Разведи огонь (СИ) - Конд Хельга. Страница 15

— Эй, Поля, принеси содовой ещё четыре стакана, а мне вискаря грамм сто, — произносит Лёха и, я послушно киваю ему в ответ, стараясь не встречаться с ним глазами, знаю, что он меня ими «пилит».

Ухожу и слышу шушуканье за столом, фразу Фикса «Сладкая моя», однозначно понимая, кому она направлена.

— Успокойся, Полино сердце уже занято, — догоняет Мишкина реплика, я останавливаюсь.

Внизу живота неприятно растекается свинцовая холодная жижа. Так и до погибели недалеко, ведь теперь этот Лёха может пристать к Быху, с уговорами рассказать ему о предмете её обожания.

— Ни хрена, не стенка, подвинем, и забудется…, — со смехом отзывается, не унывая Лёха.

Оглянувшись, улавливаю взгляд Соболева, который наскоро его отводит, едва я поворачиваю голову, Фикс же, замечая моё движение, отправляет воздушный поцелуй одними губами, а наблюдая, как я резко возвращаю телу привычную позу, громко смеётся мне вслед.

Глава 17

Спустя два дня.

Ранее утро. Восемь ноль-ноль. Я у ворот огромного особняка по улице Лесная, дом 53! Как добиралась сюда — отдельная история, сначала пешком, потом на такси, оттого что плутанула.

Почти в двадцатый раз, как только слышу за забором какие-то шорохи, пробегаю вверх по улице и вновь спускаюсь, будто случайно, мимо дома Соболевых. Уже проводила машину отца Ильи, автомобиль матери…, только главного героя никак не могу дождаться. Наконец, выезжает и его Lamborghini Aventador. Волны от истошно холодной до испепеляющей горячей, обливают меня попеременно с головы до ног, и именно поэтому я просто шагаю рядом, даже не смотря в его сторону. Ну вот как можно чего-либо достичь, если «кишка тонка»? Останавливаюсь, провожая средство передвижения Ильи, мигающего мне стопорями, вздыхаю, закрываю глаза руками.

— Значит, не сегодня, значит, в другой раз! — смеясь, над повествованием моего рассказа, на парах, успокаивает меня Динка, обхватив своею кистью мою руку. — Всё в порядке! Слышишь?

Я догоняю понемногу за эти дни учёбу, но ещё конца и края нет, исправлениям точек в журнале. Уже к завершению пар третьего дня, возвращаюсь в бассейн и в раздевалке, понимаю, что жутко соскучилась по всему, что здесь происходит. Юрий Маркович, едва меня заметив, махает радостно рукой.

— Лужина, физкульт-привет!

Киваю ему в ответ, широко улыбаясь и практически сразу, спускаюсь в бассейн. Тёплая вода кутает тело, расслабляюсь. Впервые за долгое время мне приходит понимание, что от купания млею!

— Поля! — включает в процесс моё сознание Сеин. — Не желаешь попробоваться в волейболе? Ты исправно держишься на воде. Ну?

Неуверенно вытягиваю губы в трубочку и вожу глазами по периметру потолка, оценивая свои силы.

— Давайте, спускайтесь, она сейчас к вам присоединится, — решает единолично тренер и женская команда универа, послушно спрыгивает в воду.

Включившись в игру, перестаю замечать всё вокруг, всех вокруг, только мяч и общий настрой. Понимаю, что в командном духе, участвует каждый игрок. Получается у меня через пень-колоду, но девочки: не бунтуют, подсказывают, подхваливают, подбадривают, внушая в меня уверенность, что получится и, поэтому не могу их подвести, разочаровать Юрия Марковича. Выворачиваюсь наизнанку лишь бы удалось тО, чего все хотят.

— Молодцы! — хлопает в ладоши Сеин, ознаменовывая конец тренировки, по-особенному смотря на меня.

Протягивает руку, помогая выйти и довольно эмоционально хлопнув по плечу, возможно, от этого ощутимо, произносит тихо:

— Умница, Поля!

Чувствую странное ощущение полёта, словно на крыльях. Продолжаю, остановившись, разговаривать с девочками из команды и узнаю, нечаянно, что одна из участниц сегодня отсутствовала, поэтому в качестве затычки, мне посчастливилось встать ей на замену, но я в восторге и, заручившись от них обещанием, периодически приглашать меня в состав сборной, если понадоблюсь, ухожу.

Выйдя из раздевалки, врезаюсь в Соболева. Его руки подхватывают меня, восстанавливая мой баланс, а я, боясь посмотреть на него, застываю, испытывая мучительную истому. Отворачиваюсь, найдя в себе силы на это и даже не произнеся «спасибо», шагая далее. Ни улыбки в этот момент не получается, ни призывного взгляда произвести — полная прострация. Самой страшно! Сейчас, уходя, можно было бы придумать, что сказать, но, как назло, в ум не лезет ни одной безобидной фразы, для того чтобы завести с ним нечаянный разговор.

— О, кукла, ты здесь? — слышу рядом и столбенею, передо мною стоит тот, с кем меньше всего хотелось бы встретиться, в безлюдном месте.

Фикс растекается в улыбке, а меня таращит от его перегара.

— Свали! — произношу холодно, едва понимая, что постоять придётся за себя самостоятельно.

Коридор не кафе, можно слов не подбирать, не перед кем выслуживаться.

— Я почему-то так и думал, что ты горяченькая штучка! — с удовольствием причмокивая, отвечает он, ни сколько не обижаясь.

— Вот и думай, что мне сказать, а то вспыхну ненароком и спалю тебя к чёртовой матери! — мною обуревает в этот момент чувство страха, желания сбежать сию секунду, но если показать Лёхе сверкающие пятки, боюсь, что потом отделываться от него вообще не получится.

Продолжаю идти дальше на полусогнутых ногах, обратившись в одно большое ухо, улавливающее шорохи позади, но только слышу:

— Посмотрим, на сколько тебя хватит! Всё равно моею будешь!

— Размечтался! — возникаю тихо продолжая путь, с облегчением понимая, что навязчивый парень отстал.

А назавтра в восемь утра я, как на работе, вновь у ворот Ильи, живописно представляя несколько вариантов развития событий, когда его машина будет выезжать на дорогу и во всех картинках, само собой, кажусь себе смелой. Прислушиваюсь к шорохам за калиткой, с неким трепетом наблюдаю, как выезжают один за другим родители Ильи, проделывая фокус с проходящим мимо прохожим и наконец, дожидаюсь, спустя время, как выезжает знакомый до боли автомобиль.

Сначала делаю вид, что иду стороной, но потом всё же оглядываюсь и начинаю ему махать, одевая лёгкую улыбку на лицо. Со стучащим сердцем наблюдаю, как полированный Lamborghini Aventador останавливается рядом, как спускается пассажирское стекло. Чувствую, что краска заливает мои щёки.

— Полина? — слышу удивлённый голос и наклоняюсь, чтобы поприветствовать водителя, отметив про себя, приятное ощущение оттого, что он называет меня по имени. — Что ты тут делаешь?

— Привет! Да я просто проходила мимо, смотрю, едешь, думаю, дай воспользуюсь случаем, сяду тебе на хвост, а то через полчаса пары начнутся, успею или нет, не знаю, — пускаюсь в объяснения тихим голосом, понимая, что ни один из тех вариантов ответов, что придумала, не пригодился.

Его кривая ухмылка добавила краски на моём лице по более (оно огнём заполыхало).

— Ладно, — слышу с остановкой дыхания, — садись. Подброшу.

Спешу забраться в салон и, как и тогда, стукаюсь головой ровно тем же местом, вызывая вновь улыбку на губах возлюбленного. Хватаюсь за шишку, которая растёт с каждой секундой, потираю её и слышу неприятный для меня вопрос:

— Ты каким тут ветром? — взгляд Соболева на меня, всё с той же кривой улыбкой на лице, заставляет отвести глаза в сторону.

— Да-а-а, ночевала сегодня у знакомой, она повыше вас живёт, — пускаюсь в лживые объяснения, махая рукой.

Эта прокрученная раз на двадцать "заготовка" ответа, на слух ложилась приятно и выглядела правдоподобно.

— У какой знакомой? Я всех в округе знаю, — отвечает Соболев и ставит своим вопросом меня в тупик, реально не могу сообразить, что ответить, поэтому не смотрю на Илью, боясь встретиться с его любопытным взором.

За окном мелькают дома, здесь район представительных коттеджей, и ни за один из них глазами зацепиться не могу, так как неистово хлопаю ими в поисках ответа… Осознаю, как глупо сейчас, наверное, выгляжу. Пауза затягивается, и слышу фразу меня освобождающую от таких душевных терзаний: