Губительные секреты (ЛП) - Олтедж Нева. Страница 29

— Достаточно. — Я выключаю воду и кладу ладонь между ног Изабеллы. Медленно ввожу палец внутрь. Изабелла ахает, но не отстраняется, ее огромные глаза прикованы к моим. Улыбаясь, я слегка двигаю пальцем внутри нее.

— Возьми меня за запястье, Изабелла, — говорю я, — и не смей выпускать мой палец.

Я жду, пока ее руки обхватят мое запястье, и тогда, накрыв ладонью ее киску и держа палец погруженным в нее, делаю шаг назад, увлекая Изабеллу за собой. Нам требуется пара минут, чтобы выйти из ванной и дойти до кровати крошечными шагами, и к тому времени, как мы добираемся до постели, Изабелла уже тяжело дышит, но не отпускает мою руку.

Я становлюсь позади нее, прижимаюсь грудью к ее спине и шепчу ей на ухо:

— На кровать, — и ввожу в нее еще один палец. — Медленно.

Изабелла отпускает мое запястье и ползет к середине кровати. Я следую за ней, склонившись, с погруженными в нее пальцами.

— Стоп. — Я обхватываю ее левой рукой за талию, не обращая внимания на боль, которую напряжение причиняет моей обожженной коже. — Сейчас я уберу свои пальцы, — говорю ей на ухо.

— Пожалуйста, не надо. — Она сводит ноги вместе и стонет.

— Не волнуйся. — Я целую ее в плечо. — Потерпи секунду, тебе понравится.

— Обещаешь?

— Обещаю. — Я целую ее в шею. — Спереди? Или сзади?

— Спереди.

Изабелла хнычет, когда я медленно вынимаю пальцы, затем переворачивается на спину и обхватывает ногами мои бедра. Я лишь наблюдаю за ней несколько мгновений. Ее волосы спутаны, рот слегка приоткрыт, а грудь вздымается, когда она тяжело дышит.

— Пожалуйста, Лука.

Я хочу взять ее одним сильным толчком, но мои пальцы помнят, какая она тугая.

Вместо этого приставляю кончик члена к ее входу и совсем немного проскальзываю внутрь.

Изабелла недовольно рычит и впивается ногтями мне в спину, притягивая меня ближе. Моя маленькая женушка — всегда такая сдержанная и спокойная — просто зарычала на меня. Наши взгляды встречаются, и я обрушиваюсь ртом на ее губы, полностью проникая внутрь. Она судорожно вздыхает, но не закрывает глаза, смотря на меня.

— Тебе нравится чувствовать, как мой член наполняет тебя, да, Изабелла?

— Да. — Она выдыхает, затем обхватывает меня ногами.

Я выскальзываю, затем жестко вхожу в нее.

— Как сильно?

Изабелла не отвечает, просто проводит руками по моей спине и снимает резинку с моих волос. Они ниспадают, обрамляя лицо, и Изабелла тонет в них пальцами, выгибаясь дугой. Я вытаскиваю член, прижимаю пальцы к ее киске и начинаю дразнить клитор. Ее руки хватают пряди моих волос, и мне требуется немалое самообладание, чтобы снова не погрузиться в нее.

— Я спросил, как сильно, Изабелла?

— Очень, очень сильно. — Она с шипением глотает воздух. — Я бы хотела, чтобы ты оставался во мне всегда.

Ответное рычание вырывается из моего горла, когда снова вхожу в нее. Погрузившись по самую рукоятку, я слышу срывающийся с ее губ вздох облегчения. Боже мой, я ведь без шуток могу поддержать идею о том, чтобы все время быть погруженным в эту женщину. Кровать скрипит под нами, когда я вжимаюсь в жену, впитывая каждый звук и вздох.

Потребность взять ее сзади становится слишком сильной, чтобы игнорировать ее.

— Повернись, — говорю я и выскальзываю наружу.

Изабелла встает на четвереньки, приподнимая свою задницу. Святая Матерь Божья, я едва не кончаю от одного только вида этого совершенства. Я обхватываю ее за талию и кусаю за правую ягодицу, быстро шлепая по этой сладкой попке дважды подряд. Изабелла взвизгивает, когда вонзаю зубы в другую ягодицу. Проводя руками по ее бедрам спереди, нахожу клитор и дразню его, вводя член внутрь. Я чувствую, как ее стенки сжимают меня. Застонав, она опускает голову на подушку, поднимая свою попку еще выше, и у меня просто сносит крышу. Я ускоряю темп, затем снова шлепаю ее по ягодице, наблюдая, как появляется отпечаток моей руки, будто помечающий ее. Сжимая ее бедра, продолжаю свой изматывающий темп. Приглушенный крик срывается с ее губ, когда толкаюсь внутрь, и ее влажные стенки сжимают мой член, — ощущение, заставляющее меня испытать оргазм прежде, чем я доведу ее. Тем не менее не могу не наслаждаться тем, как мое семя изливается внутрь, делая ее только моей.

Изабелла все еще дрожит, когда выхожу из нее и ложусь рядом. Обняв ее рукой за талию, притягиваю ее к себе, прижимая спиной к своей груди, затем провожу рукой вдоль туловища и обхватываю ладонью ее киску.

— Даже не думай двигаться, — шепчу ей на ухо и продолжаю прикрывать рукой ее лоно. — Я хочу, чтобы моя сперма была в тебе всю ночь.

Медленно ввожу палец внутрь, и Изабелла судорожно вздыхает.

— Не знаю, как мы спали раньше, — говорю я, — но с этого момента мы будем спать так. Ясно?

Она кивает и проводит ладонью по моему предплечью и ниже, пока не накрывает мою руку и не сжимает ее, проталкивая мой палец глубже.

— Если твоя рука будет где-то еще, когда проснусь, — отвечает она, — я буду очень недовольна, Лука.

— Доктор сказал, что тебе нужно приехать в больницу на перевязку, — говорю я.

— Нет времени. Я еду в офис с Дамианом. Нам нужно быть там через час.

— Тебя выписали меньше суток назад. Может быть, тебе стоит взять пару выходных?

— Я ни хрена не помню, Изабелла. Мне нужно разобраться в своей собственной жизни. Нельзя терять ни минуты.

— Ты говоришь так, будто не веришь, что твоя память вернется.

— Доктор Джейкобс сказал, что это может произойти через несколько месяцев. Или лет. Или никогда. Я не планирую сидеть дома и надеяться на чудо, которое, возможно, никогда не произойдет.

— Это весьма… прагматичный взгляд на вещи.

Он наклоняет голову и искоса смотрит на меня.

— А у меня есть выбор?

— Нет. Не думаю. — Я переползаю через кровать, оказавшись у него за спиной, и кладу подбородок ему на плечо. — Совсем плохо? — киваю на его руку.

— Не совсем, — отвечает он и смотрит на меня краем глаза. — Только не падай в обморок.

— Я не падаю в обмороки, — возражаю я, когда он разматывает последний бинт и снимает повязку.

— Боже правый, Лука. — Я делаю глубокий вдох и быстро утыкаюсь лицом в его шею. Кожа на его руке, чуть ниже плеча и вплоть до запястья, покрыта красными пятнами и выглядит так, словно ее содрали до крови. — Тебе помочь? — бормочу я ему в шею.

— Нет, я сам.

Лука начинает намазывать бальзамом ожоги на руке, но его движения кажутся излишне резкими, и он слишком интенсивно растирает чувствительную кожу.

Я присаживаюсь на край кровати рядом с ним и беру баночку.

— Позволь мне.

Я не очень хорошо разбираюсь в травмах и плохо переношу вид крови, но то, как грубо он смазывает руку, только усугубит ситуацию. Сделав глубокий вдох, захватываю пальцами побольше бальзама и осторожно наношу его на раны, сначала уделяя внимание менее поврежденным участкам. Затем поднимаюсь вверх по его руке, оставляя самые сильные ожоги напоследок. Не очень мудрое решение. Когда добираюсь до его бицепса, моя рука дрожит так сильно, что мне приходится на мгновение отстраниться, чтобы успокоиться. Я не хочу рисковать и причинять ему еще больше страданий. Рука Луки обхватывает мою, и он возвращает ее к своей израненной коже.

— Ты отлично справляешься, — говорит он.

Я киваю и продолжаю наносить бальзам, изо всех сил стараясь быть как можно нежнее. Закончив, накладываю тонкий кусочек стерильной марли на его поврежденную кожу и бинтую руку. Только тогда позволяю себе расслабиться.

— Прости, — шепчу я и закрываю глаза. — Я не очень хороша в такого рода вещах.

Его рука обхватывает мое лицо, и он оставляет поцелуй на моих губах.

— Я думаю, ты хорошо справляешься со всем, через что тебе приходится пройти, Изабелла, — произносит он мне в губы. — Я бы даже сказал, неожиданно хорошо.