Разведи огонь (СИ) - Конд Хельга. Страница 16

— Не хочешь говорить, не надо, — после неё пространство вокруг наполняется спокойной музыкой.

Всю дорогу мы молчали, а я себя успевала клясть за то, что не придумала более подходящее оправдание для совершённого поступка. Как только до университета осталось немного расстояния, Илья отключил магнитолу.

— Так придумала ответ? — сказал он мягко, ухмыляясь, чем достаточно сильно меня ранил.

— Конечно! — с вызовом произнесла я, вздёргивая голову.

— И? — прищурил он один глаз от подступающего к горлу, вероятного смеха.

Резко разворачиваюсь к нему, поскольку хочу этим видом бросить некий вызов, срерлю его острым взглядом.

— Давай встречаться! — говорю смело, потому что другого объяснения моего утреннего поступка и не приходит на ум, продолжаю, — У твоего дома я была из-за тебя! Ты сам уже об этом догадался… Да! Люблю тебя до безумия какого-то! До мурашек на теле, а когда мимо проходишь, аж заворот мозгов получается, никого, кроме тебя, в этот момент не вижу…

Останавливаюсь, перевести дыхание…

Сердце, барабаня под пуховиком, кажется, исполняет один из самых громких своих произведений, а я сверлю взором Соболева, пытаясь найти хоть маломальский отклик на собственное признание. Он рулит и останавливает машину напротив учебного заведения. Поворачивает голову в мою сторону и смотрит так, что мне хочется провалиться под пол этой красивой дорогой тачки.

— Полина, — начал Илья, и его улыбка приобрела форму лёгкой ухмылки, — Я, как бы это сказать, не хочу тебя обидеть, но…

Не даю ему договорить, набрасываясь всем телом. Поцелуй получается странный, неудобный, но чувственный. Организм обдаёт лавиной страсти, удивляюсь, насколько может быть обжигающим обычное прикосновение. Отрываюсь, не без труда, и сажусь рядом, понимая, что ещё чуть-чуть и, вполне возможно, Илья откинул бы меня в сторону сам. Буря эмоций, заставляет моё дыхание сбиваться и учащённо дышать, а потом, не справившись с наплывом чувств, выскакиваю из автомобиля и мчусь, не оглядываясь в сторону Университета, абсолютно не чувствуя довольно морозную свежесть.

Стоим в коридоре с группой перед первой парой. Меня трясёт ещё от пережитого только что, но хватает сил, чтобы поделиться этим с Прониной.

— Ну ты даёшь! — восхищённо вставляет Динка, едва поведываю ей утреннюю историю. — Всё-таки это сделала!

Вспоминаю, какой навязчивостью мои мозги крутили идею с поцелуем и вот оно — случилось! Достигла цели, но как после каждого достижения, происходит у среднестатистического человека, расслабляюсь и не знаю, куда двигаться дальше…

Нет, естественно, я вижу конечную установку в этих отношениях, но передышка требуется. Все пары не выхожу из аудиторий, не сверкаю мимо группы Соболева, не разрезаю по коридорам с подругой под ручку, а всего лишь лежу на парте, закрыв глаза, прокручивая утренний инцидент, хотя стараюсь изо всех сил поспать. Последнее время на сон у меня уходит мало времени, недосып стал частью реализации плана по разведению огня в сердце самого восхитительного парня нашего универа. «Почувствовал ли что он? Думает ли сейчас обо мне? Хочет ли Илья вновь меня увидеть?», — вопросы крутились и приходили один за другим, но последний, заставил выпрямиться: «А что будет дальше?».

Глава 18

Вечером в кафе, я работаю без энтузиазма, столик с номером тринадцать вместил всех постоянных его клиентов, кроме Соболева. Понимаю, что возможно, это отсутствие связано как-то с событиями сегодня, от этого становится грустно. Значит, парень решил меня избегать. Неприятные выводы вытягивают разом энергию моей бодрости. Смотрю, остановившись, на их столик и замечаю ещё одну неприятную вещь — отсутствие Чёрной. «Значит, вместе», — приходит гадкая догадка, которая во что-то плоское раскатывает моё настроение.

— Поль, ты себя нормально чувствуешь? Не заболела? — спрашивает участливо Николай, подходя ближе. — Может быть, тебя отпустить?

Со вздохом и готовыми выступить на глаза слезами молчу, понимая, что если он и дальше продолжит меня вот так жалеть, я расплачусь.

— Ладно, иди, собирайся, подвезу, — говорит руководитель и направляется в свой кабинет.

Я послушно топаю выполнять его «приказ». Покинуть кафе решила по входным дверям для гостей, придётся, конечно, сделать полукруг для того, чтобы выйти к джипу Зуева, но непонятное шестое чувство меня толкает именно таким образом проложить свой путь…

Выхожу в вестибюль и останавливаюсь — у раздевалки стоит тот, кто мне так дорог. Его спина, будто чувствует мой взгляд. Соболев оборачивается, немного застыв, как и я, от неожиданности. Я точно прочитала в глазах Ильи воспоминание о поцелуе! Точно! Однако это не смутило, не развеселило Соболева, но поджало уголок его губ, красноречиво говорящий о том, что он рассуждает на тему: "Как со мною сейчас поступить"…

Лихо выскакиваю на улицу, не давая совершить ему каких-либо действий, которые потом меня вообще разомнут всмятку даже в собственных глазах, и взвешиваю, срываясь на бег, остатки своего упорства в вопросе продвижения далее в сердечных делах.

Сумерки, как период дневного времени, теперь пропускаю, в силу постоянной занятости. Возможно, поэтому так оценила их сейчас, уже чувствуя, как настроение начинает ко мне возвращаться. Комочки обильного снега приятно стукаются о моё лицо и понимаю в этот момент, что жизнь всё-таки прекрасна!

— Полина, не смею тебя просить рассказывать всё, — на полпути к дому услышала я, — но что произошло? Может быть, могу тебе чем-то помочь?

Невесело смеюсь. Помочь завоевать мне Соболева, могло только чудо.

— Нет, Коля, спасибо! — ответила со вздохом. — Я думаю, всё рассосётся.

Последняя фраза, будто не к месту сказанная заставила задуматься, а рассосётся ли когда-нибудь её чувство к Илье, которое, словно наваждение преследовало всюду, даже ночью во снах. Круглые сутки напролёт.

— Как знаешь, — учтиво произнёс Зуев и отвернулся на дорогу.

Автомобиль остановился у подъезда и, произнеся «Спасибо», я собиралась выпрыгнуть наружу, как поняла, что моё запястье перехватил Коля, требуя остаться. Не хотелось сегодня никакого серьёзного разговора, который, по-моему, назревал, но прикрыв веки, с выдохом, всё же я забралась обратно.

— Что такое? — попыталась выдавить из себя улыбку, обращаясь к спутнику.

Николай взглянул проникновенно.

— Ты, наверное, уже заметила, что мне нравишься, поэтому нет смысла ходить вокруг да около, — немного несмело начал Зуев, — может, дашь мне шанс быть с тобою рядом, хотя бы чуть-чуть больше, чем сейчас?

Я ожидала, понятное дело, услышать что-то подобное, но Колина галантность в высказывании сразила наповал. У меня сроду так не получится, изъясниться. Молча сижу и хлопаю глазами. Нечасто в жизни мне признавались в любви… Три раза только и то, большинство из них пришлось на детский сад… Внутри понимаю, что смешались одновременно два чувства: благодарности и жалости. Последнее, конечно же, связывалось с тем, что не ко времени это объяснение в принципе, а благодарности, что просто могла нравиться прекрасному человеку. К тому же — он друг Соболева, а это как подарок судьбы, как награда.

— Вижу, особой тяги к ответу не предвидится, — нарушил паузу её начальник, ещё более смутившись, — поэтому разрешаю подумать.

Я нелепо улыбаюсь ему в ответ за спасение ситуации, которая точно бы заволокла воздух автомобиля грозовыми тучами.

— Но недолго. Хорошо? — молодой человек был настолько искренен в своих высказываниях и прост, что я почувствовала к нему прилив симпатии.

Выскользнув на улицу, перед тем, махнув Николаю головой в знак согласия на последнюю реплику, я остановилась, не желая заходить в дом. У меня возникла острая потребность пройтись по улице и насладиться вечером, ведь последнее время, моя жизнь испытывала жёсткие лишения в подобных удовольствиях под напором чувств.

Глава 19

С утра возникло и растаяло желание вновь встретить у дома Илью, однако, сообразив, что возлюбленный может не борт меня не посадить — остудило пыл. Ночь прошла бессонная и потому, круги под глазами не удивили в отражении зеркала напротив.