Плохиш для хорошей девочки (СИ) - Селезнёва Алиса. Страница 36

Вспомнив вчерашнюю сцену в спальне, Агата почесала нос. Вот почему мать не стала ругаться из-за танцев. Вот почему так легко сдалась. Из-за выкидыша. Неужели её стальная броня дала трещину?

– Но у мамы же есть я. Зачем ей кто-то ещё?

Мягкая полуулыбка Али стала горькой. Она погладила Агату по растрёпанным волосам, но почему-то так ничего и не ответила.

Начало декабря выдалось таким же снежным, как и вторая половина ноября, но к пятому числу ударили двадцатиградусные морозы. Сугробы прибило, сделав их плотными и твёрдыми. Солнце за первую декаду декабря выглянуло целых два раза, и в его лучах снег сверкал, словно серебро.

Агата терпеть не могла зиму. Она часто мёрзла и любила кутаться в шарфы, шапки и длинные куртки. Данил же напротив вечно ходил расстёгнутый и гологоловый. Глядя на него, Агата мёрзла ещё сильнее и в своих многочисленных кофтах чувствовала себя неуютно. После окончания университета она мечтала уехать в какой-нибудь тёплый город: в Ростов-на-Дону или в Сочи, но всякий раз, когда представляла тамошний Новый год без снега приходила в такой ужас, что тут же отказывалась от всех своих желаний.

Теперь у Агаты было много свободного времени, и перед уроками они с Данилом нередко гуляли. Никифоров продолжал заниматься боксом, но его тренировки стояли не чаще двух-трёх раз в неделю и не были такими жёсткими, как у Агаты. В выходные он совмещал их с залом и всегда выходил оттуда в приподнятом настроении.

– Может, в воскресенье возьмёшь меня с собой, и я посмотрю, как ты тренируешься.

– Хочешь увидеть меня у боксёрской груши или в бою с соперником?

Данил поиграл бровями. Агата задумалась. Перед её глазами возникли кадры какого-то старого фильма, в котором главного героя мутузили в углу жёлто-зелёного ринга. Выглядел он плохо. Выбитые зубы, кровь, заплывший левый глаз, лицо, будто куриная отбивная. От воспоминаний Агату замутило. Такого для Данила она точно не хотела. Нет, ему совсем необязательно драться вот так же. За титул или деньги. Достаточно, если в случае нападения какой-нибудь шантрапы из-за угла он смог бы защитить себя и её. Тем более, что занятия явно шли ему на пользу. Мускулы стали твёрже, а плечи ещё шире, чем раньше.

– Нам надо усиленно готовиться к ЕГЭ. Тебе к математике и физике, мне – к биологии и химии. Тесты решать и уже начинать что-то учить. Сами по себе знания в голову не залезут.

Агата рассчитывала поступить в столичный ВУЗ. Сбежать от неотступно контролирующей матери и перетащить за собой Данила. Он – в строительном, она – в медицинском. Что может быть лучше?  Самостоятельные, взрослые и без надзора…

Данил в этом году стал заметно серьёзнее. Наверное, помогли постоянные «пинки» Анны Георгиевны и наставления родителей. А может, он просто вырос и взялся за голову. Понял, что ему по-настоящему важно и нужно и стал двигаться по пути к поставленной цели. Агата, по крайней мере, склонялась именно к этому.

– Данич?

Оба оглянулись одновременно. Возле входа в «Магнит» стояло двое парней. Первый – высокий и блондинистый со светлыми, будто разбавленными молоком глазами, без шапки и в расстёгнутой куртке прямо, как Данил. Второй – пониже, крепко сбитый, в наглухо запечатанной аляске и в капюшоне, из-под которого торчали чёрные дреды.

– Ну, здорово! – Данил подошёл к парням и обменялся крепким рукопожатием с каждым. Краем уха Агата успела зацепить, что первого звали Коляном, а второго – Димасиком.

– Что-то совсем тебя не видно в последнее время.

– Учусь, работаю, тренируюсь, – Данил деланно растягивал слова. Ни с Агатой, ни с родителями, ни с кем из учителей он обычно так не разговаривал.

– Тренируешься? Офигеть! – Колян расширил глаза, отчего те стали ещё более бесцветными.

– Боксом занялся. Уже почти год хожу. Ну, и в тренажёрку тоже. – И Данил принялся демонстрировать в воздухе давно отработанные удары.

– А учишься где? Всё в той же школе, где в классе два человека? – Димасик заржал, и Агате стало как-то не по себе. Эти двое не внушали ей доверия. – А это кто с тобой?

– Это Агата. Моя подруга. – Данил похлопал её по плечу.

– Приятно познакомиться, – отозвалась она, и оба парня как по команде сложились пополам от смеха.

– Приятно познакомиться, – процедил Колян.

– Приятно познакомиться, – вторил ему Димасик.

Дальше Агата слушала через слово. Словосочетание «моя подруга» сильно подрезало ей крылья. «Почему он не представил меня, как свою девушку?» – молча возмущалась она, пиная носком ботинка снег и стараясь не смотреть ни на одного из новых знакомых.

– Ну, бывай. – Димасик с Коляном по очереди протянули Данилу свои огромные ручища. – Смотри не пропадай больше.

– На днюху всех соберу.

– Замётано.

Агата позволила себе выдохнуть. Данил медленно зашагал вперёд, и она засеменила следом. Судя из разговора, эти двое были Данилиными одноклассниками, только вот непонятно по какой именно школе.

– Данич? – Данил обернулся. Втянув в себя с шумом воздух, Агата сделала то же самое. Димасик достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну, поджёг зажигалкой и медленно затянулся. – Забыл сказать тебе. В следующее воскресенье Лера выступает во Дворце Молодёжи. Её коллектив даёт там большой концерт. Придёшь?

По лицу Никифорова пробежала короткая судорога. Минуту он как будто раздумывал, а потом как-то слишком наигранно покачал головой.

– А чё так? Подругу бы взял. Вход свободный. Для своих.

И Димасик с Коляном снова заржали в унисон, как две давно некормленные лошади.

– Агату уличными танцами не удивишь. Она – бальница.

– Бальница! – с чувством произнёс Колян по слогам, и Агата ясно уловила в его интонации: «Куда ж нам до неё, холопам…»

Но Данил пропустил эту насмешку мимо ушей. Или сделал вид, что пропустил.

– Да и зачем мне? Сейчас самый главный фанат Леры – Стас. Вот пусть он к ней на концерты и ходит.

И, показав в воздухе кавычки, Данил отвесил короткое «пока» и показал парням свою спину.

Следующие десять минут они шли молча. Агата теребила от холода нос и посильнее куталась в длинный шарф с кистями. На ней был прошлогодний пуховик цвета морской волны, который здорово подходил к её глазам и волосам.

– Даня? – Он её не услышал, и тогда, чтобы обратить на себя внимание, она хорошенько ударила его кулаком в плечо.

– Что?

– Ты перестал общаться со Стасом, потому что он начал встречаться с Лерой?

Данил остановился, откинул голову назад и потёр шею.

– Я перестал общаться со Стасом, потому что мы разошлись во мнениях. Я сказал ему, что моя девушка болеет, а он всё равно тащил меня в клуб. А когда я не шёл, обижался.

– А откуда ты знаешь, что он теперь с Лерой?

– Блин, Агата, да они вместе с августа. Я же не виноват, что его обновления у меня в новостях всплывают. Увидел совместную фотографию – зашёл, посмотрел и сделал выводы.

Она качнула головой и сузила глаза до размеров булавки. Противные окуляры были запрятаны глубоко в тумбочку ещё две недели назад. После снятия гипса Агата буквально заставила себя носить контактные линзы.

– Значит, совместную фотографию увидел?

Данил кивнул, и она почувствовала себя преданной. Из недр памяти снова всплыло словосочетание «моя подруга», которое в союзе с «совместной фотографией» навело Агату на очень неприятные мысли.

– Ты меня стесняешься?!

До неё вдруг дошло то, о чём ей так долго втолковывала мать. Разница в два года и два месяца для них сейчас была колоссальной. До совершеннолетия Данила оставалось около трёх недель. Агате же было по-прежнему пятнадцать. Да Колян с Димасиком, наверное, бы со смеху умерли, если бы узнали про её возраст.

– Вот здрасьте-приехали. С чего ты взяла?

– Потому что, потому что я… – Голос у Агаты дрогнул. Она не смогла произнести слово «малолетка», считая его нецензурным, а потому выдавила: – Я для тебя маленькая.