Живые. История спасшихся в Андах - Рид Пирс Пол. Страница 6

Лагурара подготовил план полета из Монтевидео в Сантьяго через Буэнос-Айрес и Мендосу. Общая протяженность маршрута составила около 900 миль^[11]. Крейсерская скорость «Фэйрчайлда» не превышала 240 узлов^[12], значит, перелет должен был занять не менее четырех часов, из которых последние полчаса предстояло идти над Андами. Вылетев в восемь утра, пилоты рассчитывали достичь гор еще до полудня и таким образом избежать опасной послеполуденной турбулентности. Но только лишь турбулентностью поводы для волнения не исчерпывались. Средняя ширина Анд составляет не более сотни миль^[13], зато средняя высота — 13000 футов^[14], а отдельные вершины достигают 20000^[15]. Аконкагуа (22834 фута)^[16], расположенная между Мендосой и Сантьяго, — высочайшая вершина западного полушария (на 6000 футов^[17] ниже Эвереста).

Потолок^[18] «Фэйрчайлда» — всего 22500 футов^[19], в связи с чем выбор оптимальной воздушной трассы над Андами был связан с определенными трудностями. При хорошей видимости пилоты могли пройти над одним из четырех горных перевалов: Ньевесом, Альварадо, Планчоном или Хункалем (это наикратчайший путь между Мендосой и Сантьяго). Если бы пришлось идти по приборам, единственно возможным вариантом стал бы перелет над Планчоном, начинающимся примерно в 100 милях^[20] к югу от Мендосы. Нижняя кромка облачности в Хункале отмечалась на высоте 26000 футов^[21], а в Ньевесе и Альварадо отсутствовали радиомаяки.

Опасны не только высокие скалы. Погода в Андах очень капризна. Теплые воздушные массы, поднимающиеся на востоке, встречаются с ледяными на уровне вечных снегов, лежащих на высоте между 14000 и 16000 футов^[22]. В то же время буйные циклонные ветры с запада насквозь продувают горные долины и перемешивают холодный воздух с теплым. Попади самолет в такую круговерть, нещадная болтанка была бы обеспечена всем. Понимая это, Лагурара заранее связался с диспетчерами в Мендосе.

Пассажиры в салоне не проявляли особого беспокойства. Они разговаривали, смеялись, читали комиксы и играли в карты. Марсело Перес обсуждал регбийные дела с товарищами по команде. Сусана Паррадо сидела рядом с матерью, угощавшей конфетами юношей в соседних креслах. Позади устроились Нандо Паррадо и Панчито Абаль.

Эти двое были не разлей вода. Оба работали в компаниях своих отцов. Паррадо торговал скобяными изделиями, а Абаль — табачной продукцией. Трудно было представить более непохожих друг на друга людей. Абаль — красивый, обаятельный и богатый молодой человек — входил в число лучших регбистов Уругвая и играл за «Исконных христиан» на позиции крайнего трехчетвертного. Паррадо же был нескладным, застенчивым парнем, далеко не красавцем, хотя и по-мужски привлекательным; он играл во второй линии схватки.

В круг их общих интересов помимо регби и бизнеса входили автомобили и девушки, благодаря чему оба парня прослыли бонвиванами. Автомобили в Уругвае очень дороги, однако Паррадо уже имел собственный «Рено-4», а Абаль — «мини-купер». У юношей были также мотоциклы, на которых они частенько приезжали в курортный городок Пунта-дель-Эсте и гоняли по пляжам, усадив девчонок на задние сиденья. Их дружба многим казалась странной, ведь в Уругвае, пожалуй, каждая девушка мечтала, чтобы за ней ухаживал Абаль, а вот Паррадо не мог похвастать такой популярностью у сверстниц: ему недоставало лоска и харизмы, присущих другу. Паррадо всегда вел себя естественно, оставался таким, каким был на самом деле. Абаль же производил впечатление человека, скрывавшего за внешней веселостью и непринужденным поведением глубокую, таинственную печаль; вместе с отрешенностью, временами проступавшей во взгляде, эта печаль придавала ему еще больший шарм. Панчито всегда находил время ответить взаимностью своим обожательницам. Исключительные физические данные и талант позволяли ему иногда пропускать тренировки, обязательные для всех игроков. Свободное время он проводил в компании юных красавиц или посвящал его автомобилям, мотоциклам, выбору модной одежды и, конечно, своему другу Паррадо.

Но у Нандо имелось одно преимущество перед Панчито, на которое тот с готовностью променял бы все что угодно. Паррадо жил в счастливой и дружной семье, тогда как родители Абаля развелись. Оба имели детей от предыдущих браков. Мать Панчито была значительно моложе мужа, но юноша остался жить именно с отцом; тому уже перевалило за семьдесят. Расставание родителей глубоко травмировало парня; его байроновская печаль вовсе не была напускной.

* * *

«Фэйрчайлд» летел над бескрайней аргентинской пампой^[23]. Люди, сидевшие у иллюминаторов, видели зеленые прямоугольники фермерских полей, деревянные хозяйственные постройки и окруженные деревьями аккуратные домики плантаторов. Потом зеленая равнина сменилась унылыми предгорьями, покрытыми редким кустарником. Небольшие пахотные участки располагались в непосредственной близости от артезианских колодцев.

Вскоре взорам открылась неприступная громада Анд. Их заснеженные вершины походили на зубья гигантской пилы. Один лишь вид этих величественных гор мог остудить пыл самого отчаянного путешественника, что уж говорить о молодых уругвайцах, никогда прежде не видавших ничего выше холмов, разделяющих Монтевидео и Пунта-дель-Эсте. Пока все с немым восторгом созерцали одну из высочайших горных систем мира, из кабины пилотов вышел стюард Рамирес и объявил по громкой связи, что ввиду неблагоприятных погодных условий лететь над Андами не представляется возможным. Лайнер должен был приземлиться в Мендосе, где пассажиры и экипаж могли переждать непогоду.

По салону прокатился разочарованный стон. Ребятам предстояло провести в Чили всего пять дней, и им не хотелось терять ни одного из них в Аргентине (как, впрочем, и свои драгоценные американские доллары). Однако миновать Анды они в любом случае не могли — эта горная цепь тянется через весь южноамериканский континент. Все пристегнули ремни и в глубине души смирились с предстоящей остановкой. «Фэйрчайлд» совершил жесткую посадку в аэропорту Мендосы, что заставило пассажиров крепко ухватиться за подлокотники кресел.

Когда самолет остановился возле здания аэровокзала и из кабины вышел Феррадас, крайний трехчетвертной по имени Роберто Канесса язвительно поздравил пилота с «мастерским» приземлением.

— Я тут ни при чем, — ответил Феррадас. — Поздравлять надо Лагурару.

— А когда мы полетим в Чили? — спросил другой регбист.

Полковник пожал плечами.

— Не знаю. Все будет зависеть от погоды.

3

Вслед за членами экипажа пассажиры покинули самолет и выстроились в очередь к пункту таможенного контроля. На фоне громадных Андийских Кордильер все вокруг — здания, топливные цистерны, деревья — выглядело крошечным, почти игрушечным. Путешественники пребывали в бодром расположении духа. Даже непогода и перспектива приобретения аргентинских песо не испортили им настроения. Покинув аэропорт, они разделились на группы: одни стали дожидаться автобуса, другие пошли ловить такси и попутные грузовики, чтобы добраться до города.

Время близилось к обеду, юноши проголодались. Перед вылетом из Монтевидео кто-то слегка подкрепился, остальные же перекусить не успели. Нормально поесть во время полета тоже не удалось: в самолете покормили весьма скромно. Приехав в Мендосу, самые молодые сразу направились в ближайший ресторан. Его управляющим оказался уругваец. Он наотрез отказался брать с соотечественников деньги за обед.

Те, кто постарше, нашли недорогой отель и, зарегистрировавшись, отправились гулять по городу. Всем, конечно, хотелось поскорее добраться до Чили, но пока делать все равно было нечего, кроме как любоваться красотами временного пристанища.