За каменной стеной (СИ) - Дрим Мила. Страница 37

Из моей груди вырывается глухое рыдание. Я плачу.

От облегчения и счастья.

Наконец-то моя маленькая девочка, что сидит во мне, получила любовь и признанием своего отца.

В спальне горит приглушенный свет.

Наконец-то дома мы остались одни.

Я, Руслан и наш сын.

Пятнадцать минут назад нам с мужем удалось впервые в жизни искупать Сулейманчика.

Мои руки тряслись от волнения и мыслей, что что-то пойдет не так. Сын такой крошечный! И как сложно держать его головку!

Но какое счастье, что, в отличие от меня, Руслан не волновался.

Любимый спокойно купал сына, а я, стоя в сторонке, только молча восхищалась своим мужем и умилялась Сулейманчиком.

Теперь сын сладко спит в кроватке, а я – лежу в центре нашей большой кровати и просто наслаждаюсь домашним уютом, тишиной и ощущением спокойствия.

– Не уснула? – в дверях появляется Руслан.

В его руках – поднос.

– Нет, – медленно сажусь и выразительно смотрю на поднос. – Ты чего принес?

– Поесть, – муж садится на край кровати и ставит рядом с собой поднос.

На нём – глубокая тарелка, заполненная золотистым куриным бульоном, рядом – тарелка с батоном, ломтиками сыра и отварного мяса, чуть подальше – бокал с чаем. Разумеется, чай с молоком.

– Ой, как много, – говорю, а у самой уже рот наполняется слюной.

– Налетай, пока не остыло, – Руслан выразительно смотрит на меня. – Или ты хочешь, чтобы я накормил тебя?

– Нет, спасибо, – улыбаюсь, – но я согласна поесть при одном условии – ты разделишь этот ужин со мной.

– Разве я могу тебе отказать? – Садыков запихивает себе в рот кусочек мяса, а затем – тоже самое проделывает со мной.

Мы быстро съедаем весь ужин, а потом – ложимся. Я удобно устраиваюсь на плече любимого. Он нежно водит ладонью по моей щеке.

Так хорошо. Так спокойно. Я любима и люблю.

– Как ты себя чувствуешь? – шепчет Руслан.

– Счастливой, – говорю, как есть. – А ты?

– Счастливым, – Садыков сверкает обаятельной улыбкой. – Я кое-что забыл, погоди.

Он переворачивается и аккуратно достает из прикроватной тумбы бархатную коробочку и протягивает её мне.

– Подарок на рождение сына, – добавляет Руслан.

– Русла-ан, – тяну я.

– Открывай, это спецзаказ.

Послушно открываю коробочку и замираю от восхищения.

Там, на ложе из черного бархата, пылая блеском, лежит крупный бриллиант в форме сердца.

– Очень красиво, – я перевожу на мужа взволнованный взгляд. – Но твое сердце куда красивее, Руслан. Мой самый главный подарок – это ты.

Садыков замирает. Смотрит на меня и не моргает.

– Тебе не понравился подарок? – приглушенно уточняет он.

– Ты что, – я порывисто обнимаю его за шею и целую в щеку. Шепчу:

– Подарок великолепен. Просто знай – я уже счастлива.

Не дожидаясь ответа, прижимаюсь губами к теплым губам Руслана. Целую его, вкладывая в свой поцелуй всю любовь и благодарность.

Руслан целует меня в ответ, а потом первым прерывает поцелуй. Тяжело выдыхает и как-то странно улыбается.

– Диляра, – муж окидывает меня многозначительным взглядом, – да ты у меня женщина-огонь.

Я краснею от того, как смотрит на меня любимый.

А потом -так вовремя просыпается наш сын.

– Я тебе принесу его, – произносит Руслан и вскоре возвращается с Сулейманчиком.

Я кормлю сына, меняю ему подгузник, снова кормлю и он засыпает. Правда, ненадолго.

Всего за ночь Сулейманчик просыпается 4 раза.

К утру я чувствую себя выжатой, как лимон. Я хочу спать, пить, есть и в туалет.

Вот оно, такое разное материнство!

Как хорошо, что Руслан помогает мне, и сейчас, пока он занимается сыном, я могу поесть.

– Кстати, – дожевывая свой бутерброд, начинаю я, – Руслан, я все хотела спросить, а ты знаешь, кто врезался в нас тогда?

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

– Это был Мансур, – Руслан смотрит на меня, не моргая.

Я испуганно хлопаю глазами. В голове выстраивается цепочка мыслей.

Быстро прихожу к выводу, что Мансуром двигало единственное желание – убить нас. От понимания этого по коже бегут холодные мурашки.

Мне трудно дышать – грудь сдавливает от напряжения.

– Он… – открываю рот, и муж добавляет:

– Этот психопат мертв, так же как и его мамаша. Она сидела на заднем сиденье.

– О, Всевышний… – я прижимаю к губам дрожащие пальцы. – Какой ужас.

– Согласен, ужас. Воспитать двух моральных уродов и всячески способствовать их разложению – вот настоящий ужас.

В спальне повисает молчание.

Я смотрю на мужа, вижу его непривычно острый взгляд. Чувствую, что какую-то сторону Руслана я еще плохо знаю. Но это не пугает меня. Уверена – любимый никогда не навредит мне.

Никогда.

А все те, кто ненавидел меня – уже мертвы.

Грудь обдает ветерком. Такое ощущение, что невыносимая тяжесть только что окончательно покинула мою душу.

Наверное, это ужасно и неправильно, но я ощущаю облегчение и свободу от знания того, что Мансур и его мать больше никогда не потревожат меня и сына.

– Ты кушай-кушай, – Руслан тепло улыбается мне. Словно и не было этого мрачного разговора. – А то наш сынок скоро потребует добавки. Да, Сулейман?

Руслан встает с сыном возле окна, что-то приглушенно, определенно ласковое, говорит ему. И его голос для меня сейчас – сладчайшая мелодия, успокаивающая мои душу и сердце.

Два месяца спустя, май.

Вздыхая полной грудью теплый воздух, качу коляску перед собой по нашему двору.

Вот и май наступил!

Поверить не могу, что дожила до любимого месяца. Месяца, наполненного любовными трелями, ароматом цветов и пробуждающимися красками жизни.

– Диляра Рашидовна, доброе утро! – приветствует меня наш садовник, дядя Костя.

– Доброе утро, дядя Костя! – широко улыбаюсь ему в ответ и машу рукой.

Садовник выпрямляется и кивает в сторону коляски:

– Как там наш Сулейманчик? Животик больше не беспокоит?

– Нет, слава Всевышнему, уже три ночи спит спокойно.

О том, что сына беспокоил животик, знают, наверное, все в доме. Да, можно сказать, что последние две недели Сулейманчик дал нам жару. Он просыпался каждый час, плакал и постоянно висел на груди. Я уже начинала думать, что дело в моем молоке, и сын просто не наедается, однако последний визит к педиатру опроверг мои подозрения – вес Сулейманчик прибавил хорошо.

Педиатр поставила под вопросом проблему с животиком и списала поведение сына на адаптацию и рост организма. Конечно, я была рада, что особых причин для переживаний не было, но этого не облегчало моего физического состояния.

И я не знаю, что бы делала, если бы не бесконечная помощь Руслана.

Еще два месяца назад я чувствовала, что люблю его.

Но, Всевышний, за эти недели после рождения Сулейманчика, моя любовь к мужу возросла во сто крат. Его забота, его бесконечное терпение и мудрость, его ласковый взгляд и вовремя сказанное доброе слово, все эти непростые дни поддерживали меня, придавали сил и увеличивали мои чувства к нему.

Медленно качу коляску перед собой. Взгляд то и дело возвращается к моему сыну. Сулейманчик сладко спит. На его пухлых щечках – здоровый румянец. Сердце наполняется благодарностью к Всевышнему. Какое же это, все-таки, счастье, когда твой ребенок здоров!

Улыбаюсь и жадно вздыхаю.

Только в мае такой аромат! Запах клейких листочков, сладких цветов и долгожданного тепла. Хочется гулять и гулять, впитывать в себя красоту, что царит вокруг.

Гуляю около получаса, потом, утомившись, сажусь на скамейку. Уф! Ноги гудят. Вытягиваю их перед собой и откидываюсь назад. Солнышко ласково целует мои щеки. Довольно жмурюсь и размышляю о том, как там Руслан.

Размышления прерываются звонком от мамы. Ой, забыла ей утром позвонить!

– Да?