Клан Медведя 5: Медведюк (СИ) - Маханенко Василий Михайлович. Страница 29

— Прошу, оставьте нас. Я не хочу вам вредить.

— Ладно, Лег, мы выйдем, — Баркс поднялся на ноги. Шамана заметно шатало и не было сомнений, что мне в будущем припомнят этот момент, но будущее меня сейчас вообще не заботило. Что мне до мнения муравьёв? Проклятье! Это не я! Это Ишар Мор, память которого мне удалось получить. Но это не я! И никогда таким не буду!

Я дождался, пока родственники выйдут, после чего сформировал полог отражения. Сознание едва не «уплыло» — магия такого уровня для моего текущего тела являлась максимально возможной. Что говорить про истинные заклинания из десятков, а то и сотен контуров? Сколько лет мне придётся их воплощать? Человеческий организм не настроен на работу с линиями драконов. Теперь я понимал это совершенно ясно.

— Лег, с тобой что-то произошло? — беспокойно спросила Беатрис. — Ты… Ты изменился.

— Воспоминания. То, что мне позволили вспомнить, едва не отправило меня в мир иной. Беатрис, я сейчас действительно могу совершать много поступков, несвойственных мне прошлому. Я… Держи. Как только я начну творить какую-то дичь или совершать то, что тот Лег, за которого ты вышла, никогда бы не сделал, ты должна это использовать. Должно сработать.

Я заставил энергию обрести плотность, сформировываясь в метровый хлыст. От одного взгляда на него по телу пробегала дрожь — за двадцать лет обучения в академиях различного уровня, не проходило ни дня, чтобы мой учитель, Гасат-Сур, не воспользовался аналогичным хлыстом, побуждая меня к стараниям.

— Лег, я не смогу! — ужаснулась Беатрис, когда поняла, что от неё требуется.

— Сможешь. Причём только ты. Всех остальных я к себе даже близко не подпущу. Трис, пойми… Это важно. Иначе я действительно могу натворить больших бед. Мне нужно как-то принять то, кем я на самом деле оказался.

— Что же так такого произошло, что ты настолько изменился и требуешь от меня такого? — Беатрис после длительных колебаний всё же взяла хлыст. Он был настроен только под меня и только для моей жены. Любое другое существо даже взять в руки моё творение не сможет, а удар будет беспрепятственно проходить через любую преграду, кроме моего тела. Что-что, а наказывать Гасат-Сур умел, любил и ненавидел, когда кто-то избегал его воли. Для каждого из учеников он создал отдельный хлыст, и мы ненавидели его всей душой и телом. Если это не заставит меня вести себя адекватно, этому миру не поздоровится. Безумного мага здесь явно не хватало.

— Хочешь знать, что произошло? — мой взор затуманился и перед глазами начали проноситься воспоминания. — Много чего произошло, Трис. Оказывается, я не такой белый и пушистый, каким хотел казаться…

***

Двадцать лет. Ровно столько памяти вернул мне Гасат-Сур. Теперь, когда я знаю о своей предпоследней жизни так много, называть красный туман как-то иначе язык не поворачивается.

Поступив в столичную академию, я начал нелёгкий путь превращения в лучшего студента. Мне нужно было поговорить с Гасат-Суром, обсудить с ним предательство императора, заключение, мой героизм, в конце концов! Но, как оказалось, попасть на приём к великому ректору обычному студенту, тем более не имеющему имени и находящемуся на своём первом перерождении, достаточно сложно. То, что я заслужил право сюда попасть, уже повергало многих в шок и не проходило и дня, чтобы маги с многовековым именем, волей случая отправившиеся на перерождение, не вызывали меня на дуэль. В какой-то момент даже начали ставки делать, кто будет моим «первым», что лишит девственности перерождений. Однако я оказался весьма вредным магом, не желавшим преклоняться перед величием других. То, что продемонстрировал мне Гасат-Сур во время битвы с демонами, прочно засело в голове. Я не церемонился, прекрасно понимая — как только дам слабину, меня прикончат. Значит, нужно ликвидировать самых прытких, подарив себе одиннадцать лет спокойствия.

Постоянные победы и лучшие результаты в учёбе спустя три года даровали мне право встречи с ректором. Гасат-Сур соизволил снизойти с высоты своего пьедестала, чтобы посмотреть на «уникального студента». В тот день, попав в его кабинет, я открылся, сообщив, что являюсь Ишар-Мором. В этот же день моё прежнее имя было предано забвению и в академии появился новый студент.

Ранут-Выс оказался велик и дальновиден. Он понимал, что Гасат-Сур будет возвращаться раз за разом, укрепляя свои позиции и настраивая магов против текущего императора, поэтому пошёл на сделку. Он даровал Гасат-Суру помилование, восстановил его имя и репутацию, назначил ректором лучшей магической академии, а взамен потребовал невозможного — полные списки тех, кто желал смещения власти, а также переселения в другой мир. Да, император мог и такое. Двое сильных магов не могли ужиться в одном мире, рано или поздно между ними в любом случае произошёл бы конфликт. Разговор между ними был долгим, но, что самое важное — продуктивным. Гасат-Сур согласился. Одно дело быть вечным «вторым», желая свергнуть императора, другое — стать первым в новом мире. Обработать молодого вальга, коим я на самом деле был, труда не составило. Я идеализировал Гасат-Сура и воспринимал любое его слово как закон. Так я стал его правой рукой, выискивая тех, кому не нравилась власть императора. Я предавал, подкупал, продавал, убивал — перечень всего, что мне приходилось делать, ужасал. Честь, совесть — эти слова были моими антагонистами. И всё время, что я стоял подле Гасат-Сура, я обучался магии под его пристальным присмотром, спиной ощущая каждую неудачу. Меня тренировали и делали послушную собачку, что будет лаять, когда её хозяин этого пожелает.

За двадцать лет мне удалось собрать полный список тех, кто был недоволен великим правителем. Я сдал их без колебаний — у меня не было собственной воли или желаний. Лишь слово моего учителя. Мы выполнили свою часть сделки и оставалось дело за малым — сделать так, чтобы все маги родились плюс минус в один «поток». Этим тоже пришлось заняться мне — я стал «ликвидатором», подготавливая для Ранут-Выса выгодное перерождение.

И когда последний из списка был уничтожен, император выполнил свою часть сделки. Был проведён ритуал и Гасат-Сур вместе с четвёркой своих верных учеников ушёл в мир иной. Всё было выполнено идеально, если бы не одно «но» — по какой-то чудовищной ошибке через одиннадцать лет в мире родился вальг по имени Ишар-Мор. Он обладал огромной силой, умел пользоваться такими заклинаниями, что другим были недоступны, вёл себя так, словно являлся центром земли, но имел неизгладимый дефект, из-за которого император принял решение провести ритуал изгнания ещё раз и добавил Ишар-Мора в список «предателей». Этот вальг совершенно не помнил о своём прошлом, имея лишь одну единственную цель — свергнуть императора.

В заклинании Ранут-Выса что-то дало сбой…

***

— Лег, но это же не ты, — несмотря на то, что нежная Беатрис испытала настоящий шок от услышанного, она умудрилась найти для меня слова поддержки. — То, о чём ты мне только что поведал, совершал Ишар-Мор. Тот вальг умер. Ушёл в другой мир и стал тем самым Тёмным тотемом, что продался Башоргу. Ты другой! Тот Лег, которого я люблю, является великим человеком и способен игнорировать дурацкие воспоминания! Ведь сейчас передо мной именно ты, а не какой-то вальг! Так оставайся Легом и дальше. Здесь нет твоего учителя, здесь нет императора. Здесь есть только ты, я, Лиара, и наш мир, которому нужна помощь.

Как же много я отдал бы за то, чтобы пережить этот момент ещё раз! Притянув Беатрис к себе, я уткнулся в её грудь лицом (помогло то, что я лежал) и зарыдал, как неразумный малыш. Эмоции разрывали меня на части, заставляя выть и орать от внутренней боли. Я не хочу быть тем существом, память которого у меня появилась! Не хочу! И не буду! Ишар-Мор умер!

— Гасат-Сур, почему? Почему всё так произошло? Почему мой разум разделился на два независимых существа?

«Нет, Лег, не сейчас. Ты дважды умер во время восстановления памяти. Мне пришлось пойти на чудовищные нарушения, возвращая тебя обратно. Я буду наказан и на какое-то время пропаду. Чтобы вытащить тебя во время последней смерти, мне пришлось отдать карту приспешникам Башорга. Только так они пошли на то, чтобы освободить Лиару. Чародейка отдала тебе все силы и ушла в стазис. Сейчас она лежит в мире изнанки без сознания. Я не знаю, что нужно для того, чтобы её восстановить. Нужно время. Ты не был готов к тому, что узнал. Мне жаль, что вышло именно так, но иного выбора я не видел. Только с полной памятью ты можешь противостоять самому себе.»