Порою нестерпимо хочется... - Кизи Кен Элтон. Страница 51

(Старик утверждал, будто в Библии сказано, что все черные должны быть рабами, потому что ровь у них черная, как у Сатаны. Вив немного поспорила с ним, потом встала и пошла к ящику с ружьями, в котором у нас хранится семейная Библия с записанными днями рождения. Генри начал кипятиться, а она спокойно себе листала страницы…)

Хэнк, повторив всю процедуру сначала, поворачивается к Ли… «Теперь понял?» Я решительно киваю, продолжая испытывать некоторые сомнения. Брат Хэнк достает из кармана наручные часы, заводит их и снова пихает в карман. «Когда смогу, забегу взглянуть, как ты справляешься. А сейчас мне надо передвинуть такелаж вон на тот утес, потому что сегодня днем, попозже, или завтра нам надо будет перенести туда подъемник. Ты уверен, что все понял?» Ли снова кивает, плотно сжав губы. «Ну, лады», — замечает Хэнк и, круша ягодные заросли, направляется к грузовику. Через несколько ярдов он останавливается и оборачивается: «Эй! Ты, конечно, не захватил рукавицы? Так я и знал. Держи. Возьми мои „. Ли ловит брошенные рукавицы и бормочет: «Спасибо, спасибо большое“. Но Хэнк уже продирается сквозь кустарник дальше…

(Вив находит нужное ей место и зачитывает: «Кровь у всех людей одинаковая», после чего закрывает Библию. Это доводит старика до такой ярости, что я подумал — он вообще больше никогда не будет с ней разговаривать, не скажет ей ни слова… Помогли только завтраки, которые она нам готовила с собой…) Ли держит в каждой руке по рукавице, кипя от сдерживаемой ярости. «Козел ты, самодовольный козел! — беззвучно твердит он вслед брату.

— «Возьми мои!» — можно подумать, он мне свою правую руку предлагает. Да я прозаложу все деньги, к которым мне суждено прикоснуться, что у него в грузовике таких еще, по меньшей мере, дюжина!»

Хэнк закончил свои наставления и удалился. Я посмотрел, как он крушит кусты и колючки, потом перевел глаза на трос, который он мне оставил, потом на ближайшее бревно и, внезапно ощутив прилив энтузиазма, который уже посещал меня ранее, натянул рукавицы и взялся за дело… Как только Хэнк исчезает, Ли, размахивая рукавицей, снова разражается потоком ругательств — стилизованная пародия на гнев в будуаре, — но он мгновенно утрачивает всякий стиль, когда извлекает из второй рукавицы два грязных, пропитанных потом ватных катышка, при помощи которых Хэнк защищает нежную кожу своих культей…

Дело оказалось достаточно простым, простым и тяжелым физическим трудом. Но если чему полезному и учили в колледже, так это тому, что самое главное — начать: сдай хорошо первый экзамен и оставшийся семестр можешь валяться на пляже. Поэтому в этот первый день я бойко взялся за дело, надеясь, что скоро мне удастся осадить брата Хэнка, поквитаться с ним и покончить со всей этой дурацкой затеей раньше, чем я переломаю себе здесь хребет. Первое бревно, которое он выбирает, лежит на небольшом бугорке, заросшем иван-чаем. Он направляется к нему, и маленькие алые цветочки с желтыми тычинками словно раздвигаются, уступая ему дорогу. Он набрасывает петлю на приподнятый над землей конец бревна там, где пригорок резко обрывается к каньону, и закрепляет крюк, затем в некотором недоумении отступает: «И что в этом такого трудного?..» Он дергает за провод — пищит свисток на лебедке, — бревно поднимается и едет вверх. «Ничего сложного…» Он оглядывается, проверяя, видел ли Хэнк, и замечает, что тот как раз скрывается за гребнем, откуда тянется второй трос. «Куда это он? « Ли оглядывается, поспешно выбирая следующее бревно. (Да, именно завтраки, которые нам готовила Вив…) Проходя мимо сына Орланда, Хэнк советует ему поспешить: «Ли уже одно отправил — и направляется дальше, в глубь леса… (Потому что ленч в лесу гораздо важнее, чем дома, так как к полудню всегда охватывает такой нестерпимый голод… К тому же старик и без того был любитель поесть, так что ленчи всегда превращались в значительное событие. Поэтому, когда Вив заменила Джэн на посту собирания завтраков из-за того, что та ждала ребенка, — так, по крайней мере, утверждала Вив, но я всегда подозревал, что сделано это было с целью вернуть расположение Генри, — Генри как-то перестал вспоминать и о Библии, и о черной крови. И дело совсем не в том, что Джэн собирала плохие завтраки, наоборот, это были вполне нормальные завтраки, но и только. Вив же устраивала нечто невероятное, иногда превращая их в настоящие пиры. И дело не только в том, что всегда всего было много, в них еще оказывалось что-нибудь особенное…) Второе бревно пошло не сложнее первого. И пока его отцепляли, Ли смотрит на гребень, где у якорного пня — ярдах в ста от него — заканчивается второй трос. Оттуда еще не было слышно ни одного свистка. Зато из зарослей ольхи появилась фигура с тросом на плече. И хотя на человеке был свитер совсем другого цвета, Ли вдруг совершенно ясно понимает, что это Хэнк: «Проверяет у того парня». Трос над головой начинает звенеть, и с нарастающим возбуждением Ли видит, что его второе бревно уже отцеплено и трос ползет к нему обратно. Он хватает петлю еще до того, как она останавливается, и изо всех сил тащит ее к следующему бревну, даже не удосуживаясь удостовериться, брат там или нет… (Было что-то особенное в ее завтраках — не просто бутерброды, печенье и яблоко, а что-нибудь такое, чем каждый мог похвастаться и посмаковать, сидя в компании работяг, и главное, что этих завтраков Вив начинали ждать с самого утра, а потом еще и вспоминали весь день…) Трос цепляется за корягу. Ли освобождает его, но тут же сам запутывается в ягоднике и падает на колени, ухмыляясь при воспоминании о совете Джо Бена. Однако ему удается добраться до следующего бревна, и он дергает свисток занесколько секунд до того, как из-за другого гребня тоже раздается сигнал. Издалека видно, как удивленно поворачивается Джо Бен, — он уже приготовился нажимать на рычаг, регулирующий подачу с южного гребня, и не ожидал от Ли такой скорости. «Ну парень орудует!» Джо переключает рычаги. Ли задерживает дыхание, видит, как напрягается трос у него над головой и бревно выскакивает из зарослей ягодника: он на целое бревно опережает того парня, а если считать первое, то и на два! Ну и как тебе это, Хэнк? (Именно завтраки заставили старика изменить мнение о ней…) На целых два бревна опережает!Следующее лежало на чистом, почти ровном участке, так что Ли не нужно было продираться сквозь заросли кустарника. Он легко добрался до него, с радостью заметив при этом, что опять обгоняет того, другого, который снова сражался с ольховником. Но теперь вся загвоздка была в абсолютной ровности поверхности, на которой лежало бревно, — как подпихнуть под него трос? Согнувшись пополам, Ли быстро движется вдоль громадины до самого пня, потом разворачивается и, отдуваясь, возвращается обратно, заглядывая под ствол и разгребая горы сучьев, спиленных Энди… но не может найти ни единой ложбины: дерево упало совершенно ровно, на несколько дюймов утонув в почве. Ли выбирает наиболее удобное место, встает на колени и принимается подкапывать землю — со стороны он очень напоминает собаку, охотящуюся за сусликом. С противоположного гребня до него доносится сигнал, и он удесятеряет свои усилия, принимаясь копать как сумасшедший. «Вся беда в том, что я собирался показать им, на что способен в первый же день, даже если мне это будет стоить сломанной хребтины: ну так я ее почти и сломал…» Наконец он прорывает ход, закрепляет трос и дергает свисток… «Причем мне на это хватило половины дня». Задыхаясь, он с бешеной скоростью несется к следующемубревну. «Сука, нет чтобы сказать мне о том, что надо подкапывать…» (И как это ни смешно, именно благодаря завтраку Вив мне удалось наконец поговорить с Малышом…) Вторая половина дня прошла легче — потому что к этому времени я понял, что ломаюсь зазря… Трос над головой напрягается и возвращается обратно. От мха на старых пнях начинает подниматься пар… что мне никогда не удастся сравняться с братом Хэнком — с самого начала сделка была нечестной. А солнце тем временем поднимается все Выше и выше.