Яма - Акунин Борис. Страница 5

Не отвечая, господин вышел в коридор и поднялся по лестнице в хозяйскую спальню. Мы с бригадиром шли следом, недоуменно переглядываясь.

Склонившись над смятой постелью, Эраст Петрович тщательно оглядел подушку в лупу.

– Хм. Очень странно. Нет даже микроскопических капелек крови. Неужели дез Эссара действительно убили внизу?

– А где же еще? – изумился я. – Конечно, внизу. Стукнули по голове тяжелой вазой.

– Ты невнимателен, Маса. По следу от удара видно, что били лежащего. Я решил, что преступник прикончил дез Эссара в кровати, а потом стащил вниз.

– Зачем?! – дуэтом воскликнули мы с Бошаном.

– Чтобы инсценировать незадавшееся ограбление. Изобразить убийство как с-случайное.

Я решительно ничего не понимал.

– Кто бы стал это делать? И ради чего?

Господин укоризненно покачал головой.

– Чем разглядывать серебро в буфете, лучше заметил бы другую п-пропажу. Чехол от картины лежит, а самого портрета нет.

В самом деле! Дез Эссар вчера сказал, что повесит портрет девушки-корсара на почетном месте, над камином. Парусина действительно лежала на дровах, но картины в салоне не было!

– Ты помнишь рассказ дез Эссара об иностранце в зеленых очках, который предлагал за портрет большие деньги? Не странно ли, что владелец картины убит, а она исчезла?

– Очень подозрительно, – признал я. Бошан просто почесал затылок. Он уже ничего не записывал, а только хлопал глазами.

– Но моя версия о том, что хозяину проломили голову в постели, не подтверждается. И это з-загадка, – задумчиво произнес Эраст Петрович. – Осмотрим-ка тело еще раз.

Мы спустились. Покрутив мертвую голову так и этак, а потом перевернув труп спиной кверху, господин присвистнул.

– Видите круглую вмятинку вот здесь? – Ткнул покойнику пальцем ниже затылка. – Феноменально сильный удар каким-то овальным предметом.

– Пальцем?

– Нет, диаметр чуть больше пальца. К тому же даже у тебя не хватило бы силы на такой удар. Дез Эссар спал на животе. Кто-то очень точно, с превосходным знанием анатомии, переломил четвертый позвонок. Вот почему в постели нет крови. Чем били – загадка. Следов от такого оружия я прежде не встречал. Потом убийца надел на мёртвое тело халат, стащил вниз и нанес еще один удар, вазой. Расчет был на то, что провинциальная полиция несведуща в криминалистике и не станет слишком тщательно копаться во вроде бы очевидном преступлении.

– Я и не стал бы, – признал Бошан. – Даже в голову бы не пришло.

– Это преступление совершено профессионалом наивысшего класса, – резюмировал Эраст Петрович. – Но убийца никак не предполагал, что расследованием тоже займется профессионал [он скромно не прибавил «наивысшего класса»], и потому преступник немного снебрежничал. Посмотрим, не совершил ли он и других оплошностей. За мной, господа!

Ах, как же я любил – и сейчас люблю – самое начало сложного расследования! Азарт, предвкушение охоты, аппетитный аромат тайны! Бригадир Бошан, кажется, был слеплен из того же теста. Может быть, из него и получился бы дельный сыщик.

Взволнованные, мы устремились за Эрастом Петровичем, который перешел на рысцу, очень похожий на взявшего след сеттера.

От окна, через которое влез, а потом вылез преступник, господин побежал по дорожке. После новогоднего заморозка наступила оттепель, снег стаял, и отпечатки галош были хорошо видны. Они довели до широкой лужайки, простиравшейся перед замком, и пропали.

– В той стороне ворота, – прошептал Эраст Петрович и по газону понесся к кустам, за которыми располагалась подъездная аллея.

Мы тоже бежали, но отстали, потому что у меня короткие ноги, а Бошану мешала сабля на боку.

– Ага, так и есть! – донеслось из кустов. – Как вам это нравится?

Господин держал в руках две потрепанные галоши.

– Еще одна оплошность. Он был уверен, что полиция не станет обыскивать парк… А вот это с-совсем интересно… – Вынул из галош скомканную газетную бумагу. – Настоящий размер обуви у преступника гораздо меньший. Отпечаток на подоконнике оставлен специально – чтобы полиция разыскивала человека большого роста…

Я тоже не терял времени даром.

– Вот его настоящая обувь, – показал я на довольно четкий отпечаток около лужи. – Размер миниатюрный. Это коротышка, ниже метра шестидесяти. И никакой он не бродяга.

– Да, наш клиент щеголь, – согласился Эраст Петрович. – Одет в синий бархат.

– Как вы всё это выяснили? – пролепетал бедный Бошан, не знавший, кого из нас слушать.

– Подметка остроносая, модного рисунка, рифленый каблук. Это очень дорогие штиблеты, – объяснил я.

А господин снял двумя пальцами с ветки нитку.

– Здесь убийца зацепился рукавом за колючку. Синий бархат, видите? Итак, прежние приметы отменяются. Тот, кого мы ищем, не высокого роста, не бродяга и не рыжий – кепка, разумеется, тоже оставлена для м-мистификации. Это очень хорошо одетый субтильный коротышка в синем бархатном плаще или пальто. И у него с собой довольно большая картина. Приметный субъект, не правда ли?

– Где только его искать? – развел руками Бошан.

– Начнем с железнодорожной с-станции. Человек в зеленых очках пытался купить картину в Париже. Резонно предположить, что туда же отправился и портрет. Парижский поезд еще не ушел?

Я взглянул на часы.

– Пять минут, как отправился.

– Это ничего. Едем на станцию. Если пассажир, соответствующий приметам, сел на поезд, бригадир даст телеграмму и голубчика п-примут по прибытии.

Бошан обрадовался, что и от него наконец есть польза.

– Положитесь на меня! Папаша Плюрьен, станционный жандарм, очень любопытен. На его скучной работе это неудивительно. Он не мог проглядеть такого приметного субъекта. Я отобью депешу в Реннский комиссариат. Возьмут как миленького!

Пышноусый папаша Плюрьен сказал нам:

– Пассажиров село немного. Год только начался, народ пока не расшевелился. Такого, как вам надо, точно не было.

Бошан ужасно расстроился. Он уже предвкушал, как будет отправлять важную депешу в комиссариат.

– Что же делать, мсье Фандорин? Неужели вы ошиблись, и дело не в картине?

– Я не ошибся. Я просто хотел сразу исключить второй вариант, – ответил Эраст Петрович.

– А первый какой?

Господин достал из кармана два скомканных клочка газеты – той самой, что была засунута в галоши. Расправил, показал.

– Лондонский «Морнинг пост», вчерашний номер. Это значит, что убийца накануне приплыл пакетботом из Англии. Если не поехал поездом в Париж, значит, собирается вернуться обратно. Сегодня есть рейс?

– Да, они ежедневные. Тут ведь курорт, очень популярный у англичан. Есть два рейса Сен-Мало – Саутгемптон. По четным дням, то есть сегодня, пароход отплывает в шесть часов пополудни.

– Отлично, – кивнул господин. – Времени более чем достаточно. В Сен-Мало!

… По дороге в город я сказал по-русски, потому что не хотелось терять лицо перед бригадиром Бошаном – он смотрел на меня почти с таким же благоговением, как на Эраста Петровича:

– Я совсем ничего не понимаю. Дез Эссара вызвали из Парижа телеграммой вчера перед рассветом. В тот же день из Лондона приплыл Бархатный Коротышка. Откуда он узнал, что дез Эссар возвращается домой, да еще везет с собой картину? И потом, зачем профессиональному убийце такой высокой квалификации мазня, которой красная цена сто франков? Объясните, господин.

– Понятия не имею, – ответил Эраст Петрович, и мне сразу стало легче. – Но очень хочу побеседовать с маленьким ф-франтом, чтобы он удовлетворил наше любопытство.

На пристани мы направились в пароходную контору, и Бошан, пользуясь привилегией мундира, потребовал кассира.

Беседу провел Эраст Петрович.