Девочка Давида (СИ) - Асхадова Амина. Страница 25

— Со мной ты будешь, Жасмин. И ни с кем больше. И уж тем более, — Давид скривился, — ты не будешь с ним.

— Ты не посмеешь…

— Что именно? Не посмею отдать тебя чужому женатому мужику?

Он толкнул меня в сторону кровати. Перечить было страшно, поэтому я не сопротивлялась и послушно села. Вокруг кровати были только щепки от старой мебели.

— У меня месячные. Первый день…

— Я не собираюсь тебя трогать.

Давид подошел близко и обхватил пальцами мое лицо. Я дернулась, и челюсть свело болью. Пальцы держали крепко.

На глаза навернулись слезы: я стала пленницей.

— Так, что я не посмею, Жасмин? Не посмею оставить тебя себе? И главное: кто за тебя вступится?

— Ты же понимаешь, что я не по любви спала с тобой?

— Вполне.

— Каждый раз трахая меня, ты будешь ждать удара в спину.

— Как сладко ты произносишь пошлые словечки, — Давид хрипло рассмеялся, — это возбуждает.

Давид отпустил меня, сунул руку в карман и вытащил оттуда небольшую коробку. Он бросил мне на кровать упаковку лекарств.

Я даже не читала название — так сильно пылала чувствами…

А зря.

Давид перевел на меня тяжелый взгляд. Наваждение спало… он снова ожесточился.

— Пока я не закончил с тобой, ты принадлежишь мне. Любишь другого? Люби. Мне по хрену. Но трахать тебя я один буду.

— К чему ты это? — я до боли прикусила губу.

— Я прочитал, первую таблетку пьют в первый день месячных, — он кивнул на коробку, — значит, начнешь сегодня.

Я опустила взгляд.

Три блистера — с 21 таблеткой каждый.

Сердце пропустило удар. Уши заложило.

Я отшатнулась от лекарства как от огня.

— Это противозачаточные, — объяснил Давид, — пока на три месяца.

— Я не буду их пить. И с тобой я больше не буду.

Давид неласково улыбнулся и потрепал меня по щеке, мол, наивная глупая девочка.

Боже…

Сердце билось так бешено, что я с трудом дышала. Когда он склонился и поцеловал меня, я не противилась.

Давид отодвинул бесшовный край и без труда зашел в меня пальцем. Задыхаясь от жажды, я открыла рот и едва услышала, как он сказал:

— Я собираюсь трахать тебя каждый день. Без защиты. До тех пор, пока ты не надоешь мне.

Я тихо застонала, испугавшись, что никогда не надоем ему.

Давид ушел, но вернулся со стаканом воды. Он нежно вытащил один блистер и достал из него первую таблетку.

— Не пить таблетки — твое право. Но если залетишь, тебе придется выносить и родить этого ребенка. А теперь открывай рот.

Я распахнула губы и высунула язык, а Давид положил на него маленькую круглую таблетку.

Так будет лучше для нас. Для меня.

Иметь детей от нелюбимого мужчины было страшно.

— Моя девочка, — похвалил Давид, — собирай вещи, мы вылетаем домой.

Глава 6

Давид

Пять лет.

Столько я провел за решеткой по своей глупости.

Думал, что выйду из тюрьмы — стану умнее, начну женщин разборчивее выбирать.

Выбрал.

На свою голову.

Это была не девочка, а киллер в юбке — закрой глаза и получишь пулю.

— У меня немеют руки, — жалуется тихо.

Жасмин.

Бросаю взгляд вправо, вспоминаю, что она рядом со мной. Ее запястья, прикованные к потолочной ручке, были мертвенно-бледными.

— Извини, детка. Второго покушения я не переживу.

— А как пережил первое… расскажешь?

Жасмин просила так учтиво, что я почти поверил в ее невиновность.

— Чтобы в следующий раз добить?

Я скривил губы и сжал руль покрепче.

Рассказывать об этом я не хотел, чтобы ненароком не выйти из себя. Но Жасмин было интересно.

Она у меня любопытная.

— Я знал про яд. И про то, что стрелять будешь, я знал, — огорошил ее.

— Как… знал?

Жасмин побледнела, а ее красивые губы поджались — будто она вот-вот заплачет.

Я отвернулся, стискивая челюсти. Видеть ее слезы не мог, особенно когда она плакала по-другому.

— Меня предупредили.

— Ничего не понимаю.

В ту ночь я отпустил Жасмин в ванную, а сам принял курьера. Мальчишка за дверью нервно дергался, когда передавал мне пакет из ресторана, и я сразу понял, что он чужак и дело нечисто.

Тюрьма научила меня быть готовым ко всему. Я рывком потянулся к поясу, но пистолет не понадобился. Парень убежал, не став дожидаться лифта.

В ванной шумела вода, и я вспомнил о Жасмин. Оставлять ее одну и бежать за курьером было непозволительной роскошью — это могла быть многоходовка.

Я остался из-за Жасмин, хотя и знал: надо было догнать.

Быстро запер дверь, заглянул в пакет и…

— Я нашел записку.

— Какую?

Жасмин совсем поникла. Она ничего не понимала.

Я тяжело вздохнул: если бы эта девчонка рассказывала мне больше, чем скрывает, я бы давно разгадал ее.

Но Жасмин покрыта тайнами с ног до головы, поэтому открывать черный ящик придется насильно.

— Меня предупредили, что ты протащила яд в мой дом и собираешься грохнуть меня по заказу. Вместе с боксами еды лежал броник. Это был намек, что если ты не отравишь, то выстрелишь. И кровь бутафорская.

От правды Жасмин то бледнела, то краснела… за ней было приятно наблюдать. Если не вспоминать, что эта девочка — натренированная убийца, я почти боготворил ее.

И вместе с тем хотел убить.

— Когда я склонилась, ты не дышал

Я покачал головой: девочка хваталась за остатки разума. Не признавала, что проиграла.

— Ты пыталась нащупать пульс, но бросила мою руку сразу, как только поняла, что натворила. Это стало твоей ошибкой. Твое чувство вины. Твои извинения, — заключил жестко.

Жасмин метнула задумчивый взгляд.

— Слабым нет смысла стрелять — все равно не убьют.

— Я не слабая.

— Я слышал твои стоны извинений. Только от них твоя жизнь не станет сказочной, Жасмин. Хотела убить — надо было добивать.

Я заглушил двигатель, затормозив у нужного дома. Когда Жасмин назвала свой адрес, я сначала поверить не мог.

Жасмин живет в доме, в котором я был однажды.

И дорогу я помнил, как свои пять пальцев.

Когда я спросил, сколько лет она владеет этим домом, Жасмин сказала, около двух. Небольшой поселок вдали от города внушал доверие: здесь росли высокие деревья, стояли однотипные дома и, вроде как, было безопасно.

Если не знать, что много лет назад отсюда вывозили трупы целой семьи.

— Иди за вещами. У тебя пять минут.

— Ты не пойдешь со мной?

Я отвернулся и стиснул руки в кулаки.

Надо бы отстегнуть ее от наручников и сходить вместе с ней — убежит ведь не глядя.

Но мне и одного взгляда на этот дом хватило, чтобы понять: и шага туда не ступлю.

— Здесь произошло убийство лет семь или десять назад.

— Семь или десять? — уточнила Жасмин.

— Не помню уже… — скривился, боясь воспоминаний, — ты знаешь его историю?

— Да. Риелтор предупредил меня перед продажей. Зато продали подешевле.

Жасмин пожала плечами, мол, ей все равно и спросила:

— А ты откуда знаешь?

— Я и творил его историю, Жасмин. Это был мой заказ.

Я закрыл глаза, потянулся к рубашке и наощупь нашел верхние пуговицы. Расстегнул, отодвинул ворот, вздохнул поглубже… все полегче.

— Ты должен был убить?

— Да.

— И что, получилось?

— В ту ночь вывезли три трупа. Хорошо сработал, ничего не скажешь, — я скривился и открыл глаза.

Жасмин смотрела сквозь меня. Задумалась, наверное, о своей судьбе и о том, с каким ублюдком ей придется делить постель в Москве.

— Ты их убил? Эти три трупа… твоих рук дело?

Голос Жасмин был таким нежным, будто для нее это был вопрос жизни и смерти.

Только для меня это не больше, чем очередной пройденный этап, а о таком вспоминать — всегда паршиво.

— А ты думала, что принца встретила? — я стиснул челюсти.

Жасмин побледнела.

— Знала, к кому в постель прыгаешь. Или я ошибаюсь, моя девочка?

Глава 7

— Не ошибаешься.