Когда Черт в твоем Омуте — Дешевка (СИ) - "Grafonorojdennuy". Страница 9

— Ты что! — испуганно воскликнул Томми. — Куда ты так поедешь? Давай я сбегаю.

— Она далеко? — хмуро спросил Аллег.

— Ну, эм… — замялся Томми. — Да не очень… Для моих-то ног…

— Пойдем, — сказал мужчина. — Сходим вдвоем. Проветрюсь заодно.

— Не боишься машину тут оставлять? — тревожно спросил парень.

— На парковке? Под фонарями? — хмыкнул Аллег, открывая дверь. — Пойдем.

Идти было правда далековато. Томми предложил сократить путь по одной мелкой улочке, и Аллег с кривой улыбкой согласился. «Осторожно! Маньяк на охоте!» — низким голосом произнес он, и парень хихикнул. Всю дорогу шли молча — мужчина от боли скрипел зубами, морщился и был явно не в настроении болтать. Томми топал впереди, прокладывая маршрут. Он неплохо знал этот город — все-таки половину светлых тинейджерских лет тут прожил. А потому шел практически «на автопилоте», думая о своем. Надо бы ещё воду где-нибудь купить. И капли для глаз, наверное. Пару салфеток можно…

Как-то не сразу, но до него все же начало доходить, что вокруг подозрительно тихо. Ветер умолк в плотном частоколе высоток, машин на дороге почти не было, пернатые уже отправились на покой, а кошаки с песилями пока что не объявлялись. Холодало. Парень передернул плечами. Что-то неприятно давило на горло, щекотало под языком. Редкие ночные фонари освещали куски тротуара, и асфальт блестел под их ногами.

— Неужели я так похож на маньяка? — проворчал у него за спиной Аллег. — Понимаю, что она только силуэт мой увидела, но все-таки.

— Не, не похож, — хмыкнул Томми. — У тебя совсем другие черты.

— У маньяков есть какие-то особые черты? — фыркнул Аллег.

Томми хотел было ему ответить, но не успел — из-за угла ближайшего дома вышел человек. Его шаг был уверенным, но при этом быстрым, спешащим — он летел по дороге, словно стремясь убраться отсюда как можно скорее. Однако увидев их с Аллегом, затормозил. Резко, будто врезался в невидимую стену. Томми вскинул голову.

И встретился с его глазами.

Азарт хищника… Подспудная дрожь… Жадное обладание… Черная радость и сладкое томление… Нездоровый блеск… Да, блеск… Блеск… Словно от жирного масла… Пустота под ним… Зияющая пустота… И холод… Безжалостный, дикий холод…

Это был парень. Ему было от силы лет двадцать. У него был прямой ровный лоб, светлая кожа, темные волосы, прыщ над верхней губой и грязная щетина на подбородке. У него были глаза… такие глаза, от которых все нутро ожгло ледяным пламенем. Звериные глаза.

Парень судорожно вздохнул — и рванул прочь. Томми кинулся следом. Схватил за жесткий рукав куртки. Почувствовал пальцами, что его край измазан в чем-то влажном и липком. Откуда-то издалека услышал низкий глухой вскрик, но пропустил его мимо ушей. Парень извернулся ужом, попытался вырваться. От него несло гнильем, сыростью и сталью. Томми перехватил его руку у локтя, вцепился ему в ворот. Заглянул ему в лицо — на нем блестели мелкие бисеринки пота.

— Отстань! — прорычал парень, тяжело дыша.

Томми молча стиснул ткань крепче. Кажется, он смог схватить свитер под курткой — отлично. Парень попытался ударить его крепко сжатым кулаком — кулаком ли? — в живот, но промахнулся. Томми поудобнее перехватил его за место между плечом и шеей. Парень, издав громкий возглас, пнул его носком сапога по колену. Но поздно.

Ребро ладони. Место под подбородком. Мысль: «Как бы не убить».

Хватило одного удара. Парень захрипел, схватившись за шею, и упал на жесткий асфальт. Томми, охнув, тоже припал на одно колено, но все же успел шустро дотянуться до сонной артерии. Тут уже было проще — его обучал настоящий мастер. Всего пару ударов сердца — и парень завалился на него. Томми осторожно уложил бессознательное тело, повернув голову набок.

Встал. С волос на затылке сорвалась юркая капелька. Протер шею. Сердце колотилось в груди, пульс бешено стучал в висках, но голова была ясной. Дыхание было чистым. Томми тяжело сглотнул и втянул острый ледяной воздух ночи. В ноздри ударил едва заметный запах стальной горечи.

Он огляделся. Мелкая улица осталась такой, какой была: узкой, пустой, ровной, как палка. Совсем неподалеку горит слабый восьмифутовый фонарь, но переулок между домами темен. Томми всмотрелся в непроницаемый мрак, принюхиваясь и прислушиваясь. Вроде как тихо, только… Откуда хрипы? От мужчины рядом или?..

Томми дернулся, словно ему отвесили подзатыльник. Мужчина… Аллег!

— Аллег, — выдохнул он, — ты как?

Аллег застыл у стены дома. Лицо побелело, как молоко. Покрасневшие глаза широко распахнуты, посеревший рот приоткрыт. Он прижимал руки к груди в хорошо знакомом Томми защитном жесте. Парень сделал пару осторожных шагов к любимому.

— Все хорошо, — твердо, но мягко произнес Томми. — Дыши.

— Томми, — заполошно прохрипел Аллег. — Томми… Что?..

— Дыши, — повторил парень. — Не так часто. Реже. Глубже… Да-а-а. Во-о-от та-ак. Побудешь здесь, хорошо? Мне нужно…

— Зачем ты?.. — проговорил мужчина, но тут же умолк. Его взгляд упал на лежащее на асфальте тело, и его глаза стали огромными, как блюдца. — Боже… Что ты натворил?!

— Сейчас узнаю, — спокойно произнес Томми. — Подожди здесь.

И шагнул в густую темноту. Изнутри в переулке было намного светлее, чем казалось на улице. Легкой трусцой, крутя головой во все стороны, чтобы увидеть и запомнить как можно больше, Томми шлепал по сырой и дурно пахнущей каменной кишке. Через несколько длинных шагов, он почувствовал, что резкий металлический запашок стал сильнее. Спустя десяток он, наконец, определил его источник.

Под грудиной вспыхнуло что-то жаркое. Что-то ледяное. Что-то знакомое.

Ублюдок сорвал ее кожаное пальто и разорвал блузку. Расцарапал капроновые колготки — на белых худых бедрах остались характерные светло-красные полосы. Изрезал кожу на ее груди от ключиц до живота, снял с нее небольшой тонкий пласт — красное мясо чернело в сероватом мраке. Содрогаясь всем телом, она мелкими глотками хватала воздух. Ее рука судорожно сжимала ремешок маленькой беленькой сумочки.

Когда Томми приблизился, она застыла. Парень потянулся к смартфону в глубине кармана. На автомате набрал нужный номер.

— Данко, у меня нападение… Да… Девушка, не скажу возраст… Ранена, нужны медики… Улица Аллер-гарден, третий или четвертый переулок… Да хер его… Около больших желтых домов, кароч… Отлично, быстрее только, крови много… Угу, ждем.

Звонок прервался, но телефон он не убрал. Включил фонарик — самый слабый режим с рассеянным светом — и поднял над головой. Так, чтобы и девушка видела его лицо, и он смог разглядеть ее получше.

С кровью, как оказывается, не соврал — лужа была приличная. А девушка очаровательная. Каштановые волосы вились красивыми волнами, как если бы она только что распустила косы. Побледневшие губы были теплого розового оттенка. Накрашенные глазки были карими — в их глубине засел животный ужас. Девушка была в шоке. Она засипела, когда он склонился над ней, попыталась отползти, но тут же замерла и заныла, дрожа всем телом. От сильной кровопотери она обессилила.

Томми протянул к ней широко раскрытую ладонь, но так и не прикоснулся. Произнес ровным и мягким голосом, полным спокойной размеренности:

— Все хорошо, мисс. Больше вам ничего не грозит. Посмотрите на меня. Посмотрите. — Девушка послушно перевела взгляд остекленевших глаз на его лицо. — Я пришел вам помочь. Я хочу вас спасти. Скажите, где болит?

— Он… он… — захрипела девушка, словно не услышав.

— Обезврежен, — чуть жестче сказал Томми. — Позвольте помочь вам.

Девушка сжалась, когда парень коснулся ее. Немудрено — она во власти ужаса и боли. Томми не ждал от нее мгновенного доверия — покорность в их случае была более ожидаема. И, надо признать, более полезна. Он с фонариком оглядел ее пристальнее. Поджал губы, заметив, что помимо широкой дорожки блестящего мяса на груди были и другие раны. Одна оказалась прямо около артерии на левой руке. Из нее все ещё текла тонкая струйка. Парень очень осторожно обхватил тонкое предплечье.