Жена (не) подарок (СИ) - Белозубова Ольга. Страница 18

Испуганно вцепилась в пластик ладонями. Дальше бежать было некуда.

Я съежилась, мысленно желая стать невидимкой, и вжала голову в плечи.

Дядя Егор сделал шаг вперед и навис надо мной огромной твердой скалой.

В нос тут же ударил запах алкоголя. Похоже, после того как мы разбрелись, он еще не единожды прикладывался к бутылке.

По спине тут же побежали холодные мурашки, низ живота свело в животном страхе.

— Задолбали вы уже, несчастные и обездоленные сиротки, чтоб вас всех!..

В его голосе было столько ненависти и злобы, что оторопь взяла. Я в его глазах точно выглядела лютой вражиной. Но почему?

— Что я вам сделала? — пропищала я в недоумении.

Дядя Егор пошатнулся и громко икнул.

— Ты? Все вы одинаковые! Из-за вас Лизка потеряла ребенка, — мотнул головой он, опер правую руку о стену чуть выше моей головы, зло прохрипел: — Да так и не смогла потом... ик... А вы всё претесь сюда и претесь... и претесь. Еще и помощи... ик... просите, как будто... ик...

Он выпрямился и с силой впечатал кулак в стену.

— А Лизка, дура... ик... сердобольная, помогает. Будь моя воля, собрал всех сироток недоделанных в одном... ик... здании да поджег. Твари, ублюдки проклятые! Ненавижу!

Я стояла ни жива ни мертва, боясь даже пошевелиться: а ну как его кулак не в стену прилетит, а в меня? Что он нес вообще? Я ничего не знала о беременности няни и тем более о том, что в этом каким-то образом виноваты воспитанники детского дома. Она никогда и словом не обмолвилась об этом!

Правда это или горячечный бред?

Я робко смотрела в его опухшее лицо с густой щетиной и соображала, что сказать, чтобы не разозлить еще больше.

Дядя Егор замолчал, уставился на меня, шумно дыша и с силой сжав челюсти.

— Простите, пожалуйста, —  еле слышно пролепетала я, опустив голову. Сердце билось в груди перепуганной птичкой.

Я определенно выбрала не те слова.

Его аж перекосило. Он с силой помотал голой и прочистил горло.

— Простите? Простите?! — желчно выплюнул он и сделал шаг назад. Даже шататься стал меньше, будто немного протрезвел после моих слов. Бухнулся на стул и треснул ладонью по столу. — Мне ваше «простите» до жопы!  Наследника не вернет. Чтобы завтра к вечеру духу твоего здесь не было. И только попробуй Лизе сказать, что это я тебя выгнал. Сама ушла.

Я так и стояла на месте, боясь сделать шаг и не понимая, можно уже промчаться мимо него или еще рано.

Словно почувствовав мои сомнения, дядя Егор встал с места, снова приблизился, вцепился правой ладонью мне в горло и с силой сжал.

— Ты поняла меня?

Я в ужасе таращилась на него. Слова разом вылетели из головы, в ушах зазвенело. «Воздух... Больно!..» — вот и все, о чем могла думать в тот момент.

— Не слышу, — процедил он сквозь зубы и усилил нажим.

Я слабо кивнула и с облегчением почувствовала, как разжалась его ладонь. С шумом глотнув воздуха, прижала ладони к саднящему горлу и бросилась вон из кухни.

Глава 17

— Доброе утро, — хмуро поздоровался со мной Егор Станиславович, как только я зашла на кухню.

Хотела выглядеть спокойной и невозмутимой, сделать вид, будто ничего не случилось, но не вышло: от звука его голоса вздрогнула помимо воли.

И он это заметил. Кинул на меня взгляд исподлобья и едко усмехнулся. Показательно громко вонзил вилку в блинчик на своей тарелке и провернул ее так, чтобы послышался скрежет. А затем отправил растерзанный блинчик в рот. Мол, смотри, что я делаю с такими, как ты!

Можно было обойтись и без этого: я все поняла с первого раза, еще ночью.

Няни не было, но я услышала шорох в коридоре. Наверное, выходила. Я включила чайник и встала возле него в ожидании, когда закипит.

— Как спалось? — продолжил Егор Станиславович, когда прожевал. В его голосе явственно слышались нотки сарказма.

— Нормально, — коротко бросила я.

Не скрою, нагло врала. После нашей ночной встречи уснуть так и не получилось, но ему об этом знать не обязательно. Кстати, называть его дядей Егором язык больше не поворачивался.

— Доброе утро, Милочка, — на кухню вошла няня и ярко мне улыбнулась.

От нее сразу потянуло мятой и теплом.

Как она, настолько живая и солнечная, уживалась с вечно хмурым и недовольным мужем? Загадка.

— Вот, — помахала она зелеными веточками в воздухе, — сорвала немного  мяты для чая. Будешь?

— Буду, — кивнула я и улыбнулась в ответ.

Сердце тут же защемило от клубка чувств: нежности к няне и переживаний за нее же, тревоги за будущее и, не скрою, безотчетного страха перед ее мужем.

Умом понимала, что ничего он мне уже не сделает, но тело слушать отказывалось.

И как теперь обставить мой скорый отъезд для няни, чтобы она ничего не заподозрила? Знает же, идти мне некуда. Разве что к Олегу. Однако от одной только мысли об этом внутренности скручивало тугим узлом. Нет уж, дудки.

После завтрака я вымыла посуду и вышла в сад. Присела на травку под яблоней в дальнем углу, прислонилась к ее стволу спиной и достала телефон: самое время воспользоваться «звонком другу» и «помощью зала» в одном лице. Других подсказок все равно не было.

— Милка, привет, — радостно отозвалась подруга в трубку. — А меня пригласили на второй этап собеседования, прикинь? Вот, пойду через пару часов, собираюсь потихоньку.

— Круто! — искренне порадовалась за Алю я. Ей деньги были нужны не меньше, чем мне.

— Да вообще! И от дома недалеко, и полный соцпакет, и на обучение отправляют даже. Главное, чтобы взяли, — воодушевленно вещала подруга, но в какой-то момент вдруг резко остановилась буквально на полуслове. — А ты чего звонишь в такую рань? Ми-и-ил, только не говори, что опять что-то случилось.

Я шумно вздохнула.

— Что опять? — приуныла Аля.

Я в красках описала ей «милую» беседу с няниным мужем.

Подруга молчала, слышалось лишь ее сопение. Я так и представила, как она привычно морщит нос и хмурится, пытаясь что-нибудь придумать.

— Думала о хостеле, — заговорила я. — Но блин, цены стартуют от пятиста рублей, я ночью мониторила, пока не спалось. Причем это комнаты кроватей на десять-пятнадцать. Да и хватит мне от силы на неделю-полторы, больше заработать пока не успела.

— Мил, ну ты чего? — возразила Аля. — Какой хостел? Ладно б еще пару дней да без вещей, с рюкзаком за спиной. Там и приготовить толком никак, не будешь же ты одними «дошиками» питаться. И если б только это, — добавила она, — но куда ты денешь свои вещи и машинку? Там же даже включить ее будет негде. И за сохранность вещей хостел не отвечает. Не-не-не, это не вариант.

— Ты права, — с горечью констатировала я.

Обычно от мыслей было не отмахаться, а тут — завидная пустота. Я накручивала на палец локон и разглядывала ползущую по травинке божью коровку.

— Это конец, — пригорюнилась окончательно. — Кто мне поможет, Аль? Никто! Нет у меня кучи друзей и знакомых, которые могли бы приютить, пока не подзаработаю еще.

От перспективы возвращения к Олегу в жилах стыла кровь, и я нервно сглотнула.

— Пум-пум-пум... — задумалась Алька, а потом вдруг воскликнула: — Слу-у-ушай! Я тут давеча читала про теорию шести рукопожатий.

— Чего? — не поняла я.

— Ну, если коротко, то суть в том, что каждый человек на планете связан с любым другим в среднем через шестерых своих знакомых. Короче, не заморачивайся. Я не к тому об этом рассказала.

— А к чему?

— Ну, у тебя и меня нет друзей, которые могли бы помочь. Но вдруг они есть у знакомых наших друзей? — воодушевилась Аля, добавила красок голосу. — Может, кто-то готов сдать жилье знакомым подешевле, или уезжает, а надо присмотреть за квартирой или поухаживать за животными? Короче, масса вариантов. Обзванивай свои контакты. За спрос денег не берут, так? Что-нибудь да отыщется, я уверена.

— Ох, Алька! — Ее уверенность и воодушевление передались и мне. — Спасибище тебе, так и сделаю.