Никто кроме тебя - Россиус Анна. Страница 22

– Мы так и до ночи к реке не выйдем, – она устроилась рядом, бросив в траву свой рюкзак. – Ты знаешь, я боюсь, что мы сейчас еще километр-другой проползем, и ты совсем зачахнешь. А я тебя назад нести не смогу.

– Значит, дальше не идем.

– Но тебе же обязательно нужно к этому водопаду? Может, попросим у Торнтона квадроцикл?

– К нему я бы пошла за помощью в самом безнадежном случае. От него сколько пользы, столько и вреда. Пока неясны его мотивы, лучше его вообще избегать.

– А сейчас не тот самый случай? Мы посреди леса, вернуться домой ни с чем мы не можем, и вперед идти тоже.

Холли приобняла меня за плечи и ободряюще встряхнула.

Мы молча сидели, прижавшись друг другу. Освежающий утренний воздух наполнял легкие, и, казалось, вместе с ним внутрь проникает живительная сила. Но ее было ничтожно мало, она не шла ни в какое сравнение с той, что я могла получить из воды. Но сегодня, видимо, в заветное место попасть не получится.

– Позвоню сейчас дяде Томасу. Попрошу прислать кого-нибудь сюда.

Я достала смартфон и попыталась поймать сигнал, но так сразу не вышло.

– Давай я папе на всякий случай отправлю геолокацию, мало ли что. Сиди, я поищу сеть.

Холли поднялась и стала ходить кругами, увеличивая радиус, пока и вовсе не скрылась за деревьями.

Хотелось просто вот так сидеть посреди леса на бревне, и любоваться окружающей красотой. Редкие солнечные лучики, пробиваясь сквозь плотный лесной полог, играли в сочной зеленой траве. Она искрилась словно сотнями крошечных изумрудов. Я замерла, разглядывая мелкую живность возле наших ног – снующие в спешке муравьи, какие-то букашки.

Стала наползать дрёма, веки закрывались сами собой, и я вдруг поняла, что никак не могу сфокусировать взгляд.

Потерла лицо руками, пытаясь взбодриться, но свет и вовсе померк.

Кажется, сейчас потеряю сознание. Нет, только не сейчас, не посреди леса!

Действительность ворвалась в мое затуманенное сознание жуткой болью – кисть левой руки буквально горела адским огнём. Я сидела в невысокой мокрой траве у пышущего яркими искрами костра и ошарашенно озиралась вокруг. Рукав куртки источал мерзкий запах гари и тоненькие дымные струйки.

– Ой-ой-ой! – закричали совсем рядом. – Сейчас, сейчас!

Началась суета, топот. А я замерла на прежнем месте, баюкая саднящую руку и силясь хоть что-нибудь понять.

Вылитое мне прямо на голову ведро холодной воды ясности в происходящее тоже не внесло.

– Что ты сделала, дура! – прогремел смутно знакомый женский голос.

– Из нас троих тут дура только ты! – прокричали в ответ.

Значит, нас тут трое. Я, Холли, кто еще?

– У нее куртка загорелась, не видишь что ли? – продолжила нападать Холли. – Надо было подождать, пока она целиком полыхнет?!

Между тем, вода притушила огонь, пламя перестало слепить глаза и я смогла как следует осмотреться. Каким-то непостижимым образом я из утреннего леса попала прямо в свой двор, посреди которого кто-то развел костер. Если судить по расположению луны и звезд на безоблачном небе – сейчас уже часов одиннадцать вечера.

– Руку больно? – обеспокоенно и почему-то виновато спросила подруга.

Я кивнула, пытаясь подняться на ноги.

– Почему я не помню, как мы вернулись домой? Куда пропал весь сегодняшний день?

– Ты все это время была в отключке. Мы пытались помочь, но с водой ничего не выходило. Торнтону ты же запретила звонить? – Холли помогла мне встать и освободиться от горелой куртки. – А потом она…

Высокая, стройная русоволосая девушка подошла к нам ближе, и я ее сразу узнала – подружка Уаэтта. Видела их раньше вместе.

– Эмбер, – представилась она и поправила очки в тонкой золотой оправе.

Она довольно симпатичная. Разве что слишком длинный нос и тонкие губы делают ее внешность строже.

– Потом она предложила попробовать с огнем.

– И сработало, как видишь.

– Ты чуть ее не сожгла!

– Но не сожгла же.

– Постойте, – я вклинилась в их спор. – Что сработало?

Эмбер окинула меня снисходительным взглядом, и предложила:

– Идем в дом. Ты переоденешься, а мы тебе все расскажем?

Глава 14

Я быстро приняла душ, потеплее оделась и спустилась на первый этаж.

Кое-как наложила повязку на обожженное запястье, стараясь не привлекать к этому внимания моих спасительниц.

Новая знакомая ожидала меня за обеденным столом в гостиной, а подружка гремела чем-то на кухне.

– Эмбер, как ты оказалась здесь?

– Услышала Холли в лесу. Она рассказала, что с тобой стряслось.

Та как раз появилась, держа в руках открытую банку арахисовой пасты и столовую ложку.

– Пришлось рассказать, виновато подтвердила она. – Сомневаюсь, что одна дотащила бы тебя до города.

– Позвонить не получилось?

– Нет. Я вернулась к бревну, а ты лежишь. Начала кричать, думала, вдруг кто гуляет неподалеку. Так и оказалось.

Эмбер придвинула ближе кружку с горячим чаем, и кивнула:

– Я бегала. Хорошо еще, что наушники не успела надеть, а то бы…

– Она сказала, что понимает, что с тобой, – перебила подруга. – И знает, что нужно делать.

– До водопада нам было не дойти, поэтому попробовали с огнем. Получилось, как видишь.

Я почувствовала стыд за то, что обременяю, в сущности посторонних людей своими проблемами.

– Спасибо, что помогли.

Эмбер кивнула, и, после недолгой паузы, вдруг спросила:

– Скажи, ты правда ничего не знаешь об иннатах? Точно помню из бабкиных рассказов, что МакКинноны – старый, очень сильный иннатский род. Был двести лет назад, по крайней мере.

– Впервые про это я услышала здесь, от Уаэтта Торнтона.

– Очень странно.

– И я ничего такого не слышала,– вставила Холли. – Хотя моя семья – потомки тех самых первых шотландских переселенцев. Может, наше поколение так далеко от истоков, что нам уже нечего наследовать?

Эмбер снисходительно улыбнулась и покачала головой:

– Знаешь, мы ведь не просто одаренные люди. Мы вообще другой вид. Даже если в каком-то поколении примешивается человеческая кровь – наши гены доминируют. Хотя смешанные браки почти всегда оказываются бесплодны – в них крайне редко рождаются дети.

– Но почему я ничего об этом не знаю? – упрямо повторила подружка.

– Не зависимо от того, знаешь ты или нет – это наследство в нас живет. И будет жить в наших детях, внуках…

– Я никогда себя не чувствовала как-то особенно. Даже сомнений не возникало в моей нормальности, пока не переехала сюда.

– Значит правду от вас скрывали намеренно.

– Да зачем?

– Это выбор каждой отдельной семьи. Тогда, двести лет назад, иннатов и декстралов считали опасными. Люди нас преследовали и уничтожали. Вполне логично, что некоторые решили отречься от своего происхождения. Вероятно, МакКиннонов тогда не заподозрили, раз не тронули. И следующие поколения росли в неведении, но зато в безопасности.

Я пару минут переваривала услышанное, не зная, как ко всему этому относиться.

– Теперь я понимаю, что бабушка с дедом конечно все знали. Не ясно, как они растили нашего отца, но нам с Лэндоном не успели ни о чем рассказать. Только предостерегали от какой-то мифической опасности, не говоря, откуда ее следует ждать.

– Вот как люди живут и не знают, что они не люди? – усомнилась Холли. – Может, и разницы никакой нет?

– Способности иннатов тесно взаимосвязаны с силами природы. Их развивают с детства. Ну, к примеру, если родители очень рано поняли, что ребенок хорошо контачит с огнем, и совершенствовали эту связь, то к 15 годам он станет очень сильным иннатом, сможет творить удивительные вещи. Зажечь сотню свечей одним взмахом руки. Или в пару секунд превратить небольшой костерок в полноценный лесной пожар, – закончила Эмбер и кивнула на остатки костра во дворе.

Холли поежилась:

– Неудивительно, что иннатов боялись.

– Да. Но любая сила может быть использована как во зло, так и во благо. Декстралы опустошают людей, но могут и исцелять.