Бес сознания 2 (СИ) - Муха Руслан. Страница 9

Я вздыхаю, ставлю Ваську на землю:

— Подожди меня, дружок, — говорю я, а после снова поворачиваюсь к Элле.

— Слушай сюда, девочка! Не знаю, что за мутные дела вы здесь творите и зачем устроили этот цирк с пожаром, но то, что ты убила человека по неосторожности и, по всей видимости, тебе на это абсолютно плевать, мне очень не нравится. И не советую меня злить.

Элла начинает хохотать.

— И что же ты мне сделаешь, грязный лутум? Заразишь дизентерией? — она резко перестает смеяться и окидывает меня подозрительным взглядом: — А почему ты такой вменяемый? Ты должен улыбаться и слюни пускать, как остальные. По глазам вижу, что ты тоже деградоцит принимал.

— А! Так это вы тут дрянь с вертолёта раскидываете? — зло усмехаюсь я. — Вы еще большие ублюдки, чем мне показалось вначале!

Вместо ответа она натягивает стервозную улыбку:

— Ну ничего, в нашем центре Возрождения тебе вмиг мозги вправят. Наши специалисты умеют работать и с такими дефектными, как ты. Будешь служить во благо науки и прогресса.

— Вы там что, эксперименты собираетесь проводить над людьми?

— Что ты! — карикатурно ужасается она. — Ни в коем случае! Мы будем лечить лутумов от наркотической зависимости. И тебя тоже вылечим, — злорадно улыбается она.

— То есть, вы сначала людей подсаживаете на эту дрянь, чтобы что? Чтобы потом лечить? — офигеваю я от своей догадки. — Вы, наверное, и конечности людям отрезаете, чтобы потом испытать передовые методики хирургии и пришить обратно?

Она не отвечает, многозначительно улыбается:

— Лутумы не люди, — почти нараспев произносит она, резко разворачивается и уходит.

— Все, съемка здесь окончена, — недовольно кричит она журналистам, — этого кретина вставлять в эфир не нужно, возьмите интервью лучше у кого-нибудь там в мусорном городе, они все равно все обдолбанные и не поймут, что происходит.

Она вскидывает руку с пэку, смотрит там у себя что-то, и говорит Волне:

— Автобусы уже здесь.

Журналисты тут же спешно уходят в ту сторону откуда мы пришли.

Я хватаю Ваську на руки, решая, что больше здесь оставаться нельзя. Малого этим извергам уж точно теперь я не отдам. Я думал, партия Света — злобные уроды, а партия Прогресса вообще оказалась сумасшедшими извергами. Может и наша партия ничуть не лучше. Не нравится мне все это.

Но только я прохожу несколько метров, как в ворота начинают заходить люди в шлемах, в форме, как у спецназа с какими-то наворотами, у каждого на изготовке резиновая дубинка. Они быстро заполоняют все пространство и начинают слаженным строем двигаться вперед.

Нет, не хотел я использовать способности, не хотел вызывать подозрения и обращать на себя внимания. Но выбора мне не оставили.

Глава 4

Толпа с дубинками приближается к нам. Один из них обращает на нас внимание и строго произносит:

— Не оказывайте сопротивление, спокойно проследуйте в автобус.

Я киваю и делаю вид, что иду в автобус, этот товарищ меня сопровождает, остальная толпа двигается дальше.

Очень уж меня подмывает подпортить планы этим прогрессивным козлам, поэтому активирую трезубец и пока идем, подпаливаю все мусорные кучи, которые только попадаются на пути. Не сильно так поджигаю: то там немного, то здесь, чтобы они разгорались не сразу, а тогда, когда нас тут уже не будет.

Пусть Стриж и Волна еще поработают, только теперь по-настоящему.

Выходим за ворота, здесь в ряд стоят голубые автобусы с эмблемой: черный треугольник, а внутри глаз. Всевидящее око, чтобы его. Очень нехорошая эмблема у этой партии, сразу вызывает неприятные ассоциации. Если бы увидел ее раньше, сразу бы понял, что от этих ребят лучше держаться подальше.

Нас заводят с Васькой в автобус, за рулем водитель — обычный пузатый дядька с усами, никакого оружия при нем не вижу. Человек с дубинкой наклоняется к ящику, который стоит прямо здесь в проходе, открывает, достает оттуда какой-то ремень с красными диодами, напоминающий собачий ошейник:

— Надевайте, — велит он.

— А что это? — спрашиваю я.

— Надевай, — уже грубее отвечает он, явно не собираясь мне ничего объяснять.

Так, ладно, пора с этим заканчивать. Этот момент самый что ни на есть подходящий, чтобы свалить.

«Остолбенение — радиус действия 15 метров, время действия 40 сек., возможность использования 2 раз в сутки — Активировано».

Все в автобусе вмиг замирают — в том числе и Васька на моих руках. Осторожно кладу его на пассажирское сидение.

Отбираю дубинку у парня в шлеме, затем отбираю и сам шлем, под ним оказывается молодой крепкий парень с мужественным лицом. С ноги я выпихиваю его из автобуса, тот вылетает и плашмя валится на пыльную дорогу.

Рискую, конечно, сейчас остальные водители это заметят.

Быстро отстёгиваю водителя автобуса и тоже выталкиваю, тот падает неудачно, лицом вниз, задницей кверху.

— Понимаю, друг, работа у тебя дрянь, — вздыхаю я, — но ничего личного.

Остаток времени до завершения активации я трачу на то, чтобы забрать Ваську, надеть на него шлем и сесть на водительское место вместе с ним. Пристегиваю нас.

— Эй, чего тут у вас?! — кричит мужской голос с улицы. Смотри в боковое зеркало — еще один водитель спешит к нам, видимо, из автобуса позади.

Завожу двигатель и жму на газ. Поехали!

Водить я, к счастью, умею, но вот автобус не водил никогда. Правда, сейчас меня это едва ли волнует, главное — свалить подальше от этих уродов.

Я мчусь по дороге, смотрю, что никто и не подумал нас догонять. Не без удовольствия замечаю, как красиво клубится дым над мусорным полигоном.

Заканчивается время активации остолбенения. Васька начинает шевелиться, от неожиданности, что все поменялось, пугается, начинает хныкать, пытается стащить шлем, у него не получается и он начинает рыдать во все горло.

— Эй, парень, а ну, прекращай вопить! — пытаюсь я его успокоить, но это едва ли помогает.

Он начинает орать еще больше, хотя казалось, куда уж больше.

Рев мелкого буквально сводит меня с ума. Мне и так хреново: знобит, колотит, а все чувства обострены до предела. И Васькин плач в буквальном смысле превращается в пытку, а я всерьез начинаю жалеть, что вообще взял его с собой.

— Высажу сейчас! — гаркаю я на него.

Васька резко замолкает, и тут же я чувствую, как под мелким становится тепло и мокро.

— Ну спасибо, Василий! — возмущенно сокрушаюсь я.

Выдыхаю. Сам виноват, наорал на ребенка. Вот и прилетела мне мгновенная карма. Спасибо, что только обмочился, мог ведь и по-большому наделать.

Только сейчас замечаю на приборной панели автобуса экран с навигатором. Отлично, хотя бы приблизительно буду знать, куда ехать. Сразу выбираю первый населенный пункт: та самая станица Стараполевская, о которой говорил дядь Валера.

Выбираю пункт назначения, маршрут моментально перестраивается.

Жаль, что долго ехать не выйдет. Автобус все-таки придется бросить. Сейчас эти прогрессы спохватятся и начнут меня ловить.

Но, с другой стороны, даже хорошо быть лутумом, можно нарушать законы, угонять автобусы, бить морды правоохранителям, творить что угодно и никто тебе ни рейтинг не понизит, ни штраф не влепит.

Правда, можно и за решётку угодить, но меня им все равно так просто не взять.

Я выворачиваю автобус на трассу, которая ведет к станице, и только я заканчиваю маневр, как резко что-то грюкает по лобовому стеклу. Васька от неожиданности вздрагивает. В эту же секунду лобовое стекло покрывается трещинами, и только потом я замечаю зависшую в воздухе Эллу Стриж с грудой камней в руках.

Вот же приставучая баба! И что ж мне так везет в последнее время на сумасшедших женщин.

Еще один камень прилетает в стекло, на этот раз оно не выдерживает и сыплется. Осколки летят на нас, Васька снова начинает рыдать. Хорошо, что я хоть шлем на него надел.

Я сбавляю скорость, дальше двигаться небезопасно, на автобусе как не маневрируй, от каменного обстрела вряд ли получится увернуться.