Райдзин. Проект «Цербер» (СИ) - Извольский Сергей. Страница 25

На это самое место назначения прибыли уже поздним вечером. Нет, прошло — по ощущениям, за всю дорогу не больше семи часов, но летели мы ведь на восток, в сторону увеличения времени. Так что из часов четырех утра переместились сразу в поздний вечер.

Наоми так и не проснулась, из конвертоплана я вынес ее на руках. Оказавшись на бетоне посадочной площадки, оглянулся вокруг и понял, что мы на территории военной базы. Очень уж типичный вид вокруг, ни с чем не спутаешь. Отметил только, что военные располагались не в пластмассовых модульных коробках, а в старых казармах зданий постройки века девятнадцатого. Ухоженные, монументальные здания с высокими окнами.

Расчерченное облаками небо над нами светлое — отблески близкого города, в безлюдном месте подобного не увидишь. Но никаких больше привязок к местности, по звездам тоже ориентироваться не умею, так что куда нас привезли, представления немного. Судя по всему, уже в России, а где конкретно — непонятно.

На посадочной площадке нас встретили двое целителей в особой, но явно военной форме. Причем реально целители — глаза нечеловеческие, подсвечены светло-зеленым магическим сиянием. Так и не проснувшаяся Наоми на носилках отправилась в госпиталь, а ротмистр Соколов повел меня в здание неподалеку. Показал две просторных комнаты рядом — одна мне, а вторая для Наоми, когда ее приведут в порядок.

— Душ там, ужин вам принесут через сорок минут. Маску я сейчас с тебя сниму, но без нее выходить из комнаты запрещено, это небезопасно.

В ответ я только плечами пожал — неприятно, но меры предосторожности понятны. Если сам ротмистр Соколов еще сохранял невозмутимость рядом со мной, то остальные его бойцы нет-нет, да и посматривали настороженно. Похоже, такие люди как я — не персонально же для меня намордник придуман, могут шороху навести. Убийцы из палаты, если бы выжили, с этим бы согласились.

Наоми целители привели в порядок быстро — когда вышел после душа, она уже ждала меня в комнате. Свежая, бодрая и взволнованная. Едва наши взгляды встретились, как сестричка-кицуне посмотрела с вопросом.

«Потом», — шепнул я одними губами.

Потом так потом — пожав плечами, вроде бы легко согласилась Наоми. Хотя я видел, что ее просто распирает от желания начать задавать вопросы.

Только сейчас я обратил внимание, что пока принимал душ в комнате кроме Наоми появилось два комплекта одежды. Для меня принесли вполне обычную полевую форму без знаков различий, а для Наоми довольно странный комбинезон — облегающий, с усиливающими вставками. Комбинезон был черного цвета, но, когда Наоми переоделась в ванной комнате и вышла, ткань была уже не совсем черной, а серебряно-черной, с неярким отблеском.

Похоже, снова техномагическая приблуда. Думаю не ошибусь, предположив что комбинезон в случае превращения будет трансформироваться вместе с девушкой как вторая кожа.

Когда переоделись и поужинали доставленным в комнату ужином, к нам пришли. Сразу несколько человек в форме без знаков различий. Я остался в своей комнате, Наоми попросили проследовать в свою. После этого мне (и ей, полагаю), устроили форменный допрос. Нет, все было довольно прилично — мне даже предложили чай с печеньем, да и расспрашивали вполне вежливо и уважительно. Но за несколько часов душу вынули — восстанавливая картину произошедшего во время ритуала и все случившееся после.

Понятно теперь, почему Соколов не особо желал со мной разговаривать — картину произошедшего с момента начала ритуала на поляне восстанавливали шаг за шагом, буквально секунда за секундой. Правда, в отличие от допроса, проводимого светловолосой дознавательницей, трое расспрашивающих меня мужчин определенно не владели никакой магической силой. Или же, если и владели, никак этого не показывали.

Когда с беседой-допросом закончили и комната опустела, я вышел в коридор. Подошел к двери Наоми, прислушался — тихо, ни звука. С ней, наверное, давно закончили и она уже спит, так что заходить не стал. Вернулся к себе и не мудрствуя лукаво завалился на кровать.

Устал.

Спать не хотелось, я просто лежал и отдыхал. На удивление, несмотря на перипетии недавних суток, никаких серьезных переживаний меня не одолевало. Удар молнии, после которого я умер там, дома, словно отсек лишние и ненужные эмоции.

Да, я увидел ужасный конец, а потом оказалось, что это только начало — так что настроение даже не думало падать. «Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет. Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой. Привезли его в больницу, оказался он живой», — вспомнил я одну из детских считалок, которые наряду с песней про Винни-Пуха ритмично проговаривал во время утренних пробежек.

Воспоминание возникло вспышкой из моей — лично моей, не реципиента, глубинной памяти. Может еще что всплывет? — попытался я аккуратно найти забытые воспоминания. Но как ни старался, дальше тишина и пустота — даже стены нет, в которую можно биться.

Ну и ладно, постепенно вспомню, надеюсь. И узнаю, кто я все же такой — сантехник, филолог, историк или кто-либо еще. В общем, «оказался я живой» и это ощущение перекрывало все остальное. Даже нависшая смертельная опасность со стороны великопольского воеводы князя Лещинского, а также неприятность с дознавательницей не сильно расстраивали на фоне этого.

Прорвемся.

Очень долго лежал, глядя в темный потолок и прокручивая в памяти все случившееся. Спать совершенно не хотелось; это не было бессонницей — организм молодой, а переживания прогнали усталость не хуже, чем ударная доза кофеина. Далеко после полуночи все же постепенно начал проваливался в сон. И вдруг ощутил чужое присутствие. Насторожившись, открыл глаза и удивился: Наоми пришла, надо же.

Как она так зашла, что я даже звука двери не услышал? Видимо, моя сигнализирующая об опасности «шерсть на загривке» на нее просто не реагирует, а сама она передвигается удивительно бесшумно.

Сестрица-кицуне сидела на моей кровати, в ногах. Комбинезон сменила пижама, но даже не это было главным. Расположилась Наоми в крайне интересной позе — сидя на неширокой деревянной спинке кровати. Люди в обычном состоянии так не могут: колени девушки разведены широко в стороны, демонстрируя великолепную растяжку; сведенными вместе руками Наоми касалась, не опираясь, спинки кровати — и была в такой позе похожа на усевшуюся на забор настороженную лису.

Похоже, для того чтобы бесшумно попасть в комнату, она снова частично перекинулась в звериную форму. Ну да — увидев, что я ее заметил, сестра оборотень мягко соскользнула со спинки кровати и оказалась совсем рядом со мной. Глаза — желтые, с вертикальными зрачками, постепенно превращались обратно в серо-голубые человеческие и внимательно на меня смотрели. Еще несколько секунд и Наоми полностью вернула себе человеческий облик, снова став едва повзрослевшей девушкой, вчерашним подростком.

Наоми явно ждала от меня объяснений. Я же показал пальцем себе на ухо, потом обвел комнату, словно бы говоря: «Вдруг нас слушают?»

Подумав немного, Наоми кивнула. Но, видимо, слишком сильно ее распирало любопытство. Она вдруг обняла меня и прошептала прямо на ухо:

— Ты за мной пришел. В больнице.

Это не было вопросом, просто констатация факта. Когда Наоми отпрянула, вновь глядя мне в глаза, я просто кивнул и пожал плечами.

Да, конечно я помнил несколько мгновений замешательства у двери на лестницу, и мне за них даже стыдно. Но все же я пришел за ней, да. Наоми снова крепко прижалась ко мне, накрыв нас волосами и вновь зашептала прямо на ухо:

— Ты за мной пришел. На Старую мельницу.

Снова слова прозвучали без единой вопросительной интонации. После сказанного Наоми отпрянула. Она уже нависала надо мной, так что ее густые волосы реально нас накрывали.

«Ты не мой брат?» — прочитал я по ее губам.

Вот что ей сказать? В ответ я отрицательно покачал головой, взглядом давая понять, что нет, я не ее брат. Наоми долгим взглядом посмотрела на меня, после чего кивнула.

— Ты меня не бросишь?