Когда Черт в твоем Омуте — Дешевка (СИ) - "Grafonorojdennuy". Страница 7

Несмотря на то, что Аллег выглядел и вел себя, как человек в полном расцвете сил, некоторые его черты все-таки давали понять, что он уже далеко не молод. Время от времени он просил Томми присесть «хоть где-нибудь», а присев, начинал медленно растирать левое колено. Долгие прогулки его утомляли, и одевался он всегда чуточку теплее, чем Томми. Однажды они с Чуги решили устроить «марш-бросок» на холм галопом, чем едва не загнали бедного Аллега до полусмерти — тот с полчаса сидел на траве, тяжело отдуваясь и вытирая пот со лба.

Но главное отличие, которое четко демонстрировало разницу в их возрасте, была его забывчивость, почти рассеянность. Аллег раз пять точно забывал у него в кармане свои очки. Пару раз забыл о том, рассказывал ли он уже «эту историю» или нет. Один раз даже забыл про их встречу. Томми проглотил обиду и отчаянно попытался скрыть, что расстроился, но опытный глаз провести было трудно. Аллег после отвез его и Чуги за город, в небольшой лесок, где они провели почти весь день. Чуги отпустили с поводка и дали поноситься и налаяться всласть, а сами устроили небольшой пикник.

Там-то, между рассказом «о рыбалке с папашей» и жалобой на «сраную ошибку» в отчете, которую нужно в срочном порядке поправить, Аллег поделился тем, что гложило его, видимо, уже очень давно.

«Мне пятьдесят один, но чувствую я себя намного старше, — рассказывал он, вертя в руках тонкую палочку. — Наверное, это как-то с генами связано, не знаю, но за последние пару лет я очень сильно сдал. Конечно, причин было предостаточно. Не думаю, что тебе они будут интересны, так что опущу этот момент. Просто скажу, что в последнее время остро чувствую, что время убегает, как вода сквозь пальцы. Сил все меньше, хандра находит все чаще. Кости ломит, желудок не принимает еду так легко, как раньше. Я старею. И мне от этого не по себе. Знаешь, я поверить раньше не мог, что когда-нибудь подойду к зеркалу и увижу в волосах белесые или серые нити. Но вот он я, полюбуйся! Весь седой, как лунь. Пока живешь, не замечаешь, но когда начинаешь задумываться… — Он помолчал, а после вздохнул, глубоко и тяжко. — Ты чувствуешь, Томми. Несмотря ни на что. Чувствуешь. Это вот… холодное, темное, жуткое. Оно близко. Оно уже где-то здесь, где-то неподалеку. Ты не видишь его, но ощущаешь на каком-то ином, не до конца понятном даже тебе уровне. Пока ты молодой, все иначе. Конец кажется таким далеким, таким нереальным. Кажется, что ты вечность будешь жить на этом свете. Ты — бессмертный, и весь мир у твоих ног… Это прекрасные годы. Цени их, Томми, — тихо посоветовал мужчина, заглянув ему в глаза. — Наслаждайся ими и старайся не тратить попусту».

Томми открыл было рот, чтобы ответить, но сразу его закрыл. Ему нечего было сказать — у него и сил-то не осталось. Слова Аллега выпили их до самого дна. После этого парень понял, что пропал окончательно. Крохотное семечко влюбленности укоренилось и проросло чем-то гораздо более существенным и серьезным. Томми не знал, говорил ли кому-то Аллег тоже, что рассказал ему, или он один такой, избранный, как не знал и то, как ко всему этому относиться. Как оценивать? Что это — знак доверия или просто мысли вслух? Знал он лишь одно — это надолго. Для него, по крайней мере, точно.

А ещё он знал, что это настолько же прекрасно, насколько трындец. Трындец, от которого у него не хватит воли отказаться. Прощаясь в этот раз, он вместо обычного рукопожатия обвил плечи своего мужчины и крепко их стиснул. Аллег, как всегда, легко ответил ему, сжав в кольце рук.

«Не хорони себя раньше срока, — с трудом выдавил тогда Томми. — И пей побольше молока. Для костей. И травок всяких — для желудка».

«Как скажешь, парень», — тихо рассмеялся Аллег, похлопав его по спине.

В ту же ночь мужчина впервые ему приснился. Теплый, улыбающийся, счастливый… В его объятиях. В его постели. Его.

========== 3 глава. Маньяк ==========

Девушка была миленькой. Розовенькие пухлые губки, длинные пушистые реснички, невысокий росточек. Каштановые волосы, заплетенные в тонкие косички. Чистые карие глазки, аккуратные стрелочки, впалые напудренные щечки. Темно-фиолетовое платьице едва достает до округлых коленок. Маленькая сумочка вся расшита сверкающими блёсточками. На груди прилеплена брошка в виде бабочки.

Разве такое невинное существо может причинить кому-нибудь вред?

— Прокля-я-ятье…

— Че за херня здесь происходит? — ошалело выпалил Томми. — Девушка, вы чего?

— Я… Я… — залопотала она. — Я… Боже, я…

А Аллег издал ещё один страдальческий стон. Он опирался плечом о каменную стену переулка между двумя зданиями, прикрывая глаза дрожащей рукой. Незнакомка жалась к противоположной стене, прижимая к себе сумочку. Томми стоял перед ними… и был в откровенном ахере.

Другого слова не подобрать. Он всего на пять минут отошел, чтобы купить им с Аллегом по стаканчику кофе в ближайшем ларьке. Вернулся через три, крайне недовольный, и уже на подходе к фонарю у небольшого проулка, где расстался с мужчиной, громко начал вещать: «Кофе не будет — ларек закрыт. У них там…». И тут же осекся. Около фонаря его мужчины не оказалось. Зато в самом переулке…

— Я… Я…

— Чего вы? — выпалил Томми. — Че тут произошло? Аллег, что с тобой такое?

Мужчина не ответил — только мотнул головой в сторону девушки. Парень бросил на нее недоумевающий взгляд — и только сейчас заметил в ее ладони небольшой темно-алый баллончик. Кусочки паззла в голове с легким стуком сошлись. Уголок губ сам собой дернулся. Томми заглянул милой дамочке в глаза. Та растерянно зачастила:

— Я… Я… Я просто не… не ожидала, правда. Мы договорились тут встретиться, но…

— Кто «мы»? — спросил Томми, чувствуя, как в его животе набухает что-то… что-то…

— Кайл и я, — ответила девушка хрипловато и прокашлялась. — Мы должны были в кино идти. Он мне обещал… Я его давно упрашиваю… И он сказал постоять здесь… Он что-то забыл в машине… Я…

Аллег страдальчески заохал. Девушка испуганно глянула на него. «Что-то» в животе Томми становилось все больше и больше.

— Та-а-ак, — протянул он, с трудом сдерживая улыбку. — И что дальше?

— Я… правда, я… Я не думала… Тут так темно, так тихо было… И вдруг… Я… Я как-то инстинктивно… О, боже. Боже, сэр! — Растерянность в ее голосе в один миг сменилась ужасом. — Сэр, вы в порядке?!

— Да, да, — закивал Аллег, кривясь и цедя воздух сквозь зубы. — Все нормально, просто… Че-ерт…

— Ради всего святого, простите! — воскликнула девушка, отлипая от стены и взволнованно вглядываясь ему в лицо. — Простите, я думала, вы — маньяк!..

БА-БАХ! «Что-то» разорвалось мириадами фейерверков и новогодних петард.

Томми согнулся пополам в приступе неконтролируемого хохота. Его ноги ослабли и понесли его прямиком в стену. Парень уткнулся в нее носом, содрогаясь от спазмов в животе.

— Маньяк! Манья-я-як! — стонал он сквозь слезы. — О-о-о-ой умо-о-ох-охра-а-а-а! Маньяк!.. Я не могу!.. Манья-я-я-я-я-я-як!..

— Ха-ха-ха, — пробурчал Аллег из-под собственной руки. — Очень смешно.

— Простите, пожалуйста, — продолжала причитать девушка. — Вам не нужен доктор? Может, скорую вызвать?

— Полицию, — загыгыкал Томми. — Сержанта. ПАМАГИТЕ! ТУТ МАНЬЯ-Я-ЯК!..

— Элли? Все в порядке?

Из-за угла показалась плечистая мужская фигура, и Томми с криком «А вот и сержант!» сполз по стеночке, изнемогая от смеха. Девушка бросилась к своему возлюбленному, тоненьким лепетом объясняя, чего тут вообще произошло. Аллег все ещё силился прийти в себя.

— Не трите, — посоветовал ему парень с легкой усмешкой. — Хуже будет.

— Стараюсь, — просипел мужчина. — Черт… Вот ведь… неприятно.

— Простите, — уже в сотый раз пискнула девушка.

— Да, извините, сэр, — немного виновато произнес парень. — Элли у меня впечатлительная. Эй, ты там в порядке?

— Ага, — кивнул Томми, поднимаясь на ноги и стирая слезы с глаз. — Просто охрененно. Томми.

— Кайл, — улыбнулся парень. — Что тут произошло?

— Твоя девушка напала на моего мужика, — заявил Томми. — Вот, что произошло.