Притворись, прошу! (СИ) - "MMDL". Страница 47

Я вошел в парк с другой стороны, так что практически сразу напоролся взглядом на качели, с которых столь неудачно спрыгнула Рина. Вокруг них носилась пара мальчишек, озвучивая выстрелы из помятых космических бластеров; надо думать, мать этих сорванцов оторвалась от бульварного чтива и недоверчиво посмотрела на меня, одинокого зрелого мужика, с улыбкой взирающего на маленьких мальчиков посреди детской площадки… Вмиг отвернувшись, что, откровенно говоря, лишь прибавило женщине опасений, я зашагал дальше, мимо скамейки, на которой в тот день мы ели мороженое. За умиротворяющим шумом ветра послышалось мое имя, произнесенное голосом Ларри, и я остановился, сунув руки в карманы брюк, насупленно полоснул взглядом далекую ограду, отделяющую этот клочок природы от шумных улиц и машин, изрыгающих негатив водителей гневным бибиканьем. Не мудрено, что я вспомнил о Ларри: мне его жаль, я искренне симпатизирую ему, чувствуя в нем школьную версию себя — только без всех этих заднеприводных штучек, разумеется… Вот и слышится всяк…

— Кэмерон! — Рука обрушилась на мое плечо, и я, отскочив, чуть не сломал ногу из-за притаившейся в моей тени урны. — Какая встреча!

Ларри собственной персоной… Его широчайшая улыбка белизной царапала мне глаза сильнее, чем солнечные лучи, отражающиеся в редких лужах. Он бегло осмотрелся, но нигде не увидел Рину и довольно поделился выводом:

— Сегодня ты один…

— Что, и это, скажешь, случайность? — Тревога нахмурила мои брови, однако Ларри озлобленное выражение лица не смутило.

— Если ты оказался здесь не в надежде меня встретить, то да, честное слово! В тот раз мне пришлось оставить мотоцикл в мастерской — вот пришел забирать. Сегодня я не искал встречи с тобой, — признался он, приложив кулак к сердцу, ненадежно защищенному от холодного ветра белой курткой из искусственной кожи. Глядя на его позу, в его по-собачьи преданные глаза, сложно было не поверить словам Ларри, и, махнув рукой на сомнительное чувство юмора Судьбы, я развернулся и быстро зашагал в обратном направлении. Вот только Ларри не отставал: — Ты сейчас свободен? Может, зайдем в кафе тут, неподалеку? Отменный кофе!

— Занят! — пропыхтел я. — Видишь же, как сильно спешу!

— Тогда дай мне пять минут, я заберу мотоцикл и отвезу тебя, только скажи куда! Ты когда-нибудь ездил на мотоцикле? Ощущения непередаваемые!..

— Отставить приглашения! — Мы скорым шагом приближались к качелям, и озабоченная безопасностью сыновей женщина принялась вновь прожигать меня недовольно сощуренными глазами. — Запомни раз и навсегда: я в тебе не заинтересован! Между нами больше ничего не будет, ничего и никогда! Меня оставь в покое, а собачонкой бегай за кем-нибудь другим! — Я остановился резко, обернулся рывком и выстрелил в лицо воздыхателя самым мощным словом, которое на тот момент мог придумать: — ИСЧЕЗНИ!

Выкрикивая это, я не ожидал, что Ларри и правда исчезнет под песню потревоженной лужи: я моргнул, а когда поднял веки, уже никто не заслонял мне вид. Опыт подсказал, что так просто Ларри бы в покое меня не оставил, не в далекой от мечты реальности, так что я с тяжелым вздохом — осознавая грядущие сложности, — опустил взор. И действительно! Снизу вверх на меня смотрел из лужи, коварно замаскировавшей водой яму, и поглаживал подвернувшуюся ногу Ларри… Это был подходящий момент, чтобы просто уйти, ведь догнать он меня не сумеет! — но… Но…

— Ты как? — угрюмо спросил я и получил неловкую улыбку.

Я протянул Ларри руку, он ухватился за нее чисто для вида, рассчитывая самостоятельно встать, однако заохал, проглотив боль, и мне пришлось силой выдернуть его с земли, мокрого, грязного и, несомненно, травмированного. Что ж это, черт побери, за парк такой проклятый?! Может, врагов сюда приводить, чтобы подобные «случайности» мне на руку играли?..

— Все в порядке, — неумело солгал Ларри, опершись на мое плечо. Ногу он держал навесу, как щенок ушибленную лапу, даже не пробовал на нее встать после испытанной глубокой рези. — Помоги добраться до скамейки: я посижу немного — и все пройдет…

— Посидишь в другом месте, — возразил я, начиная неторопливо выводить его из парка. Ларри не сопротивлялся, пусть и не знал, какая именно идея посетила меня в стрессовой ситуации; он склонился к моей голове, случайно, как мне показалось, коснулся носом волос и медово — с явными нотками томности — вымолвил:

— От твоего одеколона у меня колени подгибаются…

— У тебя, возможно, кость сломана, гений пикапа, потому нога и подгибается, — проворчал я и остановился у края дороги. — Такси!

***

На диване в зале ожидания в окружении гриппующих детей Ларри выглядел как великовозрастный детина. Упорно игнорируя объяснения медсестры («Сэр, это детская клиника! Вы меня слышите?..»), я тщетно силился припомнить фамилию Роберта, но через упоминание имени и описание внешности смог донести до сдавшейся девушки, кого мне необходимо срочно увидеть. Я не имел ни малейшего понятия, где в этом районе находится взрослая больница, — ровно столько же желания имел тащить Ларри на своем горбу еще куда-то. Обожженные со спины неодобрительным шепотом матерей, мы были провожены до кабинета, в котором проходил прием Рины. Дверь придержала медсестра; в кресле развернулся пораженный Роберт, вынужденный наблюдать, как я усаживаю на низковатую — детскую кушетку Ларри.

— Я думаю, Вам стоит забыть о присмотре за другими людьми — это явно не Ваше… — кисло пошутил Роб, и я смерил его скептицизмом.

— Я запаниковал. Слишком часто в последнее время на моих глазах кто-то разбивается… или тонет, — припомнил я Отиса.

— Не обделенная приключениями жизнь. — Зашумели колесики кресла — в нем Роберт подъехал к кушетке и внимательно, с отдаленно знакомой мне туманной полуулыбкой, взглянул на нежданного пациента. — Расскажи, пожалуйста, что же случилось.

— Все в порядке, — сверкнул зубами Ларри, поглядывая то на меня, то на педиатра, — я просто оступился. Кэмерон, мне очень приятна твоя забота, но я совершенно здо… Ай! — Вскрикнув, Ларри зашипел на врача, сжавшего двумя пальцами его правую щиколотку, но гнуть свою линию дальше уже не мог.

— Извини, — еще довольнее улыбнулся Роберт и на этот раз мягко обхватил ногу, чуть приподнял, — я быстро осмотрю; больше больно не будет.

Через полоску кожи между приспущенным носком и частично мокрой штаниной пальцы Роберта изучали сустав, кости, не знаю что, двигаясь точно пальцы пианиста по клавишам: быстро, ловко, в чем-то даже завораживающе. Ларри морщился, но в гримасах его было нетерпение, отнюдь не боль. Наконец, Роберт осторожно опустил ногу пациента на пол и откинулся на спинку скрипнувшего кресла.

— Хлопок или щелчок в ноге был?

— Конечно, нет, — опешенно ответил Ларри. — Чему там щелкать вообще?..

— Разорванным связкам. Фортуна тебе улыбается: отделался растяжением. Я наложу фиксирующую повязку и выпишу противовоспалительную-противоотечную-обезболивающую мазь. Хочешь доктора Мишутку?

— Чего?.. — в унисон переспросили мы с Ларри. Нет, я помню, как Роб задал тот же самый вопрос Рине, но совершенно не ожидал, что он и со взрослым пациентом будет так же общаться…

Роберт доставал одного из армии плюшевых медведей с невесомой издевкой в глазах, поблескивающих за стеклышками очков. На коленях Ларри оказался голубой медвежонок-доктор в белом халате; воспользовавшись недоумением пациента, Роб связался с медсестрой, попросил что-то принести и отыскал эластичные бинты. Через минуту кропотливой перевязки в кабинет заглянула давящаяся от смеха медсестра, сунула в освободившиеся руки Роберта что-то совсем небольшое и мгновенно удалилась.

Ошеломленный, я смотрел, как Док протягивает Ларри, по-прежнему сидящему с плюшевым медведем на коленях, вишневый леденец, и пазл, разложенный групповым свиданием, стал собираться сам собой. Ларри оценивающе взял из чужих рук конфету — аккуратно, за самый кончик палочки, с непониманием перевел взгляд на врача.

— Награда смелым мальчикам, что не плачут во время приема, — с усмешкой продекламировал Роберт и отъехал на кресле обратно к столу. — Сейчас выпишу рецепт на мазь. А медвежонка можешь оставить себе.