Гулы - Кириенко Сергей. Страница 160

Он не знал, что произойдет дальше, как поступит правительство, узнав о случившемся, и что будет с теми, кто устроил все это. Его интересовало другое: ему нужно добраться до дома, забрать Мальду и Нанду и уехать отсюда. Мысль эта появилась у него в тот самый миг, как он оказался на шоссе в пятистах метрах от автозаправочной станции, и не оставляла ни на долю секунды. Он думал только об этом: добраться до дома и убедиться в том, что жена и дочь живы. На какой-то миг (может быть, перед церковью Последнего прихода Христа, а может быть, когда он увидел дюжину женщин, лежащих на виа Парелла?) у него промелькнула мысль, что Мальда и Фернандина мертвы. Но он тут же отмел ее, подумав, что это не так, и словно желая доказать себе, что его жена и дочь живы, предположил, что, скорее всего, в Террено погибли не все — восемьдесят тысяч человек не могут погибнуть от газа.

Наверняка в момент выброса многие находились в домах, кто-то работал в изолированных гаражах, третьим и попросту повезло — находились на улице, но вовремя увидели, что происходит неподалеку, и поняли, что лучше скрыться в подъезде. Пусть лишь один выжил из ста, но и тогда количество живых велико. А то, что сейчас он не видит движения, объясняется просто: выжившие боятся выйти на улицу и сидят дома, ожидая, что произойдет дальше. Возможно, у многих из них есть телефон, и они успели позвонить в соседние города. «Конечно, — думал Франческо, — скорее всего, произошло именно это, и власти Ломбардии уже знают о случившемся и готовятся выслать войска…» Впрочем, последнее он додумал автоматически — по большому счету, его не заботило, что произойдет с городом дальше, интересовали его только собственные дочь и жена.

В этот момент двигавшаяся по узкому переулку машина оказалась в сорока метрах от места пересечения переулка и улицы, идущей к реке. Франческо слегка снизил скорость и подался вперед, глядя на открывшуюся картину: с правой стороны переулка впритык к стене дома стояла синяя малолитражка. Насколько он мог разобрать, она была припаркована, но даже в таком виде закрывала половину проулка, оставляя слева узкий проезд. Прищурившись (в переулок почти не проникали лучи, и стены домов сливались с дорогой), Франческо попытался разглядеть переулок подробней — две минуты назад, когда он выезжал из Вилладжо-Верде, произошло то, что до сих пор заставляло его чувствовать комок в животе: в примерно таком же проулке он оказался перед парой машин, закрывавших половину дороги, с другой ее стороны лежал человек — пузатый мужчина с усами, свисавшими по щекам. Проехать мимо машин, не наехав на мертвеца, было нельзя, выходить же из машины и оттаскивать толстяка в сторону Франческо не решился, опасаясь, что остатки газа, находящиеся в воздухе, все еще способны убить. Поэтому он медленно поехал вперед, он до сих пор помнил момент, когда «хонда» подпрыгнула, наехав левыми колесами на ноги покойника, и хотя тому это уже вряд ли могло повредить, Франческо ощутил легкую тошноту. Сейчас он окинул взглядом дорогу, но никого не увидел. Тогда он повернул руль, готовясь протиснуться возле стены, но за мгновение до того услышал рокочущий звук.

Невольно убрав ногу с газа, Франческо нажал педаль тормоза, и машина замерла в двадцати метрах от перекрестка, а в следующую секунду он заметил движение: из-за угла дома, стоящего на краю переулка, с левой стороны пересекающей его улицы, появилось что-то огромное, грязно-зеленое. Сопровождаемое глухим урчанием, похожим на рычание голодного льва, оно вытягивалось из-за дома, увеличиваясь в размерах. Через пару секунд это нечто выбралось в центр проулка, и Франческо почувствовал, как его ноги превращаются в лед: грязно-зеленый монстр, вылезший из-за дома, оказался грузовиком — одним из шести, на которых в Террено приехали миланские карабинеры. Грузовик проехал чуть дальше, и Франческо увидел вторую машину, выползшую на перекресток, — весь ее радиатор был забрызган чем-то коричневым. Догадаться, что это такое, не составляло труда. Переведя взгляд с кровяных пятен, усеивающих кабину грузовика, Франческо разглядел и его водителя: существо, одетое в форму карабинера, замерло за рулем, взгляд его был устремлен сквозь стекло.

Внезапно Франческо застыл, постаравшись не шевелиться, — он вдруг узнал в этом водителе одного из нападающих, виденных им в монастыре, — правда, теперь он знал о них гораздо больше, чем час назад…

Выбравшись на шоссе, Гольди огляделся по сторонам. С того места, где стоял он, дорога просматривалась метров на триста в оба конца. Она была не прямой: сзади изгибалась вправо, к Кальва-Монтанья, впереди — влево, к реке. Западную часть горизонта скрывала гора. С левой стороны от шоссе тянулись заросли виноградника, с правой — кусты и трава. На всем протяжении шоссе не было никакого движения. Комиссар поднял голову и увидел океан облаков, с южной стороны горизонта они имели свинцовый оттенок. Неожиданно его в спину кольнул порыв ветра. Гольди поежился, Отметив, что за какие-то полчаса изменилась погода — заметно похолодало, и еще эти облака, взявшиеся непонятно откуда. Наконец, опустив голову, он двинулся в обход «ланчи», ища нанесенные ей повреждения.

Через минуту он остановился на обочине и стукнул в пассажирскую дверь. Джей Адамс открыла ее и выглянула наружу.

— Вылезайте, Джей, — бросил Гольди.

— Что случилось? — Выкарабкавшись из машины, женщина остановилась возле него, глядя на то, на что указывал его палец.

— Как я и думал — прострелено колесо.

Склонившись к дороге, Джей увидела, что диск заднего колеса был неестественно погнут, покрышка прострелена в трех местах, разлохмаченный корд свешивался на асфальт, словно волосы утопленника.

Джей разогнулась и бросила на Гольди недоумевающий взгляд:

— Простите, комиссар, может быть, я чего-то не понимаю, но как мы могли проехать такое расстояние с простреленным колесом? Его ведь прострелил гул?

— Точно.

— Так как же можно было проехать три километра на таком колесе? Почему оно не лопнуло сразу?

Подойдя к багажнику, Гольди щелкнул замком и, откинув крышку, ответил:

— Это многокамерное колесо — оно способно держать до шести пробоин одновременно.

— До шести?

— Да.

— Но ведь здесь только три пробоины… Почему же оно спустило?

— Если бы мы двигались медленнее, оно бы и не спустило. Но мы мчались на ста двадцати — вот оно и не выдержало.

— Вот как… — нахмурилась Джей и обеспокоено бросила: — Комиссар, вы собираетесь менять колесо?

Гольди кивнул.

— Но это же сумасшествие!.. Эти твари, может быть, до сих пор бегут по шоссе! Если они появятся здесь, пока вы будете менять колесо, нам конец!

Взглянув на Джей, Гольди ответил:

— На таком колесе мы далеко не уедем.

— До автозаправочной мы дотянем.

— Возможно. Но как знать, что будет потом? Может быть, нам опять придется уходить от кого-то? Я не хочу рисковать — лучше сейчас сменить колесо, чем через час оказаться в кювете.

— Но рискуете вы именно сейчас, — возразила Джей. — Что, если гулы…

— Послушайте, Джей, — мягко перебил ее Гольди, — сменить колесо — дело пары минут. Вы встанете возле машины и будете смотреть на шоссе. Если вы увидите гулов, дадите знать мне.

— И что вы сделаете в этом случае? Смените колесо за те секунды, которые потребуются этим тварям, чтобы пробежать по шоссе? Вы видели с какой скоростью один из них гнался за нами?

Какое-то время Гольди молча вытаскивал из багажника домкрат и ключи, потом отстегнул блокиратор запаски, достал из багажника целое колесо и бросил его на дорогу.

— Послушайте, Джей, гулы перегородили дорогу, чтобы не выпустить из Террено выживших горожан. Не думаю, что им так уж важно: умрем конкретно мы или нет. Они не будут гнаться за нами по простейшей причине: если они оставят заслон, кто-то другой может проехать через него. Вы согласны?

Джей, немного подумав, кивнула.

— Поэтому я и не думаю, что они появятся здесь. Они уже поняли, что нас им не догнать, и отстали. И им не важно, что мы будем делать теперь — ведь пока мы в долине, мы не можем связаться с Миланом. Они это знают, и им все равно: живы мы или мертвы.