Дорогое удовольствие (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна. Страница 35

Споласкиваю руки, освежаю холодными брызгами лицо и, намотав на палец бумажное полотенце, принимаюсь аккуратно подтирать осыпавшуюся тушь. Затем достаю из сумочки прозрачный блеск и увлажняю губы, придавая им дополнительный объем. Расчесываю волосы, разглаживаю несуществующие складки на платье и, расправив плечи, покидаю туалет.

Когда я выхожу в основной зал, то громкая музыка тотчас заливается мне в уши, а басы начинает безжалостно бить по перепонкам. Оглядываю барные зоны в поисках Пеплова, но он, видимо, вернулся в более тихое чилаут пространство.

Поворачиваю за угол и на подходе к приватной комнате немного замедляю шаг. Притормаживаю в дверях, и взгляд тут же выхватывает фигуры Антона и Дениса, которые сидят ко мне спиной и расслабленно курят кальян. Трогаюсь с места, намереваясь подойти к ним, и в этот самый момент до меня доносится звук собственного имени. Надо же, парни говорят обо мне!

Подгоняемая любопытством, я пристраиваюсь чуть поодаль неспешно беседующих друзей и напрягаю слух. Все-таки жутко интересно, что именно они обсуждают.

– Бля, красивая она, конечно, – задумчиво выдает Рей, поправляя мундштук на кальянной трубке. – Принцесса и деспот в натуре. Зашибись парочка.

– За несколько сотен в месяц ты тоже можешь заиметь себе такую принцессу, – неожиданно заявляет Пеплов.

– В смысле? – блондин поворачивается к другу, и мне приходится присесть на корточки, чтобы он меня не заметил.

– В смысле я ее купил, – слова Антона, подобно пулям, вонзаются под кожу.

– Проститутка, что ли? – ошарашенно уточняет Денис.

– Да хуй знает, как это называется, – Пеплов неспешно затягивается. – Есть деньги – есть девочка, нет денег – нет девочки.

Рейман продолжает что-то у него спрашивать, но я уже ничего не слышу. Голову затягивает густым шоковым туманом, а в груди начинает неприятно ныть и потягивать, будто внутрь камень с острыми краями подложили. И он давит, теснит, нутро царапает – ни вдохнуть, ни выдохнуть не могу.

Распрямляюсь и на негнущихся ногах плетусь прочь. Хочется отмотать время назад, чтобы не слышать этих ужасных слов, не чувствовать отравляющей боли, которая смертельным ядом растекается по жилам.

Знаете, в этой жизни мне много раз было обидно. Но так сильно – еще никогда.

Глава 31

Ни с кем не попрощавшись, я вылетаю из клуба и запрыгиваю в такси. Сердце сокрушительными ударами охаживает ребра, а в ушах стоит непроходящий звон битого стекла – именно с таким звуком рушатся мои иллюзии. Ресницы дрожат от скопившихся на них слез, но я храбрюсь, не позволяю соленой влаге изливаться наружу. По крайне мере, не сейчас – надо сначала добраться до дома.

Дом. Странно, но этим словом в последнее время я привыкла называть ту потрясающую квартиру, которую снял мне Пеплов. Я обустроила там все на свой лад, поддерживала чистоту и порядок, пыталась создать уют… Я делала все, чтобы ему хотелось проводить там время. Со мной.

«Я ее купил». Эта ужасная фраза набатом стучит у меня в висках, вызывая пульсирующую головную боль и периодически накатывающие приступы тошноты. Неужели Антон и правда относится ко мне лишь как к вещи? Неужели все его слова, взгляды, поцелуи ничего не значат? Неужели я для него просто кукла, предназначенная для плотских утех?

Когда я принимала от него деньги, то совсем не воспринимала их как плату за свою любовь. Мне казалось, что со стороны Антона это просто акт щедрости, что он делится со мной от избытка, потому что ему не все равно на меня… Ведь это нормально, когда мужчина поддерживает свою женщину материально, верно?

– Девушка, мы приехали, – голос таксиста выдергивает меня из гнетущих мыслей.

– Хорошо, спасибо, – киваю я и, чуть замешкавшись, выхожу из машины.

По-хорошему мне нужно прямо сейчас собрать вещи и съехать с квартиры, за которую платит Пеплов. Потому что его предвзятое отношение к моим чувствам не на шутку меня ранит. Но проблема в том, что съезжать мне некуда. Особенно на ночь глядя. Общага уже давно закрыта, родной дом далеко, и даже если попробовать переночевать в гостинице, то за номер все равно придется платить его деньгами. Ведь те, что я получаю в качестве зарплаты, почти подчистую направляются маме.

Заталкивая подальше бушующий протест, я решаю отложить принятие столь важного решения на завтра. Возможно, утром ситуация не будет казаться мне такой сложной и запутанной.

Захожу в лифт и нажимаю кнопку пятого этажа. Стыдно признаться, но я впала в настоящую зависимость. Мне отчаянно не хочется, чтобы сказка под названием «отношения с Антоном» заканчивалась. И тут дело не просто в комфорте, который он мне обеспечил. Дело в моих сильных, даже, наверное, слишком сильных чувствах к нему.

Да, Пеплов никогда не признавался мне в любви, был отстранен и по большей части холоден… Но черт подери! Ведь были же между нами моменты близости! Искренние, глубокие, настоящие. Я точно знаю, такое не подделаешь и не сымитируешь. Ему тоже было хорошо со мной…

Оказавшись в квартире, скидываю туфли, прохожу в спальню и, не включая света, падаю на кровать. Тоска, которую я так старательно сдерживала во время поездки в такси, обрушивается на меня оглушающей волной, и я наконец даю волю слезам. Притягиваю к себе подушку, утыкаюсь в нее лицом и горько-горько всхлипываю. От обиды, от бессильной ярости, от жалости к себе и к своей безответной любви.

И даже когда, вдоволь нарыдавшись, я начинаю медленно проваливаться в сон, образ Антона все равно стоит у меня перед глазами. Мучительной и в тоже время неимоверно прекрасной картинкой.

Утро наступает резко и болезненно. И начинается оно с противной трели мобильника, которая уже в который раз прорезает сонную тишину комнаты.

Шарю рукой по прикроватной тумбочке в поисках верещащего телефона и, наконец его нащупав, подношу трубку к уху:

– Алло.

– Ка-камиля! Как это понимать? – трясущимся от волнения голосом вопрошает родительница.

– Что случилось? – распахиваю веки, окончательно пробуждаясь.

Мама у меня не истеричка. По пустякам загоняться не станет. Поэтому, если ее что-то встревожило, то повод почти наверняка серьезный.

– Тут… Тут у нас целая газель всяких тренажеров для Булатика, – растерянно выдает она. – И вертикализатор, и кресло-коляска и даже беговая дорожка для реабилитации, представляешь?

– Чего? – резко сажусь на кровати, не вполне понимая, о чем она говорит. – В смысле «тут у вас»? В деревне, что ли?

– Ну да, – прямо чувствую, как мать разводит руками. – С утра машина приехала и давай разгружаться. Я говорю: «У нас денег на это все нет, вы, наверное перепутали!», а водитель мне: «Денег не надо, все оплачено, главное – в документах распишитесь, что приняли». Я в шоке, Камиля, просто в шоке… Это ведь баснословная сумма!

– Что там написано в документах, энием (мама по-татарски, – прим. автора)? Кто отправитель? – полностью разделяя ее эмоции, интересуюсь я.

– Сейчас, посмотрю, – слышу шуршание бумаг и тихие мамины причитания. – Так, вот нашла. Отправитель ООО «КорИнвест Холдинг»… Камиля, тебе это название о чем-нибудь говорит?

Еще бы. Конечно, говорит. Я ведь работаю в этой компании.

– Слушай… Энием, – после нескольких секунд потрясенного молчания отзываюсь я, – это я подавала заявку на участие в благотворительной акции... Вот нам и улыбнулась удача.

Выдумывать на ходу – дело не из легких, но сначала я сама должна разобраться в этой непонятной ситуации, прежде чем более вразумительно объяснить ее матери.

– В какой еще акции? – настороженность в голосе родительницы возрастает.

– Ну, фирма, в которой я работаю, занимается благотворительностью и… В общем, помогает детям с ДЦП… Каждый год случайным образом выбирается пять счастливчиков, и их полностью снабжают всем необходимым оборудованием, понимаешь?

Надо же, вот это я фантазерка! Не зря столько книжек перечитала.