Соблазн - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 5
Он ошеломлённо смотрит на меня.
– Дорогая?..
– А теперь поласкай себя сам и получи свою СУДОРОГУ! – рявкаю я, вытирая брызнувшие из глаз слёзы.
– Тори…
– Не подходи ко мне!
Путаясь, натягиваю длинную футболку и сбегаю спать в кровать к сыну.
Не могу больше… Не могу!!!
Глава 5
Как мальчишка
По дороге домой торможу у ближайшего супермаркета и покупаю себе огромного свежего тунца. Упакованный в прозрачную плёнку хвост торчит из пакета. На стоянке женщина с пятилетней девочкой складывает пакеты из тележки в багажник машины.
– Мама! – пугливо хватается девочка за руку матери, глядя на меня.
Растерянно замираю.
– О, не обращайте внимания, – миролюбиво улыбается мне женщина. – Мила панически боится акул.
– Ну этой можешь точно не бояться, – подмигиваю я, улыбаясь девочке. – Сегодня я её съем.
– А других? – с любопытством выглядывает она из-за бедра матери.
– Других сегодня не осилю, – развожу руками. – Но за неделю постараюсь справиться. Ни одной акулы в нашем городе не избежать моих зубов.
Щёлкаю несколько раз зубами. Мила смеётся.
– Ты – супермэн?
– О, да! – убираю в багажник пакет с продуктами. – Поедатель акул. И нас целая банда!
– Мила, в машину, – командует ей мать.
Девочка машет мне рукой из окна. Машу ей в ответ. Дети клёвые! С ними просто. А взрослых я люблю через раз. А то и через три.
Паркуюсь возле дома, в последнее мгновение замечая припаркованную чуть поодаль тачку Альбины. Выхожу, забрав пакет.
– Привет, Стёпочка… – виноватым голосом.
– Здравствуй, – поворачиваюсь я.
Глаза спрятаны за дымчатыми стёклами очков. Но я помню, у неё очень красивые глаза. Светло-зелёные, прозрачные как море, радужка обведена тёмной каймой, делающей глаза очень выразительными. Когда-то я запал на эти глаза. А теперь она их прячет. Но и со спрятанными глазами Альбина очень красивая женщина. Но… не моя.
– Не отвечаешь на звонки.
– Не отвечаю.
– Почему?
– Не хочу.
– Ну что ты как мальчишка обиделся?
– Нет. Это ты всё время хочешь увидеть во мне мальчишку. А я не обиделся, Альбина. Я, как взрослый адекватный мужчина, разочаровался. Но твой выбор принял.
– Стеф, – взлетает её рука в попытке погладить мою скулу.
Выразительно отстраняюсь, вопросительно дёргая бровью.
– Пригласи меня домой, поговорим.
– Не хочу.
– А говоришь – не обиделся, выбор принял…
– Окей, я поясню. Скажи мне, Аля, много ты знаешь мужчин, которые, ни разу не трахнувшись с женщиной, сделают ей предложение?
– Не поняла… – сглатывает она.
– Да всё ты поняла. Я вот не знаю ни одного. Даже молодого идиота, а уж сорокапятилетнего – тем более. Нет, ну я могу там ещё понять – невеста-девственница и любовь невъебённая. Но это же не ваш случай, правда?
– Стеф! На что ты намекаешь?
– Да я прямо говорю. Трахалась ты с ним параллельно со мной. И мне противно. Всё, что между нами было, мне теперь противно. И ты мне противна.
Её смуглая кожа, которая, как мне казалось, не краснеет никогда, густо покрывается румянцем.
– Теперь понятна моя дистанция?
– Степан, – поджимает она губы. – Я поняла. Ты остынешь, мы поговорим. Но… ты же пациентов бросил. Так нельзя.
– Тяжёлых и особенных у нас не было.
– Из Москвы к нам в отделение девочка твоя с дисплазией вернулась.
– Дай её родителям мой телефон. Всё?
В горле горит от неприязни к происходящему. А ещё – к себе. Потому что я-то, наивный идиот, проживал всё, что было между нами, искренне. И меня морально тошнит теперь от любого воспоминания или всплывающего эха своих чувств. Благо это не зашло так далеко, чтобы я совсем пропал в ней. И мои коротящие контакты удалось быстро разъединить. Но стягивает это всё просто пиздец!
Хотя… я рад, что выговорился. Словно выплюнул всю эту горечь. Бабы – они иногда самовыгодные суки. Надо просто смириться.
Иду к подъезду, чувствуя на спине её взгляд. Несколько раз с чувством посылаю её про себя. Пусть наслаждается теперь своим выбором и клиникой. А я лучше подрочу, блять, в одиночестве, чем пущу её ещё раз в свою постель.
Поднимаюсь на площадку. Сосед открывает дверь и выносит за шкирку моего рыжего кота. Вопли второго слышу из-за закрытой двери.
– Слушай, Стеф, – сердито. – Эта наглая морда…
– Это – Зидан, – аккуратно забираю за шкирку своего бандита.
– … погрыз у меня на балконе всю рыбу.
Сосед – рыбак и часто вялит рыбу на балконе.
– Лёх, ну… кошак же, инстинкты. Извини. Хочешь, я тебе тунцом отдам?
Опускает взгляд на мой пакет.
– Здоровый…
– Давай я его приготовлю, а ты бери пивко и ко мне – футбол смотреть. Россия-Бельгия.
– А… – воодушевляется сосед. – Да не вопрос! Ща сгоняю…
Зидан недовольно перебирает лапами в воздухе, требуя его отпустить. Ставлю пакет на пол. Открываю замок. Бросаю этого рыжего гада на пол. Чёрно-белый Бэкхем настороженно обнюхивает Зидана. От того несёт рыбой.
– Ну вы чо, пацаны? – с претензией смотрю на котов. – Хорош по чужим балконам шариться!
Котяры, мурлыкая, трутся об мои ноги. Кто-то в снег зимой выкинул около подъезда ещё котятами. Вот пришлось забрать. Пристроить так и не удалось. Так и живём.
– Жрать хотите? Ладно… пойдёмте, морды наглые.
Пинаю их мячик с колокольчиком. Оба летят наперегонки, отбирают его друг у друга лапами. Футболисты, блин…
Глава 6
День рождения
Длинное узкое платье, подаренное Борисом, сжимает бёдра так, что мне тяжело двигаться. Я семеню, как гейша на окобо!
Господи, скорей бы закончилось это мероприятие. Нет ничего хуже дней рождения детей партнёров Бориса. Новые туфли и туго собранные наверх волосы тоже не поднимают настроения. Но в этой среде принято улыбаться. И я улыбаюсь на автомате, равнодушно глядя в окно на капли дождя.
– Виктория…
Поворачиваюсь с дежурной улыбкой. Хозяйка дома Лика подхватывает меня под локоть.
– Пойдём, подали шампанское и устриц. Мы специально заказывали их с ближайшего рейса, чтобы были живые и свежие. На дне рождения у Даниэля Алле пришлось распорядиться их запечь. Их привезли замороженными! Уж лучше бы совсем не подавала… Разве можно на таком экономить? А эти ты обязательно должна попробовать.
– Лика, я равнодушна к устрицам.
Вернее, терпеть их не могу, и меня тошнит от мысли, что я должна есть ещё живого моллюска.
– Тори… – осудительно. – Никогда и никому не говори, что ты равнодушна к устрицам! Это моветон…
Протягивает мне бокал шампанского. Спасаясь от дегустации устриц, беру во вторую руку канапешку с сыром и оливками.
Мужчины курят сигары на огромной веранде. Изредка доносится их сдержанный смех.
Та самая Алла, жена ещё одного партнёра, худощавая брюнетка с тёмно-бордовым маникюром, выскрёбывает в свой малиновый рот несчастную устрицу. Когда она глотает, я на мгновение чувствую себя этой устрицей. Меня передёргивает.
Ещё одна из женщин, совсем ещё молоденькая Дарья, стоящая чуть поодаль, запивает таблетку бокалом шампанского.
– Полгода уже не может забеременеть, – едва слышно бормочет мне Лика, во все тридцать два улыбаясь Дарье. – Думаю, если до зимы не сможет, Погодин решится на развод. Ему сорок… Уже неприлично без наследников. Подумают, что бесплодный он!
– Господи, да ей всего девятнадцать. Ей нужно просто набрать нормальный вес. С ума они сошли, что ли, какой развод?
– Я тебя умоляю, Тори, – закатывает глаза Лика. – Погодин обожает худобу. Если она наберёт нормальный вес, развод случится уже завтра! Думаю, Дарья забыла, когда нормально ела последний раз. Ест только зелень… ты заметила?
«Больные люди…» – вздыхаю я. Но я тоже часть их. И мне стыдно быть этой частью.
– Дашенька, что ты пьёшь? – ласково и лицемерно щебечет Лика.