Пой. История Тома Фрая - Коста Габриэль. Страница 34
– Почему? – Рядом с маленьким словом Том нарисовал огромный вопросительный знак. Его совсем не смущала мысль провести все лето на диване, он зарылся в одеяла по самую макушку.
– Новость дня, раз уж ты не включаешь федеральный канал: за лежание на диване денег не платят. – Из кучи одеял показалась рука с пятеркой долларов в руке и потянулась к Дилану. – Очень смешно. Я не стану вести конструктивный диалог с горой подушек, одеял и крошек. Том, вылезай. Мне через полчаса идти к сестре с мамой! – Голова неохотно появилась из спасительного плена.
«Так иди! Кто тебе не дает?»
– Ладно, давай поднимайся, уже восемь утра. – Дилан похлопал по месту, где предположительно должна быть нога. – Я пока залью хлопья молоком. – Том поднялся с дивана и направился в ванную. – И тебе стоит поторопиться, иначе они размокнут!
«Бедный Йорик, что сделала с тобой чашка молока!»
По пути в ванную Том свернул и зашел на небольшую кухню. Дилан слышал только стук шкафчиков. Через пару секунд Том с подозрительным лицом наконец-то направился умываться и приводить себя в порядок для нового дня на диване. Тем временем взволнованный его странным поведением Дилан встал и пошел исполнять обещанное. Его встретила бутылка молока и пачка хлопьев, на которых тем же черным маркером было написано: «Хлопья – есть хлопья». Дилан пообещал отобрать у Тома маркер и нарисовать на лбу пару заумных вещей в качестве профилактики. Молоко заполняло миску, кружа кукурузные хлопья, а Дилан не мог отделаться от ощущения, что со временем квартира превратится в арт-студию. Том с грохотом вылетел из ванны и появился в дверном проеме, явно копируя Дилана. Тот лишь закатил глаза, но позу оценил и подошел вплотную.
– Ваша овсянка, сэр, – грудным голосом проговорил Дилан и пресек руку Тома, собиравшуюся написать очередную чушь на флаере с рекламой мороженого.
Была в их жизни одна досадная для Дилана вещь, точнее мысль, которая крутилась в голове после общения с Джеком. Том не говорил – Том пел. Это его единственный способ общения с миром с помощью голоса. Однако оказалось, что музыка занимает в жизни Тома намного больше места. Сейчас же он молчал и даже не пытался петь. Джек оказался прав: пока с уст Тома не сорвется хотя бы одна нота, он не в порядке. Дилан злился от осознания собственной беспомощности. Могли ли старые друзья повлиять на Тома? Дилану хотелось править балом, иметь на него большее влияние. Чувствовать, что его слушают, ему доверяют, в нем ищут спасение. И даже не смотря на их перепалки с коробками пиццы и исписанными чеками, редкие улыбки, Дилан не мог вытащить Тома из депрессии. И это приводило в ярость. Лишь понимание, почему тот находится в подавленном состоянии, держало зверя внутри, но Дилан уже чувствовал, как прутья клетки, испытанные на прочность сотню раз, скрипят и гнутся.
– Ешь.
Он вышел из кухни, оставляя Тома в одиночестве.
«Вот так всегда. Никогда не знаешь, какого черта происходит в его голове. Иногда мне кажется: он хочет разложить тебя на кухонном столе и зарезать. Скорость смены его настроения пугает. Даже Ричард с его импульсивным и творческим нравом уступает Дилану в этом. Хорошо, что он уйдет на прогулку с сестрой и мамой. Я с ними не успел познакомиться и пока не хочется. Мне нужно убраться в квартире и разобраться с коробками, и с головой тоже. Я знаю, Дилан прав, и надо искать работу. Меня, конечно, возьмут в музыкальный ресторан солистом, но уж лучше я буду в тишине мыть полы, чем петь под софитами. Стоит только вдохнуть поглубже, задуматься о выборе песни, как горло перетягивает невидимой струной. Не бывает вторых первых впечатлений. Хочу, чтобы не только город, кафе или сцена запомнила мое первое выступление, но и я сам. Будет время, я просмотрю постановки на август или даже сентябрь-октябрь. А там, глядишь, бесконечные рождественские выступления пойдут…»
– Не против? – Том очнулся, когда перед ним появился Дилан. Его боксеры прикрывала бас-гитара, и создавалось впечатление, что парень и вовсе голый. Еще ни разу Дилан не играл перед Томом на гитаре.
«Что я вообще о нем знаю?»
Том начал есть под мелодию, которую, конечно же, знал. Он безмолвно отметил, что играет Дилан лучше, чем поет. Но пусть лучше кто-то приставит пистолет ко лбу Тома, чем он произнесет это вслух. От музыки Том почувствовал мурашки и решил окрестить это утро одним из самых лучших за последние несколько недель. Солнечные лучи проникали через незакрытые окна, волосы Дилана блестели от влаги, на гитаре мерцали блики, невероятный орнамент татуировки змеей полз по бедру. Том чуть не подавился, заметив ее. Дилан разгуливал перед ним в одном нижнем белье три дня, а Том увидел ее только сейчас. Образ Дилана начал стремительно формироваться в голове. Ему, по скромному мнению Тома, стоило пойти в какую-нибудь группу басистом. Его пальцы ловко бегали по грифу, завораживая, а звук… Звук околдовывал. Дилан облокотился на дверной косяк, слегка подгибая ногу, и Том окончательно перестал жевать. Усмехнувшись, Дилан закончил играть, не сводя глаз с него. Соседи постучали в стену с «вежливой» просьбой выключить музыку.
«У такого нет выключателя».
– Надо сделать звукоизоляцию во второй комнате. Пока у нас нет работы и никто не занят в постановках, но от репетиций никуда не денешься. – Дилан снял гитару и поставил рядом с собой. – Жаль, нельзя курить в квартире. С ума сойдешь бегать вниз или высовываться на полметра из окна.
– Тут есть лифт, – написал Том и продолжил есть.
– Ой, кто бы говорил. Да ты платишь лишнюю пятерку, чтобы курьер донес еду до двери, лентяй! – фыркнул Дилан. – Ты точно хочешь побыть сегодня дома? Моя мама давно хотела с тобой познакомиться. Мы даже не гуляли по Нью-Йорку. От аэропорта до такси, и все, пропали.
– Дай мне пару дней, хорошо? – Том осторожно протянул Дилану бумажку.
– Конечно, но смотри, мое терпение не безгранично. – Он улыбнулся, стараясь скрыть разочарование.
«А то я не знаю!»
– Чем планируешь заниматься, пока меня не будет? Я вынесу диван с собой, если ты опять заговоришь про телешоу.
– Наведу здесь порядок, – написал Том на последнем чеке.
«И в голове тоже. Постараюсь».
– Ладно. Поищешь тогда в Интернете, где купить материалы для звукоизоляции? Иначе я убью этих соседей их же собственным половником. Задолбали стучать. Ни утром, ни днем, ни вечером нельзя порепетировать. Скоро пальцы забудут гриф. – Дилан фыркнул и пошел к их импровизированному шкафу – куче коробок – одеваться. Том ел хлопья и глазел на недовольного Дилана.
«Однозначно хорошее утро. Одинокое».
– Том, если на ужин будет китайская еда, я отправлю тебя по почте прямиком в Китай, клянусь пиццей! – Дилан подошел и ткнул пальцем ему в лоб. Том сделал вид, что разговаривают не с ним. – Хорошо! Прошу тебя, не заказывай рисовую лапшу хотя бы мне! Пшеничную! И если там будет бургер, закажи его! И чего-нибудь из салатов, иначе я сотру кеды в парке на пробежке, пока буду сжигать лишние калории. – Том одобрительно мычал на все вопросы и указания Дилана. Конечно же, он забудет большую часть сказанного, но Дилан знал, весь заказ Том продублирует в длинном смс. – Я вижу, ты меня не слушаешь? – Дилан вновь подошел, но в этот раз растрепал волосы Тома и сразу сорвался на бег, пока тот яростно что-то писал на первой попавшейся поверхности. В дверь полетела бутылка из-под молока с надписью: «Удачного дня!». Шаги стихли, а тара перестала кататься по полу.
«Тишина.
Наконец-то».
И в этом одиночестве Том резко почувствовал себя хорошо. Он невероятно скучал по дому, родному городу, друзьям, но сейчас, именно в эту секунду, чувствовал себя… замечательно. Словно маски уже не нужны, костюмы сняты, и занавес прикрыл шоу. Улыбка начала таять, исчезать с лица, спина сгорбилась. Том отодвинул в сторону недоеденные хлопья и встал из-за стола, провел рукой по стене, коснулся гитары и направился в другую комнату. Ему казалось, будто его вовсе и нет в этой комнате, что он – призрак, посетивший чужое жилье. Он смотрел на синтезатор – единственную вещь в их «репетиционной» – и не ощущал в себе сил поднять руки и опустить их на клавиши. Его сердце принадлежало музыке, без нее он – никто. Пройдут года, а пальцы не забудут, душа продолжит отзываться на мелодию. И как бы красиво свет ни падал на синтезатор… Том закрыл дверь и пошел к коробке с надписью «одежда».