Техник - ас (СИ) - Панов Евгений Николаевич. Страница 34

— Гражданочка, что с вами?— первым среагировал Гайдар. Женщина вздрогнула от неожиданности и подняла на нас глаза. По её щекам текли слёзы.

— Я встать не могу,— чуть слышно прошептала она и такая горечь была в её словах, что сердце сжалось. Гайдар опять опередил меня и помог женщине встать.

— Катенька,— она подалась к ребёнку, но я уже подхватил, как оказалось, девочку на руки. Мда, веса в ней чуть больше чем в котёнке, да и то скорее из-за одежды. Девочка внимательно посмотрела мне в лицо и вдруг крепко обхватила мою шею;— Папка... Папочка...

Хотя девочка произнесла это очень тихо, но все её услышали. Женщина резко закрыла лицо руками и от этого едва опять не упала. Пришлось мне свободной рукой приобнять её и прижать к себе. Больше никак удержать её я не мог.

— Так, гражданочка,— сказал Гайдар,— Давайте-ка мы вас до вашего дома проводим, а то вы так не дойдёте, — и принялся собирать на санки лежащие на снегу дрова.

Идти оказалось не далеко. Женщина уже пришла в себя и всё порывалась забрать у меня с рук девочку. Куда там! Малышка словно стальными тисками обхватила мою шею так, что не оторвёшь. Аркадий пыхтел сзади с санями с дровами. Удивительно, как эта хрупкая женщина допёрла такую вязанку.

В квартиру на третьем этаже сани с дровами Гайдар едва впёр. Во всяком случае пар в промёрзшем подъезде от него валил как от паровоза. Я, по понятным причинам, помочь ему просто физически не мог. В одной руке у меня была девочка, а другой я поддерживал женщину. Интересно, как она собиралась таскать дрова в квартиру? Она и одна то идёт так, что того и гляди упадёт. И вот как их оставить одних? Они же пропадут.

— Ой, спасибо вам, товарищи,— женщина прижала сжатые кулачки к груди,— Я же думала что всё, так там мы с Катенькой и останемся, а утром нас найдут замёрзших. Мне дрова выделили и мы за ними ходили, а у меня голова вдруг закружилась и я упала. Думала посижу, всё пройдёт, встану и мы до дома дойдём, а встать не смогла. Если бы не вы..,— она всхлипнула,— А давайте я вас кипятком угощу. Правда к нему у нас больше ничего нет, но ведь и просто кипятком можно согреться. Только печку надо затопить.

— Кипяток это очень даже хорошо,— Гайдар вытер пот со лба, хотя в квартире было не на много теплее чем на улице,— а печку мы сейчас затопим. Показывайте, где она у вас.

— Катенька, отпусти товарища и покажи, где у нас печка,— женщина опять попыталась снять у меня с рук девочку.

— Это не тавались, а папа,— девчушка картавя повернулась к матери,— Он плисол ко мне. Это мой папа.

— Катенька, это не папа,— едва не плача произнесла женщина и погладила дочь,— Слезай, это не красиво. Ты уже большая, чтобы на руках сидеть.

— Идём, Катя-котёнок, покажешь вашу квартиру, а потом затопим печку, согреемся и будем пить кипяток,— я через силу улыбнулся девочке. А мне не улыбаться, мне завыть по-волчьи захотелось от тяжести, что сжала мне на сердце. Сколько же страданий обрушилось на этого маленького, только что начавшего жить человечка. Хотелось взять её как котёнка и засунуть к себе за пазуху, нежно прижав и укутав во что-нибуть мягонькое.

Девчушка сдалась и нехотя слезла с моих рук.

— Папа, а как тебя зовут?— детская непосредственность на мгновение вогнала меня в ступор.

— Меня зовут Илья, а вот этого дядю Аркадий.

— Ой, а я Светлана,— женщина протянула мне свою худенькую ладонь, которую я с величайшей осторожностью пожал.

— А я Катя,— девочка с трудом освободилась от варежки и, подражая матери, тоже протянула мне ручонку.

— Мне очень приятно с тобой познакомиться, Катя,— я не менее аккуратно пожал детскую ладошку. Пальчики девочки были в мозолях.

— А что у тебя с пальчиками, котёнок?— удивился я. Катюшка быстро спрятала ладошки за спину и отвернулась.

— Это она в талончики на хлеб играет, бумагу рвёт на меленькие кусочки, чтобы побольше получилось,— вздохнув произнесла Светлана,— всю бумагу уже изорвала.

ХРЯСЬ!!! Мой кулак со всей силы впечатался в стену. Боли я не почувствовал. Почувствовал лишь необузданную ярость.

СУУУКИИ!!! Я же этих тварей теперь на такие же меленькие клочки рвать буду!!! Я же даже если останусь без рук и ног одними зубами их убивать буду!!! Маленькая девочка не о кукле новой мечтает, а о кусочке хлебушка!!! Глаза на миг заволокло кровавой пеленой, словно во время выполнения фигур высшего пилотажа в воздушном бою.

— Папа, тебе бойно?— участливый голосок вернул меня в реальность. На меня смотрели две пары глаз. Одни, детские, жалея, а другие, взрослые, с тревогой и испугом.

— Всё хорошо, котёнок,— я обнял девочку и поцеловал в щёчку,— Всё хорошо и так и будет дальше.

— Что за шум, а драки нет?— из комнаты вышел Аркадий, неся с собой сильный запах дыма,— Светлана, может я что-то не правильно делаю, но ваша буржуйка очень сильно дымит.

— Да вы не обращайте внимания,— хозяйка смущённо виновато улыбнулась,— она у нас всё время дымит. Я пыталась что-то сделать, но у меня ничего не получилось. Мы уже привыкли. Протапливаем, потом я быстро проветриваю комнату и становится терпимо, правда уже не так тепло.

На отчаянно дымящую буржуйку был водружён закопченный чайник и вскоре в нём закипела вода. Гайдар достал из своего вещмешка, который так и носил с собой, все наши немудрёные припасы и выложил на стол. Светлана как завороженная смотрела на продукты. Господи, сколько же они уже нормально не ели?

В комнате тем временем стало вполне тепло, хотя и довольно дымно, и хозяйка размотала с головы свой невообразимый платок и расстегнула пальто. Так же сняла верхнюю одежду и с дочки. Без платка она оказалась молоденькой девчонкой лет 25-ти с густыми светло-русыми волосами, в которых, однако, уже было достаточно седины. Нет, она не была красавицей модельной внешности, хотя и дурнушкой её не назовёшь, да и условия, в которых она с дочерью жила последние месяцы, курортными не были, но была в ней какая-то особая притягательность, какая-то внутренняя красота, которая пленяет сразу и навсегда. Заметив мой взгляд она слегка смутилась.

Сняли свои полушубки и мы с Аркадием. Глаза у Светланы сделались размером с блюдце и она безмолвно села на табурет, глядя немигающим взглядом на меня. Тут уже настала моя очередь смущаться, хотя, вроде, уже привык к подобной реакции многих. Светлана, тем временем перевела взгляд на Аркадия и, почти шёпотом, произнесла; — А я Вас узнала. Вы, писатель Аркадий Гайдар. Вы "Тимур и его команда написали ". Я ваше фото в газете видела, где вы со школьниками встречались,— Аркадий смущённо только что ножкой не шаркнул,— Я вас сразу узнала, но подумала, что это мне с голода мерещится.

— Папка, а ты гелой?— маленькое чудо ничуть не смущаясь подошло ко мне и потянулось ручонками. Я с удовольствием взял её на руки.

— Нуу...да,— кивнул я.

— А это сто?— Катюшка дотронулась ладошкой до висящего на шее голубого креста знака ордена Британской империи.

— А это меня английский король наградил.

— Взаплавдышный?

— Самый настоящий,— подтвердил я.

— Илья у нас ещё и самый настоящий рыцарь,— похвастался Гайдар,— Его английский король в рыцари произвёл.

— Улааа!!— завопила маленькая непоседа,— Мой папа гелой и лыцаль. Он всех фасыстов убьёт и ко мне велнётся. И бойсе никуда не подевается. Обесяесъ?

— Обещаю,— ответил я, глядя на утирающую слёзы Светлану.

— Её отец погиб?— тихонько спросил у неё Гайдар.

— Погиб. Давно. В конце 37-го. На заводе, где он работал, была авария и он спасал людей. Всех вытащил, а сам уже не смог. Катенька его никогда не видела, она родилась через три месяца после этого.

В кастрюльке была сварена похлёбка из тушёнки и нашедшейся у Светланы щепотки пшённой крупы. Хозяйка выложила на стол что-то завёрнутое в чистую тряпицу и развернула её. Там были несколько кусочков хлеба. Как я знал, сейчас с обеспечением продовольствием хоть и было трудно, но уже не так, как ещё месяц-полтора назад. Светлана, как служащая, на сегодняшний день получала 300 грамм хлеба на себя и 250 гр. на Катюшку. Из хлеба почти исчезли примеси, которые широко использовали до этого. И хотя это не 125 грамм в сутки, но всё равно мизер. Так же она достала четыре тарелки и хотела было разлить похлёбку всем.