«Белая чайка» или «Красный скорпион» - Кирицэ Константин. Страница 21

— Он… Ж-ж-жив?..

Но никто его не услышал, и никто не увидал на его лице выражения бессильной ярости. Он попытался подняться на локти, чтобы посмотреть, но не смог и тяжело откинулся на спину, прямо на сырой песок,

— Нужно немедленно вызвать полицию, — послышался голос Иона Романа. — Немедленно!

— Сначала «скорую помощь»! — возразил было журналист.

— «Скорой помощи» здесь уже, к сожалению, нечего делать… Может быть, ты быстрее дойдешь до телефона.

Прежде чем двинуться в путь кратчайшей дорогой, Владимир Энеску вспомнил о Пауле Соране. На тяжкий вопрос, застывший в его глазах, журналист ответил горьким утвердительным взглядом, и ему почудилось, что он оставляет на пляже не один, а два трупа.

Пловцы приближались к берегу. Невдалеке от волнореза, около «Белой чайки», они сгруппировались и во главе с Марино каким-то чудесным образом проникли без затруднений в Теплую бухту. Наверное, они что-то видели или предчувствовали и потому выходили из воды неуверенно, боязливо. Небо чернело, и рев морских волн нарастал.

21.00

После восьми часов вечера грянула буря, и почти целый час завывание ветра и рев бурунов угрожали погубить сушу. Беспрерывные молнии выхватывали из темноты деревья, отчаянно сопротивлявшиеся безжалостному урагану. Гигантские волны вздымались, взбивали хлопья пены и проваливались в черную бездну. На землю обрушилась стихия, злая сила которой была столь яростной и сокрушительной, что вызывала своего рода восхищение. Вместо того чтобы закрыть глаза и уши, попрятаться от шума по углам, люди, поддавшись какому-то смутному порыву, как завороженные, приникли к окнам, содрогаясь от ужаса перед слепым гневом природы. Никто не хотел включать свет, никто не потянулся к своим ближним, чтобы укрыться от внешнего хаоса на семейных островках с их особым укладом и законами. Буря приковала всех к себе какой-то неодолимой силой.

В разгар бури в холле погасли все огни, но надвигающийся мрак стал уже настолько желанен, что никто не заметил, что света больше не было. Как только ураган закончился, тьма стала гнетущей, и жгучий болезненный страх вышел наружу. Людей охватила острая жажда света, она проявилась в ненужных жестах, в громких возгласах, в изумленных речах, неосознанно прорывавшихся у каждого.

Газовые лампы, срочно извлеченные из подвалов, распространяли бледный, скудный свет, превращавший каждый предмет, каждое движение в нечто загадочное, угрожающее и в то же время трусливое.

Три лампы в холле гостиницы казались робкими оазисами света, причудливыми сферами, вырванными из мрака. Они населяли призраками подозрительные, темные пространства вокруг. Под одним из таких оазисов за низким круглым столом в почти невидимом в темноте кресле восседал Ион Роман. Он сидел и молчал, подперев подбородок руками и уставив взгляд куда-то в темноту, а рядом с ним на одной из табуреток в неудобном положении замер капитан Винтила Винтила из местной сыскной полиции.

Служебная машина уехала за несколько минут до начала бури, а они, покончив с самыми необходимыми формальностями, сидели словно потрясенные и подавленные яростью урагана. Тяжелые, мучительные вопросы беспокоили Иона Романа, а после бури, после суровых объятий мрака они стали превращаться в навязчивые идеи. Вопросы, одни вопросы ленивой чередой возникали у него в голове, но, когда он пытался найти хотя бы один ответ, мысли таяли, жадно поглощаемые всевластным мраком.

— От этой бури с ума сойдешь, — сказал он тихим голосом, будто защищаясь от других опасностей, скрытых во тьме.

— Такого я еще не видел, — ответил капитан Винтила. — Час в аду — просто целая вечность…

И снова замолчали. Тишина казалась мучительной.

— Это невыносимо! — нарушил молчание Ион Роман. — Хоть бы свет зажгли…

— Надо бы позвонить на телефонную станцию…

Возникла восковая фигура работника бюро обслуживания. Он нелепым жестом показал на телефон в углу и скрылся в темноте. Капитан Винтила вскоре вернулся:

— Телефонная линия тоже вышла из строя. Разрушения, видно, большие…

Вдруг сидящих в холле ослепил свет автомобильных фар. Полицейские укрылись за стойкой бюро обслуживания. Им казалось, что лучи света пронзают насквозь, словно огненные копья. Фары погасли так же неожиданно, как и зажглись, и гостиная вновь превратилась в царство теней. Раздался звук шагов, слегка скрипнула и приоткрылась дверь… и Ион Роман заморгал глазами. Привидение показалось бы ему более правдоподобным, чем появление человека, вошедшего в холл. Следователь по особым делам, Александру Тудор собственной персоной.

— Не может быть! — замотал головой сыщик. — Именно вы? Этого я никак не ожидал, хотя и желал от всей души, Не могу поверить своим глазам…

Услышав имя вновь прибывшего, капитан Винтила смутился как ребенок. Он обалдело смотрел на протянутую ему руку, и, если бы не гортанный звук, изданный Ионом Романом, всю ночь простоял бы по стойке «смирно». Он с силой пожал руку и пробубнил несколько слов.

— Вам нужна комната? — послышался голос дежурного.

— Да, — ответил Тудор. — Но особенно мне нужен свет… Если у вас больше нет ламп, я возьму одну из холла.

— Есть еще две лампы, но только у одной стекло целое. У той, что поменьше…

Гость из Бухареста махнул рукой в, знак согласия и стал изучать видимое пространство гостиной.

— Есть ли еще другая лестница, по которой можно спуститься в холл? — спросил он Иона Романа.

— Нет, только эта. Еще одна ведет со второго этажа наружу, на терассу, к опушке рощицы.

Тудор в раздумье кивнул головой, затем повернулся к дежурному и показал на стол, за которым до этого сидел Ион Роман:

— Насколько возможно, прошу, чтобы нас не беспокоили… И надеюсь, что мне подготовят люкс на втором этаже.

— Люксов нет, — вспомнил дежурный. — Остальные номера — обычные. Хорошо, если не ушла горничная…

Тудор хотел еще что-то спросить, но передумал. Он двинулся в сопровождении сотрудников к оазису света в центре гостиной.

— Вы приехали на машине? — поинтересовался Ион Роман, устраиваясь в кресле.

— На машине и на импровизированном пароме. Уже почти неделю никому не удавалось преодолеть Дунай на машине. Да… Ураган застал меня при въезде в город. Я бы прибыл часом раньше, но вынужден был укрыться. Повсюду выдранные с корнем деревья, сорванные крыши, поваленные столбы. Да… Кто этот Винченцо Петрини, который уехал сегодня после обеда? И куда уехал?

На первый взгляд казалось, что вопрос был задан скорее из любопытства, но точность, с которой он был сформулирован, и тот факт, что одной фразой был поставлен крест на апокалипсической буре, немного обеспокоил Иона Романа.

— Сицилиец, — ответил он, — по его собственным словам, знаменитый археолог, около двух лет, тоже по его словам, проработал строительным подрядчиком в Румынии. Сегодня неожиданно отбыл в Стамбул.

— Значит, уехал? Сегодня после обеда?

— Это как раз и неясно, — сказал Ион Роман. — Я отправился за ним в порт. Он ждал парохода, то есть отправления парохода. Это было около семи. Начальник порта подтвердил, что пароход покинет порт в девять часов. Поднялся ли сицилиец на борт? Не знаю, телефон не работает. Действуем на ощупь.

— Да… — задумчиво произнес Тудор. — Из-за этого и газеты сюда не дошли… А, судя по всему, здесь что-то случилось.

— Почему вы так думаете? — вздрогнул Ион Роман.

Тудор как бы не заметил вопроса. Может быть, и не расслышал. Он медленно откинулся на спинку кресла: болезненный, неверный свет раздражал его — предпочтительнее полумрак. Голос его прозвучал устало:

— Ты знаешь Аваряна?

— Вы имеете в виду ювелира из пассажа?

— Да… именно его. В ночь с воскресенья на понедельник, то есть прошлой ночью, около двух часов в магазине произошла кража со взломом. С витрин на первом этаже ничего не взяли. Опустошен только сейф на втором этаже. И все.

— Сейф Аваряна?! — недоверчиво переспросил Ион Роман. — Невозможно! Аварян хвастался на каждом углу, что если бы он его бросил даже на пустыре на целую неделю, то потом нашел бы невредимым. Никто бы с ним не справился. Ни фомкой, ни динамитом, ни противотанковой пушкой, смеялся он. Как же его сработали?