Рождение королевы - Соболянская Елизавета. Страница 8

Оказывается, за время пути Снежана успела привыкнуть к Иврену. Запомнить важные мелочи, выяснить, что он не любит лук и чеснок в пище, а вот пряные травы уважает. И отвар, который она готовила в пути вместо привычных аристократам чая и кофе ему тоже нравился. Молодая женщина не заметила, что уже несколько минут задумчиво смотрит на мужчину, позабыв про напиток и жару.

Как нежно его ладони удерживают малышку! Мельник приемную дочь ни разу не взял на руки, запретил жене даже подходить к нему в блузке, «украшенной» потеками срыгнутого молока. Поначалу Снежана думала, что муж-вампир не желает задеть дитя своей мертвой аурой, но нет, он давал ей подрасти, чтобы не выпить сразу и досуха, а лишь растянуть удовольствие! Передернув плечами от запоздало накатившего ужаса, Снежана очнулась от грез и неуверенно улыбнулась, поймав пристальный взгляд Иврена. Оборотень уложил Раду в корзинку, подошел к сидящей в кресле Снежане, присел на корточки, заглянул в глаза:

– Ты решила стать свободной? – спросил он.

Женщина недоуменно вскинула ресницы в ответ.

– Ты так пристально на меня смотрела. Я решил, что ты хочешь развод…

Мельничиха отрицательно покачала головой и взялась за блокнот:

– Ты красивый, сильный, служишь королю, почему до сих пор не женился? – написала она, пытаясь коротко выразить свои сомнения.

– Брат нашел себе жену раньше меня, и было понятно, что он останется в лесу, поэтому я и не искал невесту, чтобы не оставлять ее надолго, – объяснил капитан, и будто невзначай присел рядом, прямо на притоптанную траву, прислонился щекой к юбке Снежаны, не убирая рук от корзинки с младенцем.

Она даже через ткань чувствовала, как обжигает это прикосновение и борясь с собой, жадно отпила из кружки. Потом снова взялась за карандаш:

– Во дворце никто не понравился?

Иврен улыбнулся воспоминаниям, и потерся о бедро жены, словно кот:

– Поначалу служба отнимала слишком много времени и сил. Все вокруг было непривычным – звуки, запахи, многолюдство. А потом я уже слишком много знал об этих прелестных леди, чтобы желать стать супругом одной из них, – признался оборотень.

– Ты оставишь меня, если найдешь оборотницу? – руки Снежаны дрожали, когда она выводила буквы, но молодая женщина упорно писала.

– Что? Нет, – Иврен захлопнул блокнот, поймал женскую руку в свои ладони, прижался губами к тонким пальцам: – мой волк выбрал тебя.

Увидев непонимание в голубых глазах жены, пояснил:

– Иногда пару выбирает человек, иногда волк. Идеальной парой называют тех, кого выбрали обе ипостаси. Как человек я женился на тебе, чтобы защитить, но мой волк позволил мне обернуться перед тобой. Значит принял. Мне нравится твой запах, твой характер, твои удивительные белые волосы…

Снежана выдернула руку, схватила блокнот и торопливо написала:

– ПОЧЕМУ ТОГДА ТЫ ПРЕДЛАГАЛ РАЗВЕСТИСЬ?

– Потому что у тебя должен быть выбор. У нас не принято заставлять женщин, – негромко ответил Тулон, обхватывая ее колени.

– Если бы я ушла? – уже спокойнее написала Снежана, осознав, как близко и неприлично они сидят на виду у всех соседей.

– Я бы… сразу вернулся во дворец, – сжал губы Иврен, – служба быстро выбивает из головы дурные мысли. Тут он заглянул жене в глаза, и сказал то, что Снежана сначала не поняла: – без тебя моя вода не имеет вкуса…

Долгий и сладкий поцелуй прервала Радмила. Малышка обмочилась и недовольно пища завозилась в пеленках. Приемные родители в четыре руки сменили пеленки, оставили корзинку матери Иврена, и под понимающие смешки оборотниц ушли в дом.

Глава 5

Постепенно королевское расписание менялось. Ежедневно король навещал малолетних «невест», и невольно больше узнавал о детях. Задавал вопросы нянькам и лекарям, наблюдал за кормлением, купанием, сталкивался с суевериями и приметами. При этом влиятельные семьи следили, чтобы Его Величество непременно уделял внимание их дочерям, а те, кто не мог это контролировать писали письма кормилицам с наказом как можно чаще попадаться монарху на глаза.

Пару раз наткнувшись на кормилицу с младенцем в своем кабинете, король Дагобер приказал выделить и отгородить часть парка для прогулок детей, и полностью отрезать «детское» крыло от остального дворца глухой стеной. Единственная возможность попасть в «Детское крыло» через главную часть дворца оставалась только у самого короля – для этого в его личной гостиной сохранили крепко запертую дверь.

Капитан Тулон вернулся во дворец только в начале осени. Он тянул с возвращением, как мог, но договор с человеческим королевством предполагал двадцать пять лет службы, а капитан отслужил всего десять. Снежана и Радмила проводили его до окраины поселка. Дочь весело махала ручками, а жена сунула записку целуя. Волк развернул ее, когда выехал из леса и узнал, что в конце весны он может стать отцом. После этой вести, дорога до дворца пролетела мимо его сознания.

Король обрадовался оборотню и между делом пожаловался, что «будущие королевы» начали активно ползать, и это создает проблемы для персонала и здоровья самих детей. Иврен, знающий о проблеме не понаслышке, сразу посоветовал превратить одну комнату в игровую и сделать ее полностью безопасной:

– Пол можно застелить овечьими шкурами, государь, они упругие, мягкие и теплые. Детям нравится в них играть. К тому же если дети будут все в одной комнате, няньки смогут отдыхать, или заниматься гардеробом будущей королевы.

– Откуда ты все это знаешь? – удивился Дагобер. Он прекрасно помнил, что капитан жил в казарме почти монахом, потому и достиг за короткое время столь высокого поста, обойдя более родовитых людей.

– Я женился, Ваше Величество! – с легкой улыбкой ответил Иврен.

– И я вижу, женился удачно, – с грустной усмешкой сказал король.

Ему женского тепла теперь доставалось мало. Нет, придворные дамы по-прежнему конкурировали за внимание короля, но… потеряв надежду стать королевой, фаворитки сразу принимались выпрашивать деньги и титулы, а в минуты неги любили небрежно осведомиться, как часто Его Величество планирует навещать королеву?

– Мне пришлось немало подождать, Ваше Величество, – склонил голову Тулон, – чтобы встретить единственную. Вы хотя бы можете защитить свою будущую жену, а вот я с трудом успел!

Монарх заинтересовался, и капитан коротко изложил историю с вампиром.

– Вампир значит, – нисколько не удивился Дагобер, – правильно сделал, что спрятал жену и дочь в лесу. Туда кровососы точно не сунутся. Но я все же хочу познакомиться с твоей женой, как только метка вампира растворится.

– Как угодно Вашему Величеству, – поклонился Иврен, и был отпущен с очередным поручением.

Король все больше времени тратил на детей, и потому его доверенным людям приходилось не сладко.

– Мэтр, скажите мне, – иногда восклицал Дагобер, – какая система воспитания предпочтительнее? Иронская или Кенсингтонская?

– Ваше Величество, – с величайшим терпением отвечал звездочет, подливая монарху чаю. Да-да, чаю! Король узнал, что детям не полезно видеть нетрезвых людей и даже дышать перегаром! Поэтому посиделки в башне теперь проходили за чаем, морсом или о, ужас! Безалкогольным глинтвейном! – Ваше Величество, у меня никогда не было детей, так что мне нечего вам ответить!

– Но вы же наблюдали за воспитанием моих тетушек! – возмущался король.

– Очень издалека, Ваше Величество! – смиренно отвечал звездочет. – И потом, разве вам нравится результат этого воспитания?

Дагобер тяжело вздыхал. Теток он слегка недолюбливал. Принцесс выдали замуж соответственно их статусу, но каждая считала, что ей не повезло. Муж одной был «слишком властным старым пнем», а второй «помешанным на лошадях дикарем». Сразу после того, как Дагобер взошел на трон, тетки завели привычку приезжать в гости «к дорогому брату», каждый год, жить во дворце, безудержно тратя деньги и лишь настойчивые просьбы молодого короля, подкрепленные мягкими угрозами, убеждали их вернуться к мужьям.