Тамралипта и Тиллоттама - Ефремов Иван Антонович. Страница 19

Магнат — Тамралипта, — скрывая нетерпение, улегся в мягкое кресло. Другие пассажиры дремали, потолочные лампы были потушены, моторы глухо ревели по обе стороны пассажирской кабины.

Художника не покидало ощущение, что он должен торопиться, как только может. Промедление могло обернуться большой бедой для Тиллоттамы — вот все, что знал Тамралипта и, глядя вниз на проплывающие в темной глубине огни станций, городов и заводов, не мог заснуть до самого конца пути.

Два друга художника радостно бросились к нему в аэропорту. Один, инженер-химик, веселый мадрасец, размахивал какой-то бумажкой.

— Я получил твою телеграмму вчера днем! Ох! И задал же ты мне задачу. Если бы не помощь Чаттерджи, — он кивнул в сторону второго друга Тамралипты, историка и университетского преподавателя, — если бы не его друг, любитель автомобилей, то мы не смогли найти подходящую машину так скоро! Но сейчас все готово и… но ты выглядишь настоящим магараджей. Где ты так оделся?..

— Тамралипта, — нетерпеливо прервал инженера историк, — мы горим от нетерпения узнать подробности! Ведь с тобой приключилось что-то необыкновенное! Что именно и что собираешься делать дальше?

— Сейчас, друзья, спасибо вам! Вы правильно поняли — дело очень серьезное, речь идет, быть может, о жизни или смерти для… меня. Но сначала обещайте, что никто ничего узнает, иначе… иначе, мне грозит тюрьма!

— Что ты, что ты, Тамралипта! — в один голос воскликнули оба друга, но необычайно обострившиеся чувства художника уловили едва заметную нотку испуга в голосе историка.

— Шучу, друзья. И вообще ничего серьезного, — Тамралипта вздохнул, — просто мне нужна срочная поездка в… Нагпур, чтобы выполнить заказ, копию древней фрески для одного из непальских богачей. Вот откуда у меня деньги.

— Только-то!.. — разочарованно протянул историк. — Но все же у тебя были какие-то приключения в Непале, не так ли?

— Я все расскажу, только дайте поспать! — лениво сказал Тамралипта, избегая проницательного взгляда инженера. — Кришнамурти приютит меня. У него большая квартира, а ехать к себе — у меня дома ничего не готово…

— Разумеется, только сначала отвезем домой Чаттерджи. Я на своей машине, — охотно согласился инженер.

Они пронеслись по широким улицам нового Дели, пустым в этот ранний час, и повернули в восточную часть города, оставив историка у подъезда большого дома.

— Рэ, теперь нас никто не слышит! — спокойно сказал Кришнамурти, замедляя ход.

И Тамралипта без утайки, лишь сокращая подробности, рассказал инженеру все случившееся с ним за последние четыре месяца.

— Я сразу понял, что дело серьезное, — задумчиво протянул инженер, — ну что же. Мы возьмем только шофера из моих рабочих-мадрасцев. Он ненавидит всю эту религиозную публику. Ты и я, этого достаточно. Чем меньше свидетелей, тем лучше!

— Но, Кришнамурти, ведь дело очень опасное, мало ли что может случиться! — растроганно предупредил художник.

— Именно поэтому я и должен быть с тобой, кто же еще? Не трус же Чаттерджи! Но довольно об этом, времени мало! Надо подумать, куда вам с ней деваться — Дели не подойдет. В Бхутесваре, без сомнения, знают, где ты живешь. И номер машины. Как въедем в Бхутесвар, надо его замазать — ночью обойдется. Машина чужая, это тоже хорошо. Скажи, у тебя в самом деле много денег?

— Много, никогда столько не было, — улыбнулся художник.

— Вот и хорошо — несколько месяцев проведете на Цейлоне, пока не уляжется шум, а мне, — инженер поморщился, — придется заплатить кое-кому, чтобы проследить за жрецом на это время. Там увидим. Но охранять свою камини тебе придется всю жизнь, не спуская глаз.

— Сначала надо ее освободить, я очень боюсь за нее, — с внезапной острой тревогой сказал Тамралипта.

Инженер прибавил ход и вдруг резко затормозил.

— Вот что, совсем не надо ехать ко мне. Пусть никто не видит тебя в Дели. Тут налево маленькая гостиница — ляг, отдохни, часа через три я буду с машиной и шофером у подъезда.

Тамралипта внял мудрому совету и через несколько минут бросился на удобную постель в душном номере, заставляя себя заснуть. Он не спал уже давно, а путь из Дели в Бхутесвар был далек. Тамралипта потому и решил проделать его на машине, чтобы не быть связанным с местными поездами и автобусами. По его идее, так много обдумывавшейся в пути, он должен был приехать в Бхутесвар ночью и ночью же исчезнуть из города.

Усилием воли он заставил себя задремать — новое, ранее не удававшееся ему искусство. Через три с половиной часа, когда дневной жар начинал наплывать на город, художник уже спешил к широкому и низкому автомобилю темно-вишневого цвета.

Кришнамурти улыбнулся ему из открытого бокового окна.

— Вот шофер… — он помолчал, — и товарищ, о котором я говорил.

За большим рулевым колесом спокойно и важно сидел массивный человек с жесткими усами, в туго закрученном тюрбане. Тамралипта крепко пожал квадратную руку шофера, чувствуя на себе его испытующий взгляд — очевидно, инженер успел многое рассказать ему по дороге.

— Садись пока на заднее сиденье, не красуйся спереди! — весело подтолкнул художника в спину Кришнамурти.

Машина быстро взяла с места и понеслась к асфальтовой магистрали Великого торгового пути. Тамралипта не успел оглянуться, а дорога уже стелилась под широкий нос машины, грозный гудок заставлял все живое шарахаться в стороны, а стрелка спидометра качалась на 60 милях.

— Хорошо! — весело причмокнул инженер, — это еще пустяки. Этот кадиллак в двести сил еще покажет себя за городом. Сто двадцать миль.

— Неужели может? — удивился Тамралипта.

— Может, но не поедем, — вмешался в разговор шофер, — ехать далеко, а с машиной ничего не должно случиться. Хватит восьмидесяти.

— Конечно, хватит, — поспешно согласился Кришнамурти.

— Кстати, Тамралипта, вот тебе, — инженер опустил в протянутую ладонь художника тяжелый металлический предмет.

— Что это такое? — воскликнул Тамралипта и увидел большой автоматический пистолет с кургузым стволом и очень большой гашеткой. Вороненая сталь массивного оружия поблескивала сурово, как бы предупреждая об опасности. Художник заколебался, ощущая инстинктивное отвращение любого индуса к убийству и всему, что с ним связано.

— Зачем это? — воскликнул он, протягивая оружие обратно. — Если мы совершим убийство, то все пропало. Если обойдется без кровопролития, то уже одно нападение с оружием… разве ты забыл о строгости законов, английских законов, они еще не стали нашими!

Инженер весело рассмеялся.

— Я очень хорошо знаю нелепую строгость наших законов, запрещающих иметь оружие каждому порядочному человеку, хотя любой бандит и вор носит оружие и делает что угодно с безоружными и беззащитными людьми. Чтобы избежать унижения от своей беззащитности перед каждым негодяем, я создал это оружие, которое никакой суд не признает огнестрельным или вообще чем-то стреляющим. Смотри! — инженер открыл и вытащил из ручки пистолета вместо обоймы с патронами флакон с какой-то флуоресцирующей жидкостью. — Вот здесь поршень, давящий снизу, а это клапан, открывающий дуло при нажатии гашетки, и еще один поршень с разбрызгивателем. Нападающий получит в лицо, глаза, нос и рот порцию едкого, но безвредного химического соединения. Эффект замечательный, никакого убийства и полное торжество над врагом! Флакона хватает на двадцать таких «выстрелов». Как тебе это нравится? Возьми, пригодится!

Тамралипта вдруг вспомнил слова гуру: «Помни, что ты сейчас вступаешь в нижний мир, и одной духовной силы тебе будет недостаточно!»

Разве не предупредил его учитель о грозящей опасности? О том, что выручить прекрасную девадази будет не просто и не безопасно?

Удовлетворенно улыбнувшись, Тамралипта опустил тяжелый пистолет в карман.

Путь был долог. Искусный шофер несся, используя всю силу могучей машины, но, наконец, утомился от жары, блеска солнца и напряжения отчаянной езды. Его сменил Кришнамурти, который держал меньшую скорость, и все же они продвигались вперед быстрее, чем на поезде. Вот съезд с магистрали на переезд через Джумну, шоссе сузилось, заполнилось повозками и скотом. Они остановились на отдых в небольшой гостинице с гаражом, где машину привели в порядок. Два часа отдыха, и ночь объяла освободившуюся дорогу. Яркие фары, слепя все вокруг, светили на двести метров вперед. Тамралипта пересел к шоферу, приближался Бхутесвар, приближался решающий миг жизни. Внешне спокойный, он впивался глазами в темноту по сторонам, бессознательно ожидая увидеть знакомые лица. Машина, покачиваясь и вздрагивая, летела и летела в однообразном мраке, пробивая его фарами, и темнота взмахивала черными крыльями по обе стороны дороги. Казалось, они едут по коридору, прорубленному в густом лесу исполинских деревьев.