. Присоединяться к играющим я тоже не хотел, к азартным играм у меня никогда особого влечения не было.

Хотя горящие глаза моряков свидетельствовали о том, что сражение там кипит нешуточное, невольно подогревая мой интерес. Главное, чтобы до драки не дошло, а остальное ерунда, пусть пропивают, тратят и развлекаются. К нам подсаживались другие моряки, присоединялись к игре, угощались ромом и вином, спрашивали что-то, находили общих знакомых, вместе смеялись и шутили.

Мы с Шоном развлекались армрестлингом, и глядя на нас, многие захотели побороться тоже, и спустя десять минут почти вся таверна пыхтела, упираясь локтями в столы. Потом даже устроили турнир, в котором участвовали вообще все мужчины, играя мускулами под наигранные восхищённые вздохи барышень.

Я же зазывал всех незнакомых мужиков к себе в команду, обещая каждому золотые горы. Зазывал даже тех, у кого из-под носа увёл жареного порося, и даже этим самым поросём в итоге поделился.

Само собой, о делах сегодня не говорили, оставив все заботы там, за дверями таверны, и просто отдыхали душой и телом. Но дела пришли сами.

Я как раз боролся на руках с Адулой, забороть которого оказалось не так-то просто, даже загибая его ладонь, как дверь таверны открылась, и на пороге возникла фигура девушки в длинном пышном платье. Адула невольно повернулся посмотреть, и в этот момент я сумел пересилить его, с глухим стуком впечатывая его руку в стол. Только после этого обернулся и я.

На пороге стояла девушка, нервно сжимая в пальцах белый платок, и будто пересиливая себя, чтобы шагнуть в это гнездо порока, полное пиратов, разбойников, контрабандистов, мошенников и шлюх. За её спиной маячила полногрудая пожилая женщина, видимо, дуэнья или гувернантка. Все в таверне притихли ненадолго, и до моего слуха долетел шёпот гувернантки.

— Пойдёмте отсюда, никто нам здесь не поможет! — тихо, но настойчиво сказала она.

Лицо девушки было прикрыто плотной вуалью, на голове покоилась маленькая милая шляпка, на руках были надеты белые перчатки.

— Ух какая, — плотоядно облизнулся Шон, к явному неудовольствию сидящей на его колене девицы.

— Вот я б с ней побарахтался... — протянул Жорж, цыкая зубом.

— Заткнитесь, — сказал я.

Девушка и в самом деле выделялась среди всех местных, как выделяется благородная пантера среди драных дворовых кошек. Выделялась всем, изяществом манер, фигурой, изгибом шеи, даже тёмно-русый локон, якобы небрежно выбившийся из причёски, создавал нужное впечатление. Я поразился тому, насколько чужеродной она здесь выглядит.

Наконец, девушка собралась с духом и шагнула внутрь, в пропахшую табачным дымом, перегаром и немытым телом таверну. Вошла, как в воду сиганула, резким рывком, чтобы не передумать и не уйти. Она направилась прямо к хозяину таверны, который стоял и наблюдал за ней с кривой ухмылкой. Дуэнья войти так и не рискнула.

Я пристальным взглядом наблюдал, как девушка грациозно шагает сквозь этот чад кутежа, словно своей аурой отталкивая окружающую грязь. Наблюдал и не мог отвести глаз.

Она что-то тихо сказала хозяину таверны, я из-за шума не смог расслышать, что именно, но тот почесал щетину на подбородке и зачем-то указал в мою сторону. Девушка повернулась к нам, и я почувствовал её взгляд из-под вуали, изучающий, любопытный. Лица под вуалью я не видел, но всё равно приподнял шляпу в знак приветствия, и девушка пошла к нам, так же нервно сжимая платочек в пальцах.

— Чем могу услужить прекрасной мадемуазель? — произнёс я, когда она приблизилась.

Шон почему-то рассмеялся и хрюкнул, едва не расплескав свой ром.

Девушка почему-то замялась, и даже дёрнулась назад, словно пытаясь убежать, но тут же взяла себя в руки.

— Мадам... — поправила она, одним словом разрушая мои надежды.

— Чем могу услужить вам, мадам? — слегка кивая, произнёс я.

Она стояла и теребила платочек, будто подбирая слова.

— Месье, мне указали, что вы — капитан корабля... — тихо сказала она.

— Так и есть, — сказал я. — Андре Грин, капитан шхуны «Орион». Позвольте-ка, я угадаю. Вы хотите сбежать с острова?

Девушка покачала головой, и я заметил, как блеснули её бриллиантовые серьги. Даже удивительно, как такая женщина вообще додумалась появиться здесь, в таверне, среди пиратов и прочих деклассированных элементов. Для такого необходима определённая смелость, и я даже её чуть зауважал.

— Нет, месье Грин. Я... Я не знаю, как это сказать... Я в отчаянии, месье Грин... — торопливо произнесла она.

Платочек в её руках запорхал так, что мне стало даже немного жаль этот кусочек батистовой ткани.

— Смелее, мадам, — произнёс я, откидываясь на лавке назад.

— Мой муж... И дочь... Они... Их... — она всхлипнула и резким движением поднесла платочек к глазам.

Вуаль колыхнулась, и я сумел заметить полные красные губы, словно надкусанные от постоянного стресса, ярко-красные без всякой помады.

— Их взяли в плен, — твёрдо и чётко произнесла она.

— И чем же я, скромный капитан, могу вам помочь? — спросил я.

Она замолкла на несколько секунд, глядя прямо на меня. Я сидел, откинувшись на лавке, и крутил в руке полупустой стакан, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь под плотной вуалью. Безуспешно. Видимо, девушка очень хотела остаться неузнанной, посещая такие места.

— Их взяли в плен пираты... — понизив голос, почти прошептала она. — Они требуют выкуп.

— Полагаю, мадам, я нужен вам не для того, чтобы доставить выкуп пиратам, — хмыкнул я.

Она снова замялась, дёргая несчастный платочек. Я уже догадывался, что она попросит, но ждал, когда она скажет это сама.

— Нет... — вздохнула она. — Я хочу, чтобы вы убили этого пирата. Его имя — Джон Гилберт.

Надо сказать, я ожидал совсем другого.

Глава 8

Я удивлённо вскинул брови. Я ожидал, что она попросит доставить выкуп, или вызволить её родных, или послать им весточку, но уж никак не ожидал подобной кровожадности.

— Гилберт... Англичанин, мать его, — фыркнул Шон, с трудом сдерживая рвущееся наружу презрение. — Вечно они с бабами и детьми воюют...

— Вы — смелая женщина, если приходите в подобное место и просите первого встречного о подобной услуге, — хмыкнул я.

Кажется, она покраснела под вуалью, но я не мог сказать об этом с полной уверенностью.

Шон вдруг повернулся к остальной команде.

— Ну-ка, робятки, закройте ушки. Надо нам о делах поговорить, — произнёс он.

К моему удивлению, перечить никто не стал, пираты вернулись к своим занятиям, выпивке, жратве и женщинам. Несколько человек даже отсели от нас подальше. В таверне снова стало шумно.