Искушение Эльминстера - Гринвуд Эд. Страница 40

— Нет, Галадорна слишком важна для меня, чтобы допустить такую ошибку. Баримгрим был хорошим королем и моим другом, но... одна ошибка — это то, что убивает большинство королей. Я верю, что остальные из вас, господа...

С ревом, сотрясшим комнату, Медведь Белундрар бросился сквозь пламя, не обращая внимания на боль, и прыгнул на Илгриста.

Волшебник хладнокровно сделал один шаг назад, подняв руку. Нож в руке барона, скользнув вбок по горлу Илгриста, ударился обо что-то, что сломало его в вспышке искр и заставило руку Медведя непроизвольно отдернуться назад, отшвыривая рукоять на балконы. Огонь, расцветший в руке волшебника, попал Медведю прямо в лицо, и его рев на короткое мгновение превратился в бульканье, прежде чем его почерневшее пылающее тело рухнуло лицом в пол. Илгрист брезгливо поднял ногу, чтобы позволить ему упасть рядом.

— Есть ли здесь сегодня еще герои? — мягко спросил он. — У меня в этих руках еще много смертей. Как будто это был сигнал, воздух наполнился брошенными кинжалами и мечами, целящимися в придворного мага со всех сторон от ревущих людей — только для того, чтобы ткнуться в невидимый барьер и отскочить. Илгрист посмотрел вниз на тело Белундрара, которое разорвало его огненный круг и быстро пережигалось надвое его пламенем, и пробормотал:

— Превращен в дымящийся труп. Настоящий патриот — и видите, как многого он добился в конце концов? Ну же, господа! Сдавайтесь. Я буду новым королем...

— Никогда! — прогремел барон Хотал. — Я скорее умру, чем позволю...

Губы Илгриста искривились.

— Ну разумеется, — сказал он.

Он сделал крошечный жест двумя пальцами, и воздух внезапно наполнился звоном и гулом арбалетов, стреляющих выпущенной охраной трона на балконах. Их лица были белыми и пустыми, а движения механическими. Воины застонали, тщетно хватаясь за болты, впившиеся в их лица и горла, и упали. До сих пор скрытые арбалеты выплюнули ответ от многих баронских солдат по всему залу, и Хотал без шлема, чья голова была пронзена множеством болтов, пошатнулся, а затем повалился на бок. Барон Маэтор вкусил бы столько же летающих смертей, если бы не обладал собственным невидимым барьером, который удерживал как метательные кинжалы, так и арбалетные болты. Многие из его людей без доспехов пали, но другие бросились вперед, чтобы вонзить кинжалы в лица бронированных гвардейцев Хотала или побежали вверх по лестнице балкона, чтобы совершить кровавую месть страже трона Галадорны. Зал взорвался шквалом рубящей, колющей стали, грохотом бегущих людей в доспехах и криками — слишком многими криками. У двух дверей тронного зала возникла новая суматоха, когда королевские солдаты с алебардами в руках протиснулись в комнату, а затем яркая вспышка и рев, которые потрясли зал даже больше, чем молния, и заставили ослепленных людей моргать. В звенящем эхо взрыва, который он вызвал, превратив десяток лучших рыцарей барона Хотала в окровавленные обломков доспехов, застрявшие в расколотых панелях, придворный маг крикнул:

—  Все вы — стойте! Стойте, я говорю! Простолюдины, стражи трона и оставшиеся люди Маэтора, среди которых был их хозяин — все повернулись, чтобы посмотреть на волшебника. Огненное кольцо вокруг Илгриста исчезло, и маг указывал через комнату на...

Обожженное и изуродованное тело лорда Толона судорожно пыталось сесть прямо, несмотря на искривленные остатки ног. Он обратил незрячие, полные отчаяния глаза на наблюдающих за ним людей и задвигал челюстями, из которых уже некоторое время обильно текла кровь, прежде чем дрожащие губы вяло произнесли ужасно дребезжащие слова:

— Отдайте дань уважения королю Илгристу из Галадорны, как и я. Бескостное тело обмякло — за мгновение до того, как его разорвало взрывом, который забрызгал многих выживших воинов. Один из них прорычал:

— Эти слова произнесло ремесло мага, а не Толон!

— О? — тихо спросил Илгрист, когда скрученная, почерневшая корона Галадорны плавно вылетела из-под обломков в его руку. — И если да, то что ты будешь делать?

Он поправил корону с внезапной демонстрацией силы, и невидимые руки заклинания сняли мантию придворного мага с его плеч. Она упала на пол, когда он шагнул вперед, водрузил на лоб потрепанную корону и громко сказал:

— Все галадорнцы да преклонят колени перед своим новым королем. Я буду править Галадорной как Надратен, именем, которое я знаю гораздо дольше, чем «Илгрист». Склонитесь!

Потрясенная тишина была нарушена шорохами и скрежетом нескольких воинов, неуклюже опускающихся на колени. Один или двое из людей Маэтора опустились на колени; один из его товарищей быстро ударил его сзади ножом, и тот упал лицом вниз с булькающим криком. Король Надратен с нежной улыбкой оглядел группу богато одетых мужчин и сказал им:

— Ну что, Маэтор? Неужели Галадорна потеряет всех своих баронов в этот день?

Позади него послышался шорох. Надратен повернулся, защитная магия оторвала его ноги от пола и мягко опустила на хорошем расстоянии с открытым ртом от удивления. Накидка придворного мага Галадорны, которую несколько мгновений назад уронил Надратен, снова поднялась с пола и повисла вертикально, как будто ее носил довольно высокий человек. На глазах изумленного двора в накидке появилось тело — человек с ястребиным носом, волосами цвета воронова крыла, одетый в простую мантию и слабо улыбающийся.

— Надратен? — он спросил. — Называемый Мятежным Избранным?

— Король Галадорны Надратен, так уж случилось,  — последовал холодный ответ. —  А ты еще кто? Тень прошлого придворного мага?

— Меня зовут Эльминстер и, во имя Руки Азута и Милости Мистры, я вызываю тебя на дуэль заклинаний, здесь и сейчас, в кругу моего соз...

— Да клянусь всеми павшими богами, — вздохнул Надратен, и черное пламя внезапно с ревом вырвалось из его рук, устремившись в толстом цилиндре, словно таран, на новоприбывшего. —  Умри и больше не мешай моей коронации, — сказал новый король Галадорны внезапному аду черного пламени, вспыхнувшему там, куда ударило его заклинание.

По всему залу бормочущие оруженосцы низко пригибались за колоннами и перилами или выскальзывали прочь через дверные проемы.

Черное пламя взвилось к потолку и с ревом исчезло. Человек в накидке придворного мага стоял в тогй же позе, за исключением того, что одна бровь теперь была насмешливо приподнята.

— У тебя какое-то отвращение к правилам боя или защитным кругам? Или ты в какой-то спешке перестраиваешь эту часть своего замка?

Надратен выругался — и каменные блоки внезапно посыпались со всех сторон, обрушиваясь из пустого воздуха, сотрясая зал своими громоподобными приземлениями. Каменные осколки разлетелись во все стороны, когда пол разбился вдребезги; еще больше воинов разбежалось, крича от страха. Ни один камень не попал ни в Надратена, ни в Эльминстера. Настала очередь Мятежного Избранного удивленно приподнять брови.

— Ты хорошо защищен, — неохотно согласился он. —  Ульмимбер, или как там тебя зовут, ты знаешь, кто я?

— Архимаг великой мощи, — тихо сказал Эльминстер,  — названный самой Святой Мистрой одним из своих Избранных, а теперь обращенный ко злу.

— Я не обращался ко злу, глупый волшебник. Я тот, кем был всегда. Мистра с самого начала знала меня таким, какой я есть. — Король Галадорны мрачно посмотрел на своего соперника и добавил: — Ты знаешь, каким будет исход нашей дуэли?

Эл сглотнул, начал кивать, а потом вдруг ухмыльнулся.

— Ты собираешься заговорить меня до смерти?

Надратен прорычал:

— Хватит! У тебя был шанс, идиот, и теперь...

Воздух над ними внезапно потемнел и наполнился множеством призрачных, безликих парящих фигур, закутанных в капюшоны и мантии, уходящих в небытие после того, как они пикировали, направляя холодные призрачные клинки на мага с ястребиным носом. Когда эти клинки пронзали Эльминстера, они скользили внутрь без крови или сопротивления... и превращались в исчезающий дым и искры, унося с собой своих владельцев.

Надратен изумленно разинул рот. Его слова, когда он смог их подобрать, вырвались с придыханием: