Древо мира. Вехи будущего (СИ) - Решетова Евгения. Страница 13

Он работал в поле все лето, чувствуя себя живым, человеком, на которого не смотрят сверху вниз, а с наступление осени вернулся в поместье. Принести воды, наколоть дров, разделать свинью, убрать у крепостной стражи. А все потому, что девчонка-служанка не вернулась бы живой и невредимой оттуда, где жили, ненавидя себя и других, сорок озверевших мужчин. Каждый день он выматывался так, что не помнил, как засыпал и где.

А потом увидел ее. Дочь хозяина. Младшую.

Она была феей из его снов. Золотисто-рыжие волосы горели в свете заката, когда она вышла из повозки, которая привезла ее в родной дом. На ней было платье под цвет небесных глаз. Она была сошедшим с неба пожаром, который разом сбил с ног, больно ударил его в грудь, лишив всех мечтаний, но подарив новые.

– Моя мечта, – только и сумел прошептать он.

Конечно, она не знала, кто он. И вряд ли когда-нибудь бы узнала. Но для него она была ангелом, спустившимся в его личную преисподнюю. Зачарованный, он не мог оторвать от нее взгляда, пока она не скрылась в дверях отчего дома.

Много позже он вспоминал этот момент, как начало неотвратимой катастрофы…

***

Он услышал испуганный вскрик первым. А может быть и единственным. И сразу понял, что это она нуждается в помощи.

Она стояла, прижимаясь спиной к стене, оказавшись в ловушке между старым сараем и телегой с сеном. Она была в опасности, она нуждалась в нем, пусть и не подозревала о его существовании. А все потому, что перед ней, оскалившись, стояла большая черная собака.

Ее взгляд… Испуганный, полный надежды, устремленный на него…

Он не мог бросить ее в беде.

Девушка шевельнулась, и этого было достаточно, чтобы злобная тварь кинулась на нее.

Но он успел. Закрыл ее своим телом.

Он чувствовал, как клыки раздирают его кожу, погружаются в мясо. Боль заполнила каждую клеточку его тела. Но его Ангел теперь был в безопасности, и ничто другое не имело значения.

Потом его даже наградили. Освободили от всех работ, пока не заживут раны. Пса же хозяин пристрелил сам, явно жалея, что лишается такого хорошего зверя. Черный охотник всегда приносил ему добычу, выслеживая зверя в лесу и загоняя до смерти.

А девушка, ставшая мечтой, исчезла. После расспросов все, что ему удалось узнать, что хозяин посадил свою дочь под замок и никого к ней не подпускал. Боялся ли он за нее или нет, но рыжеволосая красавица перестала выходить во двор.

В леденящей пустоте ночи он снова и снова видел ее лицо. Оно вселяло в него надежду, заставляло трудиться. Закрывая глаза после тяжелого дня, он представлял ее улыбку и засыпал, веря, что где-то там живет его мечта и думает о нем. День за днем, месяц за месяцем он искал встреч с этой девушкой. Но она словно растворилась в осенней дымке, оставил на память о себе одно единственное воспоминание.

Близилась зима.

Он часто уходил из поместья. Уходил туда, где поля соединялись с лесом, мечтая о будущем. И еще чаще мечтая об огненном ангеле. Денег, скопленных за годы, уже могло хватить на то, чтобы уехать далеко и попытаться начать жизнь заново.

В этот день все было как обычно. Та же самая тропа, то же самое поваленное дерево… И маленькая фигурка, казавшаяся совершенно чужой, среди холодной серости леса.

Он замер. Он узнал бы ее из сотен других. Узнал даже с закрытыми глазами. Сердце не врало, и только ему он доверял всю жизнь.

– Здравствуй, – он сказал это совсем тихо, но она услышала. Услышала и не испугалась. Только обернулась и несмело, словно опасаясь, что он растает как сон, ответила:

– Здравствуй. Я тебя ждала…

Они были незнакомы. У них не было ничего общего. Непокорный мальчишка, слуга, который мечтал о несбыточном. И его хозяйка, совсем еще девчонка, не знавшая голода и страданий, но, как и он, хранившая мечту, о которой знало лишь ее сердечко.

Они были незнакомы. Как солнце и луна, как жар и снег, разные и чужие друг другу настолько, насколько это можно представить. Но в целом мире они не смогли бы найти никого ближе и роднее.

– Я здесь мечтаю, – сказал он.

– Это отличное место, – ответила она. – И о чем ты мечтаешь?

– О тебе.

– Это глупо. Я здесь. А мечтать нужно о том, что там, – она взмахнула рукой. – О том, что мы не видим, но знаем. О том, что если встать на носочки и вытянуть шею, за горизонтом будет виден самый краешек. Это и есть мечта. Она всегда близко. Так близко, что, кажется, протяни руку и вот она. Можно дотронуться. Но при этом так далеко, что не взять. Не прикоснуться.

– До тебя я тоже могу дотронуться, – он провел ладонью по ее волосам, лишь слегка касаясь их, словно хрупких золотых нитей.

– Не нужно мечтать обо мне, – попросила она и посмотрела прямо в его черные глаза.

«Я уйду за ним в ад и не смогу вернуться».

***

– Я не знаю твоего имени.

Она бросила на него осторожный взгляд. Они встречались в одном и том же месте каждый день.

– И я тоже не знаю твоего, – несмело улыбнулась она.

Его сердце сжалось от этой улыбки. Он жаждал увидеть в ее глазах хоть что-то помимо страха. Любовь. Радость. Желание жизни. Любое проявление счастья, которое он испытывал, всего лишь видя ее.

– Ты не скажешь мне?

Она робко пожала плечами:

– Я не люблю свое имя… Оно напоминает мне о том, что хочется забыть. Отзвуки прошлого, которые омрачают наше будущее.

–Наше?

В его сердце ярким огнем полыхнула надежда. Она думала о будущем с ним. Мечтала. Хотела.

– Да… Для меня ты – единственное, что оставляет веру в будущее.

Сердце не выдержало и взорвалось тысячей золотых теплых огней.

– Ты любишь меня? – он спросил то, что мучило его уже давным-давно.

Последний вопрос. Последнее испытание для измученной души.

Она подняла на него взгляд. Глаза цвета ясного зимнего неба вспыхнули, осветившись нежностью.

– Да.

– Я могу называть тебя любимой, но для других все же должно быть имя.

Видеть в ее глазах радость было для него самой лучшей наградой. Но появившийся вслед за этим страх, вновь наполнил душу мраком.

Каждый день он приходит к их месту у края леса и ждал ее на поваленном дереве. Становилось все холоднее, приближалась зима. Все чаще и чаще небо закрывали тревожно-свинцовые тучи. Она тоже приходила, но каждый раз прощалась с ним, словно это было их последнее свидание. Все чаще он видел на ее глазах слезы и в ярости понимал, что ничего не может поделать. Слуга не может претендовать на дочь господина.

– Знаешь, – на ее губах играла улыбка. – С тех пор, как я увидела тебя… Я начала мечтать. Ты же знаешь, что я младшая из детей, но никогда не видела своих братьев и сестер. Не видела, потому, что я – незаконнорожденная. Моя мать встретила отца, когда была слишком юной и просто сошла с ума от любви к нему. Он бросил ее, никогда не обещал вернуться, хотя знал обо мне. Я, конечно, мечтала, что когда-нибудь он придет и заберет нас к себе, что у нас будет счастливая жизнь… Но так не бывает. Бывает совсем по-другому… Он, действительно, вернулся и забрал меня, вот уж счастье! – с горечью воскликнула она. – Только не потому, что любил, а совсем по другой причине.

Она замолчала, и эта тишина в который раз наполнила его сердце ужасом.

– Я выхожу замуж, – сказала она, наконец.

Мир все же начал рушиться. Воздушные замки складывались как карточный домик, рассыпались прахом мечты. Мрак, захвативший душу, расползался, туманил разум, окутывал безысходностью.

– Ты, – его голос прервался.

– Прости… Я не могла сказать, – слезинки скатывались по щекам, оставляя мокрые дорожки, но он боялся дотронуться до нее и стереть их. – Я ненавидела это место еще до ого как приехала сюда… Но, выйдя из повозки… Ты стал первым, кого я увидела. Ты стоял в стороне и был совершенно другим, непохожим на остальных. Я знала, для чего он привез меня сюда. У него договор с одним из его… друзей. Дочь в обмен на земли. Я в обмен на клочок земли для скота… Унизительно. Меня продали, просто продали. Когда он забирал меня из дома, я еще ничего не знала, но по дороге рассказал все. Он радовался, что я выжила! И теперь не нужно отдавать родных дочерей. Пусть у меня не было отца, но я выросла в любви. Маме и дяде предлагали за меня деньги, мужчины сватались, но уходили, поняв, что никакая сумма не стоит моего счастья. Если бы мама только знала!