«Белая чайка» или «Красный скорпион» - Кирицэ Константин. Страница 7

— Сходим, искупаемся в Теплой бухте, папа?

На этом счастливый ход событий не завершился. Симпатичный родитель улыбнулся в знак согласия и, протянув руку Эмилю Санду, сказал примерно следующее:

— Очень вам признателен… Меня зовут Жильберт Паскал, адвокат… Рад с вами познакомиться.

Значит, их встреча — это встреча двух попутчиков по поезду или такси, то есть совершенно случайная. При таком повороте дела следовало бы немного подкорректировать первые впечатления об Эмиле Санду. Невыносимо противным или неизлечимо антипатичным он уже не казался.

Примерно через полчаса мы отправились на пляж. Пройдя несколько метров, мы без особого труда определили, что за нами кто-то идет. Замедлили шаг и дали себя обогнать. Отец в сверкающем белизной костюме и дочь в купальнике, подчеркивающем ее благородство и невинность, на ходу помахали нам рукой. При этом папочка с достоинством приподнял панаму, а дочь бросила магический взгляд на Раду.

— Аппетитная девочка! — начал было нашептывать мне на ухо адвокатишка, но тут же поперхнулся, увидев, как сжимаются мои кулаки.

Около часа мы тащились по зыбкому песку, палимые безжалостными лучами солнца. А впереди, изящно покачивая юным станом, скользила фея нашей мечты. Думаю, что, следуя за ней, мы ненароком прошли бы через все моря и океаны.

Наконец за поворотом блеснул заливчик, но нас уже кто-то опередил.

Палатка и два навеса от солнца украшали берег а в воде виднелись три купальные шапочки, белая и две голубые. Мы немедленно определили их принадлежность: белая — учительница Сильвия Костин, голубая — господин Мони Марино, другая голубая — дон Петрини, сицилиец, который просил разбудить его после полудня. Лишь он один из купальщиков на нас отреагировал, изобразив приветственный жест рукой. У дона Петрини зрение было что надо!.. С видом олимпийского чемпиона он двинулся к берегу, крикнул «Bravissimo bambini!» [6], что можно было истолковать как признательность за наше появление на берегу. Разумеется, встречать он вышел явно не меня.

Пока я размышлял об этом, произошел несчастный случай. Моя нога совершенно по-идиотски соскользнула в яму, а ничего не подозревавшее тело жестоко усугубило это скольжение, в результате чего получился стопроцентный вывих. Вместо того чтобы зарычать от боли, на что у меня было полное право, я с дикой гримасой героически попытался продолжить свой путь и, возможно, продержался бы некоторое время в вертикальном положении, если бы не взглянул на ногу — огромная синяя опухоль походила на мячик. Внутри нестерпимо жгло, словно там бесновались тысячи чертей. Я извинился и сел под куст в тень: Дан поспешил ко мне делать массаж, но нетерпение поскорее залезть в воду превратило его пальцы в железные крючья. От остальных я получил словесные утешения, вполне дружеские и сочувственные. Для меня это прозвучало похоронным звоном, потому что одежда уже слетала с тел моих спутников в темпе, принятом в старом немом кино. Дан превзошел всех. Он покинул меня, когда остальные уже влезали в воду, но первый оказался рядом с оранжевой шапочкой, скрывающей золотые кудри нашей феи.

Я тоже разделся с надеждой искупаться. Но едва дошел до кромки воды, как свалился от боли. Тогда я растянулся на песке, утешаясь щедростью солнца, которое было чересчур дружелюбным ко мне после клеветы в его адрес. С берега удобно было наблюдать за событиями, разворачивающимися в заливчике.

Голубая шапочка небесного цвета — Марино — сразу же отделилась от шумной группы в Теплой бухте, миновала громадные буруны, вздымавшиеся там, где, вероятно, проходила песчаная коса, и потерялась вдали, в открытом море.

Но меня интересовал заливчик. Теплая бухта, где пребывали семь шапочек и моя надежда, вернее, две. Оранжевая шапочка — фея. Белая— королева. Голубая — дон Петрини. Черная — Пауль Соран. Красная — Дан Ионеску. Зеленая — Эмиль Санду. Полосатая — Раду Стоян. Словно все заранее договорились носить разные шапочки, меня могли бы спутать лишь с Паулем Сораном, его шапочка тоже была черной.

Семь шапочек сначала образовали круг, затем одна из них, разумеется оранжевая, переместилась в центр круга, а другая шапочка, белая, потихоньку стала отдаляться. Поначалу движения казались мне синхронными, затем их слаженность нарушилась. Вскоре окружность вокруг оранжевой шапочки стала сужаться, и вся фигура превратилась в цветок с пятью лепестками. Белая точка удалялась, пока я не потерял ее из виду. Лишь позже я ее обнаружил, но так далеко в море, что мне сделалось не по себе. Думаю, другой глаз не смог бы различить белую шапочку, но я феномен по части зрения, как считают многие окулисты. Меня увлекла загадка двух главных шапочек, а лихорадочное воображение подсказывало начало драмы.

Королева, конечно, непреднамеренно выдворенная из круга, расценила это как тягчайшее оскорбление и гордо ушла в изгнание. Я представил ее — самодовольную, надменную, волевую, властную, и такая реакция показалась мне естественной. Ирония судьбы… Рядом с любой другой женщиной учительница музыки оставалась бы неоспоримой королевой, владычицей моря и суши. Единственной, кто мог потеснить ее на престоле, была златокудрая фея. И вот случай свел их вместе…

А что же голубая шапочка в открытом море?.. Смелый заплыв! Она уже еле виднелась, капля неба в чернильной сини. Рядом с ней белая точка. Или мне просто показалось, что в открытом море встретились две отважные шапочки?

Поскольку ласки солнца стали слишком пылкими, я стал искать укрытие и нашел его под густым кустом. Подул приятный ветерок, и, если бы не покалеченная нога, я бы мог считать себя баловнем природы. Но черти, которые вертелись в ноге, нашли новые орудия пытки — буравчики и сверла. В жизни я много занимался спортом, не раз получал вывихи, но ни один из них не был таким противным… и, главное, ни один не случался в такой неподходящий момент.

Цветок с оранжевой сердцевиной переместился на сушу, продолжая свои игры. Правда, фея подала мне рукой знак сочувствия, мимолетный, короткий знак, после чего сразу же закричала: «папа!» — и, когда седовласая голова адвоката Паскала поднялась над песком, очаровательно невинным тоном попросила: «Ты мне позволишь подурачиться еще чуть-чуть?» Адвокат хотел было возразить, но она замахала руками, и белоснежная голова кивнула в знак согласия. Единственный, кто меня проведал, был дон Петрини. Казалось, он был несказанно счастлив. Потрепал меня по макушке, пытаясь вдохнуть в меня мужество, поохал, как заботливый отец… и, докурив сигарету, присоединился к остальным. Это разозлило меня больше всего. Ему-то куда соваться с его прыгающим брюшком, лысиной, похожей на лакированную свеклу, с покатыми плечами и обвислой грудью, такому нелепому в компании этих почти совершенных молодых людей?..

Будь я среди них, я бы убрал «почти» без ложной скромности. Я неплохо сложен, нос не слишком тонок или велик, уши не обвислые, линия рта, по мнению девушек, хорошо очерчена; квадратный мужественный подбородок, а силы и гибкости не занимать. Если бы не этот проклятый случай! Невыносимо свыкнуться с ролью зрителя. Почему именно я?!

Я продолжал свои наблюдения… Фея!.. Как же ее зовут?.. Елена! Другое имя ей и не подходит. В этом совершенстве из бронзы и золота есть какая-то загадка, не могу уловить какая…

В окружении Елены был еще один лишний, помимо дона Петрини, самоуверенный адвокатишка с вытянутой физиономией, Эмиль Санду.

Я долго наблюдал за ними, ничего другого мне и не оставалось. Детские забавы с мячом, с обручем, с костюмом Дана для подводной охоты, кувырканье, прыжки, салочки — все это я вынес стоически. Но стоицизм иссяк, когда веселая компания придумала новую игру, если это можно так назвать, — прыжки в воду. А я, признаться, обожаю это дело. После нескольких дурацких прыжков кто-то предложил сделать трамплин. Можно было и сразу догадаться. Парни стали в пирамиду. Дан и Пауль — в основание. Сверху мостиком выгнулся Раду. Фея первой вскарабкалась на них и рыбкой прыгнула в воду. Вторым прыгал адвокатишка. Плюхнулся плашмя. Дон Петрини побоялся стать шутом и предпочел роль опоры, несомненно, в надежде, что рыбка воспользуется его коленками и брюшком, чтобы взобраться на мостик. Несколько раз так и случилось. Прыгнули все по очереди. Первое место со всеобщего согласия завоевала Фея. Остальные места распределились следующим образом: Дан, Пауль, Раду, несколько незанятых мест и в самом конце — Эмиль. Если только адвокатик не стремился специально устроить спектакль комического прыжка, то выглядел законченным кретином. Он не шлепался на пузо только тогда, когда ему удавалось упасть на спину или на бок. Живот у него, наверное, бронированный. Даже лягушка лопнула бы после стольких падений. Но, в конце концов, это его дело.