Рождение королевы - Соболянская Елизавета. Страница 9

Лет через десять, потеряв терпение, Дагобер одним из указов запретил теткам въезд в страну и проживание на территории Индерии без сопровождения мужей. Принцессы обиделись, но разрывать политические договоренности из-за их капризов мужья не собирались, так что пришлось сиятельным капризулям угомониться.

– Но их же воспитывали без системы! – воскликнул король, когда вынырнул из своих воспоминаний.

– Система все же была, – вспомнил звездочет, – ваша бабушка записала ее в тетрадь и оставила в королевской библиотеке. Если найдете и прочитаете, поймете, чего не нужно делать, – с тщательно запрятанной усмешкой сказал магистр и сделал еще глоточек коньяка из чайной чашки.

Король тяжело вздохнул и поплелся в библиотеку. Он и не подозревал, что дети – это так сложно! Чего стоит выбор – помочи или ходунки? Ночной горшок со стульчиком или без? Ложка серебряная или фарфоровая? Погремушка для прорезывания зубов из коралла или из рога? А может лучше слоновая кость?

Скоро малышкам исполниться годик, и уже по меньшей мере пять семей намекнули, что будущей королеве прилично получить по этому случаю орден! Еще пять пожелали в подарок земли. Остальные просто ожидают подарка, по-королевски роскошного и неповторимого!

Тяжело вздохнув, король вошел в особый отдел королевской библиотеки, в котором хранились личные записи монархов, присел за стол, положил руку на хрустальный шар и попросил:

– Тетрадь королевы Фелиции о воспитании дочерей.

Толстая рукописная тетрадь в сафьяновом переплете скользнула на стол. Дагобер открыл ее, погрузился в чтение. Оказалось, это не просто запись системы воспитания, а сравнение тех правил, по которым воспитывали саму королеву Фелицию и правил, по которым она сама воспитывала дочерей. Изучив две колонки, король счастливо рассмеялся! Его бабушка позволяла дочерям почти все, ведь ее саму воспитывали очень строго. Но ведь не обязательно завинчивать гайки или напротив – выпускать вожжи! Можно соединить два подхода и сотворить кое-что удобное и практичное!

– Королевского секретаря! – громко сказал король в свой личный кулон-переговорник, и вскоре в библиотеку вошел невысокий сутулый юноша с доской и письменными принадлежностями.

– Терил, бери чистую тетрадь и пиши. Учти, если хоть одно слово из этой записи выйдет за пределы библиотеки, наказание будет суровым!

Молодой человек спокойно кивнул, и взялся за перо.

– Итак, юным леди, проживающим в «детском крыле» дворца запрещается давать сладости на завтрак или на ужин…

Целый час под диктовку короля секретарь записывал в тетрадь новые правила для «детского крыла», а потом оформил их в указ.

Поутру няньки взвыли. Прежде каждой воспитаннице подавали целый поднос еды, с которого младенцы пробовали пару печений да кусочек яблока. Позже некоторые девочки начали есть кашу. Остальные блюда оставались служащим. Теперь же на завтрак подавалась молочная каша, приправленная маслом и тост с яйцом. На обед – простой овощной суп мелко порезанное отварное мясо и яблоко. К чаю подавали одну гренку с маслом, а в праздничный день – с джемом. Да и сам чай нередко заменяли отваром ромашки.

Дальше – больше! Кружева и шелка заменили хлопком и льном, оставив дорогие ткани для праздничных и выходных платьев. Аргумент короля был железным – дети растут слишком быстро, поэтому незачем переводить дорогие ткани зря. На все возражения Его Величество сообщил, что готов принять от своих дворян денежное вспомоществование, либо поставку тканей, но на всех детей сразу. Посчитав расходы, даже самые состоятельные семьи сочли, что да, экономия разумная!

В мартобре, когда трем десяткам будущих королев исполнился год, в королевском дворце был устроен шумный праздник. Нарядных детей вынесли на него на руках кормилицы, пажи вручили каждой малышке подвеску с буквой «Д» на жемчужной нити, и унесли обратно – праздновать в игровой комнате и есть первый в жизни праздничный пирог с яблоками.

Родители девочек, из числа придворных, были недовольны таким скромным праздником, но король быстро остановил ропот:

– Милорды, та единственная, что станет королевой еще не названа. Поэтому не вижу необходимости внушать надежду всем детям и их семьям.

После этого объявления король ушел, оставив разочарованных придворных заедать недовольство пирогами и сидром.

До самой весны капитан мотался по королевству без надежды получить отпуск. Он скучал по Снежане и Радмиле, часто им писал и получал в ответ такие же длинные письма. Однако в мартобре король смилостивился, и отпустил вассала к семье.

– По дороге проверь мельницу, и разведай, что слышно про вампиров, – сказал король, подписывая бумаги на отпуск для капитана. – Метка быстро не сходит, но твоей жене будет спокойнее, если в округе станет меньше кровососов. – Потом Его Величество с тоской посмотрел в окно. Денек выдался солнечным, и дамы выбрались на прогулку, стараясь пройтись мимо окон королевского кабинета. – Может все же привезешь свою супругу во дворец? Моим невестам пора набирать воспитателей, а ты говорил, она у тебя получила достойное воспитание.

– Простите, Ваше Величество, – склонился в поклоне Тулон, – но к майтебрю моя леди обещает мне подарить наследника.

– Поздравляю, – вяло буркнул король и махнул рукой – иди уже!

Тулон не стал задерживаться. Ему совсем не хотелось делить внимание жены с королем или его «невестами». Пусть он давно не видел Снежану, но знал, что она его ждет! Сердце гулко бухало в предвкушении встречи, но сначала…

Первым делом капитан заглянул в столичные магазины. Он давно написал матери, расспросил, в чем нуждается его жена и еще не рожденный сын. Купил все по длинному списку, подозревая, что Снежана даже не знает тех приспособлений, которые в нем перечислены. Зато не забыл заглянуть в книжную лавку – помнил их разговор в родительском доме. Еще прикупил тканей и лент – этому женщины всегда рады. И уже на выезде из города выбрал погремушку Радомиле, и огромную жестяную коробку превкусной пастилы из южных фруктов, которую обожала вся его семья. Даже отец, хмуря кустистые брови не отказывался от пары кусочков редкого в лесу лакомства.

Ехал Иврен не торопясь. В каждом городке заходил в храм, спрашивал о вампирах, молился и брал пузырек освященного масла. Проезжая через долину Трех Королей заглянул на мельницу – и обнаружил пепелище! Жгли похоже давно, и явно не крестьяне. Те бы хоть жернова вытащили, или остатками хозяйского добра поживились. Мельник был не беден, а Снежана увезла только одежду, да личные вещи. Наверняка у вампира и кубышка где-то прикопана была. Но все здания просто сожгли, и на пепелище уже пробивалась трава. Выходит, жгли сами вампиры?

Тулон не стал останавливаться – поехал дальше, воспользовавшись освященным маслом. Не зря он брал его в каждом встречном храме – хватало и себя окропить и лошадей. И еще должно было остаться для леса. Матушка очень просила привезти, чтобы нанести защитный знак на каждый предмет в доме. Мол поверье такое есть – масло или вода из семи храмов отводят любую беду.

И не то, чтобы лесу или его обитателям что-то угрожало… Просто вокруг крошки Радмилы постоянно что-то случалось! То соседка заболтается и опрокинет ведро ледяной воды рядом с корзинкой. То петух драчливый сбежит из курятника и залетит в окно спальни. То с крыши ветром сорвет черепицу, и упадет она ровно под ноги Снежаны, вышедшей погулять с дочкой на руках. В общем, шутки ли – это мироздания, или чужой дурной глаз, а оборотница слезно умоляла сына привезти воды или масла от семи храмов. А капитан Тулон, как хороший сын – вез.

Последняя стоянка перед лесом случилась в чистом поле. Не рассчитал немного капитан, надеялся добраться до леса засветло, да вьючная лошадь захромала, поймав копытом камушек, пришлось вести ее в поводу, почти шагом, упуская время. Ну да делать нечего. Расседлав коней, капитан развел небольшой огонек, привычно побрызгал маслом лоснящиеся крупы, поставил защищающий знак на ремни, и свертки с гостинцами. Ни разу еще не пригодилось, но береженого Светлые берегут!