От Андалусии до Нью-Йорка - Левит Илья Исаевич. Страница 7
Но вернемся в Испанию X века.
В раннем Средневековье на рабовладельческих рынках всегда хватало славянских рабов («сакалиба» на арабском), в основном из Восточной Европы, где формировалась Киевская Русь. И не надо думать, что это были жертвы кочевнических набегов. Таковые появятся позже. В интересующее нас время (в X веке) это были жертвы собственного господствующего класса, чем-то не угодившие своим властителям. В рабство обращали за малейшую провинность. Думают даже, что часть рабов просто собирали в виде дани с подвластных князьям земель. Судьбу людей решала жеребьёвка.
Князья (видимо, скандинавы — «варяги») широко продавали своих подданных, и даже крещение Руси в конце X века не сразу положило конец привычному экспорту «челяди». Женщины оказывались, в основном, в гаремах, мужчины — в армиях. Причем не только в Испании. И у других мусульманских владык были, тогда славянские отряды. С переходом в ислам у язычников-славян проблем обычно не возникало.
Вообще для скандинавов работорговля была давним и привычным бизнесом, что описано многими раннесредневековыми авторами. Важной целью знаменитых морских походов викингов был захват рабов, в основном, на продажу. Осев на Руси, они долго сохраняли старые привычки.
В описываемое время славян в Испании скопилось уже много. Это слово стало нарицательным. Так называли уже всех иноземных воинов на службе Абдурахмана III. Впрочем, большинство и были славянами. Они со временем получали свободу, женились, и, конечно, не всегда могли найти себе славянку. Так что постепенно они смешаются с остальными и растворятся. Таким образом, в этногенезе испанского народа поучаствовали восточные славяне. Но в X веке это была еще совершенно отдельная группа. Но вот вопрос: зачем эти иноземные воины (а некоторые из них сделали в арабской армии карьеру) вообще были нужны? А затем, что боевой пыл самих арабов уже стихал. Они все более предпочитали мирную жизнь.
В мусульманском государстве, в теории, каждый здоровый мусульманин был обязан призываться в армию. Этим он отличался от «неверного», которому военная служба заменялась особым налогом. Но, в рассматриваемое время, теория начала расходиться с практикой. Это очень даже скажется, как вы увидите по ходу моего повествования.
А пока надо еще раз отметить мирное сосуществование общин.
Люди разных религий жили обычно в своих кварталах. Христиане имели свои церкви и монастыри, евреи — свои синагоги. Все судились по своим законам, имели свое выборное начальство и свои школы. Начальные школы часто были бесплатными, то есть содержались богатыми благотворителями для бедных детей. Но были и высшие школы, где изучались и переводились античные научные труды (уровень античных теоретических и прикладных наук не был превзойден до эпохи Итальянского Возрождения). Изучались и труды арабских и вообще мусульманских научных светил (они уже появились) и даже святые книги разных религий, ибо интеллигенция разных вероисповеданий сотрудничала. В эту эпоху, например, на арабский язык перевели христианские Евангелия.
На рубеже X — XI веков папа римский Сильвестр II (второй) изумлял своими разнообразными познаниями христианский мир. В молодости он учился в Кордове. Случай не уникальный. Получить там образование было мечтой тогдашних западноевропейских интеллектуалов, ещё очень немногочисленных.
Считается, что именно папа Сильвестр второй положил начало распространению в христианской Европе «арабских» цифр, которым научился в Кордове. (Арабы заимствовали их в Индии). Они были много удобнее римских цифр, которыми Европа пользовалась издавна. Однако повсеместное введение арабских цифр растянулось на века.
Но пора уже перейти к евреям.
Глава восьмая
Золотой век евреев арабской Испании
Завоевание арабами Испании в начале VIII века было «хорошо для евреев». С конца VI века евреи Пиренейского полуострова подвергались жестоким гонением со стороны вестготских (христианских) королей — тогдашних хозяев страны. Так что мусульман (арабов) они встретили, как избавителей.
Проигравшие всегда любят говорить, что их предали. Когда через несколько веков христианская Испания возродилась, там пытались осмыслить причины быстрого завоевания страны арабами в 711-14 годах.
Конечно, возникли легенды о предательстве. Самая знаменитая из этих легенд (о графе Юлиане, чьё предательство стало местью вестготскому королю за соблазнение графской дочери), не имеет отношения к евреям. Но когда в христианской Испании начались гонения на евреев (о чем разговор ещё пойдет), в моду вошли и рассказы о еврейской измене. Например, о том, как евреи помогли арабам захватить Толедо (вестготскую столицу).
Трудно сказать, есть ли тут доля истины.
Первые три с половиной века ислам в Испании был терпим к иноверцам. А в X веке, когда арабская Испания пережила дотоле невиданный расцвет, евреям, казалось бы, и вовсе не на что было жаловаться. Они часто были богаты, имели в своих внутренних делах полную автономию, могли занимать высшие посты в государстве, и интеллектуальная жизнь евреев била ключом (как и у других в Кордовском халифате).
Кстати, именно там и тогда (т. е. в Андалусии в X–XI веках) и зародилась светская литература на древнееврейском языке. В дальнейшем, в Средние века, на Пиренейском полуострове, будут написаны по-древнееврейски научные труды самого высокого уровня, по самым разным отраслям знаний. В Европе они будут изучаться, большей частью, в латинских переводах. Но, частично, и на языке оригинала. Древнееврейский, конечно, уступал латыни в качестве международного языка науки средневековой Европы, но известную роль в контактах между странами играл. Темы еврейской научной литературы в средневековой Испании я, в дальнейшем, лишь слегка коснусь. Ибо она неисчерпаема и вопросы эти часто очень специальные, например, относятся к истории математики (см. приложение 4).
Очень любима арабами, в эпоху их культурного расцвета, была география. Описания неведомых земель раскупались в книжных лавках, как теперь детективы. Дипломаты и купцы, вернувшиеся из дальних стран, казавшихся арабам экзотическими и варварскими, часто брались за перо. Для историков, изучающих раннее Средневековье, их описания бесценны. А нам интересно участие в этой деятельности евреев арабской Испании. Были и среди них путешественники, чьими описаниями дальних стран тогда зачитывались. Европу, как уже указывалось, посещали именно они. Я упомяну, для примера, иудея Ибрагима ибн Якуба (его имя традиционно употребляют в арабизированной форме). Он прославился описанием торговли и вообще городов тогдашней центральной Европы. В том числе Майнца, где торговля особенно процветала, Праги и Кракова (о Кракове это первые достоверные сведения, 965 год, что очень не нравилось польским антисемитам в Новейшее время. Особенно коммунистическим, приказавшим считать того еврея арабом).
Жанр путевых наблюдений, в дальнейшем, получит развитие и у евреев средневекового христианского мира.
Поговорим сейчас об одном тогдашнем еврее. Прошу любить и жаловать: Хисдай (или Хасдай) бен Ицхак Шапрут (или Шафрут) — современник и друг Абудрахмана III. Выходец из богатой и культурной семьи, он, вообще-то, был врачом и в этом деле достиг успехов. Даже знать христианских государств Северной Испании обращалась к нему. Особенно он прославился лечением избыточного веса. (Понятно, что от этой напасти страдали в основном верхи тогдашнего общества).
Но он продвинулся и по финансовой части. Сперва был директором кордовской таможни, затем казначеем Абдурахмана III. А еще он был дипломатом — выезжал в христианские государства севера, принимал послов, привозил в Кордову для переговоров северных «корольков». Самым трудным гостем был посол германского императора Отона I. Посол — монах — очень хотел погибнуть за христианскую веру и вел себя вызывающе. Между прочим, не пожелал мыться, стричься и переодеваться в приличную одежду, идя на прием к халифу. И от Хисдая и от самого Абдурахмана III потребовалось много терпения и такта. Впрочем, от них явно не укрылась комическая сторона ситуации. В конце концов, посол уехал с миром и почетом, хотя без результата (он добивался ликвидации то ли арабской военно-морской базы, то ли пиратского гнезда на юге современной Франции). По возвращении, посол хорошо отозвался об Испании вообще и о Хисдае в частности. Вел Хисдай и переговоры с Византией. Тут он проявил себя с лучшей стороны. Во-первых, воспользовался этим, чтобы заступиться за тамошних евреев. (В 40-ые годы X века евреев в Византийской империи очередной раз подвергли гонениям, вынуждая креститься). Хисдай был министром великого монарха великой Державы, и с его ходатайством приходилось считаться даже в Константинополе. Во-вторых, воспользовался этим случаем, чтобы получить античные медицинские труды, не попавшие к арабам раньше — Византия была главным хранилищем античной мудрости. Он лично участвовал в переводе этих медицинских книг и встал во главе созданной для этого врачебной комиссии.