Северное сияние - Робертс Нора. Страница 3

– Благодарю.

– А это наш Профессор. – Хопп подошла к стойке и постучала по твидовой спине. – Неужто в этой книжке что-то новое появилось с тех пор, как ты ее в последний раз читал?

– В книге всегда можно найти что-то новое. – Мужчина отложил очки в металлической оправе, чтобы получше разглядеть вновь прибывшего. – Долгий путь проделали?

– Это точно, – согласился Нейт.

– Так еще и не весь, – прибавил Профессор и вернулся к чтению.

– А этот хорошенький бесенок – сын Розы, Джесси.

Мальчик, не поднимая головы над своей раскраской, исподлобья взглянул на чужака. Большие темные глазищи сверкнули из-под густых черных ресниц. Он потянул к себе Хопп за куртку, та наклонилась, и малыш что-то зашептал ей на ухо.

– Не переживай, мы ему подберем.

Дверь позади бара распахнулась, и в зал выплыл чернокожий громила в белом переднике.

– А это Большой Майк, – представила Хопп. – Он у нас шеф-повар. Служил на флоте, пока его не подцепила одна наша девчонка, когда гостила в Кодиаке.

– Попался я на удочку, как форель, – расплылся Майк. – Добро пожаловать в Лунаси.

– Спасибо.

– Давай-ка для нового шефа полиции изобрази что-нибудь вкусненькое да погорячее.

– Сегодня могу порекомендовать уху, – сообщил Большой Майк. – Очень советую. Если, конечно, шеф, ты не предпочитаешь мясо.

Нейт не сразу понял, что «шеф» относится к нему. Все глаза были устремлены на него.

– Уха подойдет.

– Сию минуту будет. – Он удалился на кухню, и до Нейта донеслось его баритональное пение.

Декорации к кинофильму, снова подумал Нейт. Открытка. Театр какой-то. С какого бока ни возьми – бутафория, она и есть бутафория.

Хопп жестом попросила его оставаться на месте, прошла к стойке портье, перегнулась и достала из ячейки ключ.

В этот момент дверь позади стойки распахнулась. И появилась красотка.

Блондинка – что, по убеждению Нейта, является неотъемлемой чертой женской красоты, – с волнистой копной золотистых волос, ниспадающих на впечатляющую грудь, подчеркнутую глубоким вырезом мягкого голубого свитера. Он не сразу перевел взгляд на лицо – сначала его внимание приковали джинсы, в которые был заправлен свитер, – такие узкие, что несколько внутренних органов, как пить дать, получили повреждения.

Лицо тоже оказалось примечательным – парадоксальное сочетание невинных голубых глаз и пухлых красных губ, накрашенных чуть больше нужного, так что на ум сразу приходила кукла Барби.

Барби-сердцеедка.

Женщина вышла из-за стойки и на высоких каблуках прошествовала в обеденный зал. Удивительное дело: несмотря на тесную одежду, все, что положено, у нее покачивалось и вздрагивало в такт шагам. Она томно облокотилась о стойку бара.

– Привет, красавчик, – гортанно промурлыкала она. Этот голос мог свести с ума любого мужика и вмиг низвести его интеллект до уровня зеленой редьки.

– Чарлин, веди себя прилично, – предостерегла Хопп, поигрывая ключом. – Парень устал и еще не совсем оправился от дороги. Пока он еще не в силах с тобой общаться. Шеф Бэрк – Чарлин Хайдел. Хозяйка этого заведения. Учти, Нейт, жилье и еду тебе оплачивает городской бюджет, так что самому ни за что платить не нужно.

– Какая же ты вредная, Хопп! – проговорила Чарлин, улыбаясь, как кошка, когда ее гладит хозяин. – Давай-ка, шеф Бэрк, я тебя отведу наверх и помогу устроиться. А потом мы накормим тебя горячей едой.

– Я его сама отведу. – Хопп решительно зажала ключ в кулаке. – Джерк занесет вещи. И хорошо бы Роза принесла ему уху, которую Майк тут нахваливал. Идем, Игнейшус. Потом пообщаешься, когда с ног не будешь валиться.

Он мог и сам за себя ответить, но какой смысл? Он проследовал за мэром по лестнице с покорностью щенка, плетущегося за хозяином.

Кто-то сзади хмыкнул: «Чичако». С таким выражением обычно сплевывают несъедобное мясо. По-видимому, это было оскорбление, но Нейт решил пропустить его мимо ушей.

– Чарлин вообще-то безобидная, – говорила тем временем Хопп. – Но стоит ей дать волю – до смерти мужика может задразнить.

– Обо мне не беспокойтесь, мамочка.

Она опять засмеялась своим, похожим на пароходный гудок, смехом и вставила ключ в замочную скважину двести третьего номера.

– Мужик ее лет пятнадцать назад бросил, оставил с дочкой на руках – и никакой помощи. Она ее неплохо воспитала, хотя временами они с Мег грызутся, как две кошки. С тех пор у Чарлин мужиков вагон перебывало, и с каждым годом все моложе и моложе. Я тебе сказала, она для тебя старовата. – Хопп обернулась. – А на самом-то деле выходит, это ты для нее староват. Тебе сколько, тридцать два?

– Да вроде так было, когда из Балтимора выезжал. А сколько с тех пор прошло, даже не знаю…

Хопп качнула головой и распахнула дверь.

– Чарлин тебя на десять с лишним лет старше. У нее дочь без малого твоя ровесница. Имей это в виду, так, на всякий случай.

– А я думал, бабы любят, когда хоть кому-то удается заарканить молодого мужика.

– Хорошо же ты женщин знаешь… Нас это бесит – не мы же его заарканили. Ну, вот…

Он вошел в обшитую деревом комнату. Из мебели была кованая кровать, гардероб с зеркалом, небольшой круглый стол, два стула и крохотный письменный стол.

Комната была чистая, просторная и не вызывала никаких эмоций.

– А здесь у тебя маленькая кухонька. – Хопп отодвинула синюю штору, за которой скрывался крошечный холодильник, двухконфорочная плита и раковина величиной с ладонь. – Я бы на твоем месте питалась внизу, если только кулинария не твое хобби. Здесь хорошо готовят. Не «Риц», конечно, да и номера у Чарлин получше есть, но городской бюджет не резиновый. – Она сделала еще два шага и открыла дверь. – Здесь ванная. И туалет.

– Ого! – Он заглянул внутрь.

Раковина была побольше, чем на «кухне», но ненамного. Ванны как таковой не было, впрочем, ему достаточно душевой кабины.

– Твои вещи, шеф, – объявил Джерк, внося в номер два чемодана и рюкзак с такой легкостью, как если бы они были пустые. Он водрузил их на кровать – матрас под весом прогнулся. – Если понадоблюсь – я внизу. Надо подкрепиться. Я сегодня тут заночую, в Толкитну полечу утром.

Джерк кивнул, прощаясь, и удалился.

– Черт. Погодите! – Нейт порылся в кармане.

– Я ему заплачу, не беспокойся, – остановила его Хопп. – Пока не приступил к обязанностям, ты гость муниципалитета Лунаси.

– Спасибо.

– Рассчитываю, что отработаешь. Посмотрим, как у тебя дела пойдут.

– Обслуживание номеров! – пропела Чарлин, внося в комнату поднос с едой. При каждом шаге бедра у нее покачивались с ритмичностью метронома. – Принесла тебе уху, шеф, и добротный мужской сандвич. Кофе горячий.

– Пахнет восхитительно. Спасибо, мисс Хайдел.

– Вот еще удумал, для тебя я просто Чарлин. – Она взмахнула ресницами. Обработка началась, догадался Нейт. – Мы здесь одна большая семья.

– Тогда с чего бы нам понадобился шеф полиции?

– Не пугай его, Хопп. Номер достаточно просторный, Игнейшус?

– Зовите меня Нейт. Да, спасибо. Все отлично.

– Подкрепись и отдохни как следует, – посоветовала Хопп. – Как придешь в себя – звони. Завтра после обеда мы должны быть на собрании в мэрии, представим тебя общественности. А перед этим неплохо бы взглянуть на участок, познакомиться со своими замами и с Пич. И еще мы тебе звезду должны выдать.

– Звезду?

– Джесси хочет, чтобы у тебя непременно была шерифская звезда. Ступай, Чарлин. Дай человеку отдохнуть.

– Если что-нибудь понадобится – позвони вниз. – Чарлин одарила его многообещающей улыбкой. – Что бы ни было…

У нее за спиной Хопп закатила глаза. Чтобы избавить вновь прибывшего от чрезмерного внимания Чарлин, она взяла ее за локоть и подтолкнула к двери. Обе вышли, закрыв за собой дверь.

До Нейта долетел недовольный голос Чарлин:

– Что на тебя нашло, Хопп? Я всего лишь проявила любезность.

– Любезность хозяйки гостиницы и любезность шлюхи – не одно и то же. Когда-нибудь до тебя это дойдет.