Гулы - Кириенко Сергей. Страница 50

Андрей двинулся навстречу Паоле, отметив ее черные туфли и небольшое жемчужное ожерелье на груди, на плече девушки висела кожаная сумочка.

Когда он оказался в метре от нее, ему показалось, что Паола слегка запыхалась — словно от быстрой ходьбы. Впрочем, это могло быть вызвано и другим — волнением.

— Простите, Андрей, — начала Паола, — я немного…

— Вы выглядите очаровательно! — Андрей не дал ей договорить и предложил: — Пойдемте к машине?

Паола кивнула, и они направились на стоянку возле кофе-мороженого. Пока они шли, Паола молчала, стараясь унять бешено стучащее сердце — последний час ей пришлось действовать с ошеломительной скоростью: переодеваясь, наводя макияж и маникюр, — и все это практически одновременно. Сейчас она была благодарна Андрею за эту маленькую паузу… Когда они подошли к машине, Андрей открыл пассажирскую дверь «мустанга», взял лежащий на сиденье букет и протянул его девушке.

Паола вздрогнула. Она вдруг подумала, как давно не получала цветов, ощутила слабость в ногах и только и смогла, что ответить:

— Спасибо, Андрей…

— Я не мог удержаться, чтобы не подарить вам роз. — Он подождал, пока девушка сядет в машину, обошел ее спереди и примостился за руль. — Итак Паола, куда же мы едем?

Некоторое время Паола старалась собраться с мыслями. Пока все шло так, как она и предполагала, хотя одного она не учла — того, что простые цветы вызовут у нее такую реакцию… Потом она вспомнила, что Андрей ждет ее ответа, и сказала:

— На виа делла Витториа есть неплохой ресторан.

— Где это?

— У речного порта.

— У реки? — Андрей кивнул. — Хорошо. Там я уже был.

Он завел двигатель, и огненно-красная машина, вывернув со стоянки, покатила по виа ди Сета к центру города.

Андрей включил стереоприемник, и из динамиков зазвучала песня: что-то на французском — о любви и надежде. Паола сидела, глядя на красные лепестки роз, и о чем-то думала, полностью уйдя в свои мысли. Андрей понял ее состояние и решил пока ничего не говорить. Лишь когда машина вывернула с виа ди Сета на корсо Чентрале, он попросил:

— Паола, не забудьте предупредить, когда нужно будет поворачивать.

Девушка кивнула, по-прежнему не отрывая глаз от букета…

Через три минуты она сказала:

— Следующий поворот налево — виа делла Витториа.

Андрей свернул на широкую улицу, идущую вдоль реки, и вскоре мимо окон машины начали проплывать многочисленные вывески баров и дискотек. По тротуарам брели парочки и целые группы молодых людей, решивших развеяться в этот теплый, предсубботний вечер.

Через минуту с правой стороны улицы мелькнули и умчались назад огромные ворота городского парка. Паола оторвалась от букета и принялась вглядываться в наплывающие вывески и зеркальные витрины ночных баров…

Вскоре она заметила мерцающую голубым цветом вывеску ресторана «Стелла сеттентрионале» — в этом заведении она была пару раз, когда отмечали дни рождения ее подруги.

— Вон тот ресторан с голубой вывеской, — сказала она.

Огненно-красная машина остановилась невдалеке от «Стелла сеттентрионале». Андрей и Паола вышли из «мустанга» и направились к входу в ресторан, освещенному призрачным голубоватым светом.

Внутри ресторана посетителей было немного — очевидно, основной контингент должен был появиться чуть позже. Официант, встретивший их у двери, провел Паолу и Андрея к маленькому столику недалеко от эстрады. Когда они сели, Андрей попросил официанта принести вина и оглядел зал. Столиков здесь было не более дюжины, все они были отделены друг от друга маленькими перегородками в человеческий рост и выходили лицом на эстраду, возле которой было оставлено место для танцев. Под потолком зала светилось несколько ламп, бросавших рассеянный свет на столы и эстраду. На их столике также стояла маленькая лампа в виде свечи.

Пока Паола и Андрей осматривали зал, вернулся официант с парой бокалов и бутылкой «Ле Пиа д’Ор».

— Заказ мы сделаем через пару минут, — сказал официанту Андрей, и когда тот ушел, повернулся к Паоле, взяв в руки бокал.

— Итак, о чем же мы с вами будем говорить? — улыбнулась Паола и вслед за Андреем подняла вверх свой бокал. — О вампирах и монстрах? Или же о вызывании душ умерших в ресторанах?

— Нет, — ответил Андрей. — Пусть сегодня покойники останутся там, где им и положено быть, в гробах… Сейчас я хочу говорить о другом.

— О чем же? — протянула Паола.

— О вас…

Девушка вздрогнула, почувствовав, как сердце ее исполнило в груди двойной пируэт. Через секунду послышался тонкий звон хрусталя. Этот звук напомнил Паоле бой церковных колоколов…

В начале девятого желтое такси остановилось возле дома Тревора и Джей Адамсов. Джей заплатила водителю (три тысячи лир по счетчику, триста — на чай), выбралась из машины, достала с заднего сиденья большой полиэтиленовый пакет и направилась к дому. Желтая машина с черными кирпичиками на боках развернулась и резво покатила в сторону Золотого бульвара.

Шагая по дорожке, Джей разглядывала фасад своего дома и, чем ближе подходила к нему, тем большее беспокойство ее охватывало. «Странно, — думала Джей, — почему это дом выглядит таким заброшенным?..» Черные окна гостиной зияли на белом фасаде, похожие на пустые глазницы черепа, никакого движения за ними не угадывалось, свет не горел… Тревор давно уже должен был вернуться с работы и ждать ее. Может быть, он забрался в свой кабинет и работает там с бумагами?..

Очутившись у двери, Джей потянула за ручку.

Дверь оказалась запертой.

Правая рука у нее была занята пакетом с платьем, над которым они с Тифани работали весь сегодняшний день, левой она дотянулась до звонка и нажала на кнопку. В доме раздалась трель, но никакого движения за дверью это не вызвало. С точно таким же успехом она могла бы позвонить в склеп, промелькнуло вдруг у нее в голове. Джей почувствовала, как по телу ее прокатилась волна неприятного холодка. Она позвонила еще раз, но никто не подошел к двери и не распахнул ее приветливо перед Джей.

Тогда она расстегнула сумочку, порылась в ее содержимом и достала ключи. Неловко сунув ключ в замочную скважину, повернула его и потянула за ручку. Дверь слегка скрипнула («Словно дверь склепа», — подумала Джей) и продемонстрировала ей пустую прихожую.

Джей робко переступила порог, повесила пакет на крючок вешалки, устроенной с правой стороны прихожей, и на всякий случай крикнула:

— Трев, ты дома?

Дом ответил ей звенящим молчанием. «Похоже, мужа тут нет, — подумала Джей. — Но куда же он делся?»

Она захлопнула дверь, сняла туфли и прошла в гостиную, здесь тоже никого не было. Джей прошла по маленькому коридору, выходящему в гостиную, заглянула в кабинет Тревора, их общую спальню, детскую…

Мужа нигде не было.

Вернувшись в гостиную, она взглянула на часы, стоящие на маленьком столике перед телевизором. Зеленые цифры показывали десять минут девятого.

Джей нахмурилась.

Не в привычках мужа уходить куда-то, не поставив ее в известность. Тогда куда он мог деться? Пойти к Пинсонам? Но вряд ли он пойдет к ним после вчерашней вечеринки. Тем более что завтра они все вместе летят в Париж. Может, возникли какие-то срочные дела в компании? Иногда Трева дергают даже ночью. Но тогда он должен был оставить записку.

Джей прошла в спальню, скинула блузку и юбку, стянула чулки и облачилась в свой любимый халат.

Если Тревора вызвали на работу, то он обязательно должен был оставить записку. Причем в таком месте, где Джей на нее сразу же наткнется.

Она вернулась в прихожую, открыла уличную дверь. У нее вдруг мелькнула мысль, что Трев мог сунуть записку в дверь, и она выпала, когда Джей входила в дом. Но на крыльце не было ничего похожего на записку.

Тогда она захлопнула дверь и отправилась на кухню. Но и здесь она не обнаружила того, что искала: ни на столе, ни на холодильнике записки не было. Джей задумчиво подняла крышку чайника, стоящего у раковины. Чайник был почти наполовину заполнен водой. Когда она уходила из дома, он был пустым. Значит, Тревор был дома. Вопрос — когда? Чайник он мог заполнить в обед. А мог и вечером… Она щелкнула кнопкой, и маленькая лампочка на крышке чайника зажглась золотистым огоньком…