Мне все равно (СИ) - Блио Элен. Страница 14
Не хочу об этом. Совсем. Она… она не может с таким. Ей… она же маленькая совсем! Ей даже восемнадцати еще нет.
Тогда почему меня так плющит?
«…В черном небе
молний поступь,
гром
ругней
в небесной драме…»
Да уж, Тор, бог грома и молний. Вот тебя и огрело по башке. Вштырило.
И громом, и молнией… И глазами как океан. И ароматом свежести, чистоты.
Чёрт. Меня клинит на девчонке! Это так смешно!
Идиот, так долго жил в святой уверенности, что это за мной всегда будет охота, это я буду выбирать, это меня будут любить…
Любить… Страшное слово. Можно пока не надо, а?
Сижу с ноутом, записываю впечатления, как дневник.
И всё это сразу можно переводить в песню. Я её уже чувствую. На кончиках пальцев ловлю.
Это даже не рэп уже, не речитатив, это баллада.
Баллада о мышонке с железной волей.
- Торыч, ты тут?
Дверь я не закрываю, пацаны заходят. Коршун помахивает пакетом с чипсами и минералкой. Почти ЗОЖ.
Лыбятся оба. Сияют просто. Так и хочется каждому втащить. Ну так, по-братски! Посмотрел бы я на них, когда бы они…
Хотя… Коршун тоже что-то темнит с этой своей блондиночкой из «А» класса. Ненависть у него. Ненависть такая ненависть… Очень быстро превращается в нечто противоположное.
Один Да Винчи у нас пока себя не проявил. Или я не в курсе?
- Скулы не сводит?
- А что?
- Лыбу давить харэ.
- Тор, мы чего-то не знаем?
Не знают. Реально. Почти.
Просто после той истории я попросил девчонку не трогать. Попросил, потому что сам через неделю свалил на очередные сборы. Приехал вчера. В школу пришёл сегодня.
Очень вовремя.
- Вы что хотите знать?
- Ты с ней? Серьёзно? С мышью?
- Стопэ, мышь она только для меня, ясно, для вас… Лера.
- Прям по серьёзу, Лера?
- Коршун, не нарывайся.
- Тор, ты… чёрт, нет, скажи, что это не какой-то очередной замес?
- В смысле? – сейчас не понимаю о чём он.
- Ты опять что-то задумал? Ты… ты хочешь повторить как тогда? На колени?
- А если да?
Успокоиться, Лера, успокоиться! Сердце не выдержит таких оборотов.
Дышать!
Как дышать, когда губы сами собой в улыбке?
Что со мной? Что? Почему? Как?
Миллиард вопросов - ответов нет, и…
- Опаздываешь, Лерыч! Где тебя носило?
- Сашка! Саш! А! – на эйфории, на адреналине бросаюсь в знакомые объятия. Прячу лицо на груди. Сашка…
Потом сразу – как он здесь? Когда? Надолго ли? Но это всё потом! Сейчас я просто дико рада и еще… еще я использую его как щит.
Да, да, именно щит от самой себя! Моей душе нужен перерывчик. Я потом буду разбирать на атомы все, что случилось сегодня с Тором.
- Ты чего такая счастливая, Лерка?
- А? – я счастливая? Я? Нет, я не могу быть счастливой! Вообще никак. Я…
Рёв автомобиля выгружает из транса.
Тор. Тормозит напротив, успеваю выхватить из реальности его взгляд. Странный такой. Проносится мимо.
А я взбудоражена настолько, что просто не в силах осознавать происходящее.
- Парень твой что ли?
- Что? Нет! Ты что?
- Да, ладно… Ты сидела в его машине. И он посмотрел на меня так, как будто готовит контрольный в голову.
- Если только себе. Это…
Чёрт, я вспоминаю, что Сашка ничего не знает. Рассказать?
- Это?
- Что мы стоим? – спохватываюсь вовремя, - Пойдем в дом. Мамы еще нет, наверное.
- Я ей звонил, сказала через полчаса и что ты вот-вот будешь дома.
- Извини, я…
- Не парься, я не замёрз, тут у вас кафе рядом, сходил, взял раф.
Открываю дверь нашего таунхауса. Ну, еще не совсем нашего. Ипотека.
Собирались жить тут всей нашей большой дружной семьей. А остались только я и мама…
- Заходи, Саш, раздевайся, сейчас ужин разогрею, салат будешь?
- Давай я помогу, что надо?
- Ничего. Пока приготовлю, и мама придёт. Сейчас только переоденусь. Будь как дома.
Бегу в комнату, сразу в ванную, помыть руки, умыться. Из зеркала на меня смотрит моё прошлое я. Беззаботное и счастливое. Неужели так мало надо? Всего лишь призрачный интерес от смазливого одноклассника?
Потом, Лерка, всё потом. Будет время перезагрузить этот день и подумать.
Натягиваю домашние леггинсы, длинную футболку. Зачем я отдала Тору его «ти-шёрт»?
И почему так хочется улыбаться?
Сбегаю вниз, на кухню. Саша там, выгружает из сумки банки. О, Боже!
- Мама передала вам, ты знаешь маму!
- Знаю! О! «Огонек» обожаю! Ты не говорил, что приедешь. Проездом?
Достаю огурцы, помидоры, салат, бросаю в раковину.
- Как сказать. Пригасили на работу, тут в достойную компанию. Сегодня уже было собеседование с руководством.
- Здорово, значит, тоже переедешь из Брянска?
- Тоже.
Внезапно давит в грудь. Жёстко. Опираюсь на край мойки.
- Лера, что?
Не могу ответить. Нет ответа. Просто… представила, что она там теперь совсем одна. Моя Сонька. Моя любимая старшая сестра…
- Лер…
- Мы все её оставили…
- Лер, это не так, мы не оставили, слышишь? Она… Соня всегда с нами, всегда… я не забываю, ни на день, ни на минуту. Но очень больно, понимаешь? Она мне снится и просит, чтобы я её отпустил, а я не могу. Я люблю её, Лер…
Сплю как убитый.
Что там говорят, не может человек с нечистой совестью нормально спать? Хрен с два. Еще как может.
Моя совесть нифига не чиста. Я просто…
Просто фееричный кретин. Как она тогда сказала? Имбецил? Обидно, да?
Нет. Нифига.
Обидно увидеть, как девушка, которая… в общем, от которой тебя внутри адово пламя выжигает все дотла… как эта девушка бросается на другого.
Даже не просто обидно. Разбивает. В труху.
Из сердца кровь сочится.
А винить можешь только себя и больше никого. И вообще…
Злость разъедает. До нутра. Я же её… Я каждый день о ней! Каждый проклятый день, пока на сборах был! Я же…
Каждый спарринг представлял, что она смотрит! Не так как тогда. Когда из-за меня на колени встала. По-другому.
Восхищенно! Я видел этот взгляд! Она так смотрела в музее, на чувака, который играл Маяковского.
Нас Оленька, классуха затащила на спектакль в музей Владимира Владимировича на Лубянке. Это было прикольно. Актеры вместе со зрителями ходили из зала в зал. Я не очень люблю всё вот это, может потому, что насмотрелся этих шоу изнутри, знал и звезд капризных, которые на сцене и в кино из себя невинность строят, а в реале – такие гнилые и продажные… Но тут – зацепило.
Пошёл, кстати, чтобы постебаться, думал, будет треш. Но актёры реально работали на разрыв. Особенно Сам. Маяковский. Крутой парень.
Он читал, а мышь на него смотрела. Рот открыв. А я на неё. Пока не получил локтем в печень от Коршуна.
- Объектив зачехли, Тор, палишься.
- Отвали.
- Я серьёзно.
Олечка на нас шикнула – мешаем! И Щепка тоже посмотрела так, неодобрительно.
Ну, ясен пень, мы для неё имбецилы.
А Маяковский…
Чёрт, все ведь и вышло по итогу из-за этого спектакля. Из-за стихов. Что меня дернуло?..
Весь вечер снова перебираю в памяти всё. Он первого столкновения в коридоре, до того самого дня. Потом весь сегодняшний. Начиная с момента как увидел её худенькую голую спину в спортзале.
И офигел.
Сижу у Анфисы на кухне, пью чай с имбирём. Тётка в душу не лезет. Просит почитать ей новое.
- Для меня ты весь мир. Это серьёзно. Я просто смотрю, тону, улетаю, не выгребаю, иду ко дну. Вязко. Резко. Витиевато… сочиняя на ходу фразы без мата. Смотрю в глаза и понять не могу, чем зацепила меня, и поймала в капкан, и сердце как драм-машина… А ты твердишь постоянно – мне всё равно, от этих слов я иду на дно.
Пауза. Я никогда не стеснялся Фис, но тут что-то… замкнуло…
- Лера красивая, она очень ранимая на самом деле. – тётушка моментально считывает эмоции. Эмпат.
- Она? Она как эта… железная кнопка.