Исцеление Вечностью (СИ) - Санин Евгений Георгиевич. Страница 12

«Да, после того, что здесь случилось, его, наверное, не скоро увидишь!» — огорченно покачал он головой и вошел в домик.

На двери редакции теперь уже висела табличка, напечатанная тем же шрифтом, что и на скамейке:

«Вот-те раз! — удивленно подумал Александр. — И чего же они, интересно, без меня там верстают? Тем более что отец Игорь запретил даже макетировать без него!»

Он взялся за ручку двери и, внутренне собравшись, решительно открыл ее.

Открыл и в удивлении замер.

На двух составленных столах стояло два компьютера.

Перед одним — ноги на стуле — сидел смуглый черноволосый парень в наушниках, который быстро-быстро дергая головой, что-то чуть слышно пел на чудовищном английском языке.

Перед другим — энергично дирижируя авторучкой, без слов подпевала ему крашеная блондинка в вызывающей кофточке и джинсах.

Обнаружив это вопиющее несоответствие с тем, что ожидал увидеть в помещении редакции православной газеты, Александр решил с первых же шагов поставить здесь все на свои места. Он демонстративно оглянулся, посмотрел на табличку и уточнил:

— Простите, я не ошибся дверью?

— Нет-нет, это редакция, проходите! — не переставая петь, кивнула ему девушка и протянула руку: — У вас что? Если заметка, то предупреждаю — гонораров у нас не платят. А если реклама — поставим, по утвержденным бухгалтером расценкам, в ближайший же номер!

— Да нет, собственно говоря, я совсем по другому вопросу!

Александр прошел к компьютеру парня, заглянул в монитор. И к еще большему своему удивлению, вместо текста с заголовками под церковнославянский шрифт или фотоснимков храмов, увидел — нотные линейки и знаки!

«Конечно, хорошее дело — помогать певчим на клиросе, размножая для них партитуру, — подумал он. — Но какое отношение это имеет к газете?»

И тут, приглядевшись, не поверил своим глазам. Над нотами стоял большой черный заголовок, набранный шрифтом, похожим на колючую проволоку: «Черное пламя».

— Ч-что это? — только и смог вымолвить он.

Парень снял наушники, из которых послышались шипящие звуки тяжелой рок-музыки, и с явным недовольством спросил:

— Вы что, читать не умеете?

— Почему? Учили когда-то в школе! — не остался в долгу Александр и показал пальцем на нотные знаки. — И поэтому спрашиваю: разве это газетная статья или заметка?

— Я имею в виду табличку на двери! — кивнул в сторону выхода парень.

— А, прочитал, — кивнул Александр. — «Редакция!»

— А что под этим написано — видели?

— Видел и как раз пришел поговорить по этому поводу. Дело в том, что я ваш новый редактор. И мне небезынтересно знать, что будет в очередном номере нашей газеты.

Александр покосился на кофточку девушки, на туфли парня, которые тот и не думал снимать со стула, продолжая двигать ими в такт музыки, которую слышал даже без наушников и, повысив голос, уточнил:

— Православной газеты!

При этих словах парень с громким вздохом снял ноги со стула, девушка, насколько смогла, приподняла вырез кофточки.

Возникшая пауза начала приобретать томительный для всех характер.

К счастью, в дверь ворвался худой, остроносый мужчина в очках и с порога возбужденно закричал:

— Слыхали, к нам новый шеф приехал!

— Не только слыхали, но уже и имеем счастье видеть! — усмехнулась девушка и показала ему глазами на Александра. — Вот, познакомься! Правда, мы пока еще сами не знаем, как его зовут!

— Александр! — привычно, по-монастырски назвал себя тот, но, вспомнив, что он в миру, да к тому же теперь начальник коллектива, в котором, судя по всему, придется много менять, с небольшой запинкой добавил: — Николаевич!

— Очень рад, — подбежав, затряс ему руку остроносый, в глазах которого не было особой радости, наоборот, сквозило разочарование: — Григорий Жилин! Можно — просто Гриша. Аз есмь единственный летописец, сие речь — корреспондент нашей газеты!

— А я Светлана! — кокетливо представилась девушка.

— Очень приятно, — кивнул Александр. — А по-православному?

Девушка с недоумением посмотрела на него, и он пояснил:

— Ну, в святцах есть преподобная Фотиния и мученица Фотина. Какая из них — ваша небесная покровительница?

— А я даже и не знаю! — поджала губы девушка.

— М-да… покачал головой Александр и выжидающе посмотрел на музыканта-парня: — Ну, а вы?.

— Булат… — нехотя отозвался тот. — Про небесного покровителя можете даже не спрашивать.

— Это еще почему? Если человек носит имя, которого нет в святцах, то при крещении ему дается другое!

— А я вообще не крещен!

— Все ясно! — Александр понял, что задавать дальше вопросы — только время терять, и спросил: — Значит, все в сборе? Вот и прекрасно! Будем считать наше первое совещание открытым. И позвольте сразу задать вопрос…

Он показал пальцем на монитор:

— Что это такое?

— Это? Компьютер! — усмехнулся Булат.

— Я понимаю, что не трактор! — оборвал его Александр. — Я спрашиваю, почему на нем вместо газетных текстов — нотная грамота? Причем, мягко говоря, не совсем подходящая для этих стен!

— А это я музыку сочиняю!

— В рабочее время? Прикрываясь тем, что верстается номер?

— А что тут плохого? Я сочиняю, а Светка потом исполняет! Она, между прочим, известная в городе рок-звезда. Полгорода на ее концерты собирается!

Это было уже чересчур…

Александр сел за третий стол, который уступил ему Григорий Жилин, и обвел глазами — кокетливо, угодливо и вызывающе смотрящих на него людей.

Он никак не ожидал такого и не знал, что делать.

Но молчать дальше и соглашаться со всем этим было нельзя.

И он сказал:

— Вам, конечно, знакомо известное выражение, что новая метла по-новому метет. Так вот, можете на меня обижаться. Можете, нет. Это ваше личное дело. Но, по моему глубочайшему убеждению, православную газету должны делать православные люди. Хотите в ней дальше работать, то вы, Светлана, начинайте ходить в храм, а вы, Булат, креститесь и продолжайте. Но с этой минуты я запрещаю на одном и том же компьютере создавать православную газету и писать рок-музыку, которая критикуется на ее страницах. Нельзя здание благого дела строить на фундаменте лицемерия и обмана. Все, совещание окончено. С теми, кто согласится с моими требованиями, мы начнем завтра делать не просто очередной номер, а создавать новую газету!

С чувством выполненного долга Александр вышел из редакции и около стройки увидел громогласно руководившего строителями отца Льва. Тот, в отличие от благочинного, к счастью, был в темно-зеленом подряснике, и поэтому полосы от крашенной скамейки на нем были почти не заметны.

Выслушав возмущение Александра, которое тот излил первому встречному человеку, к тому же — священнику, он одобрительно хлопнул по его плечу тяжелой рукой и сказал:

— Молодец! Правильно! Давно пора. Только, боюсь, не так-то просто это будет сделать…

— Почему? — удивился Александр.

— Поживешь — увидишь!

— Ладно, хорошо! — с недоумением пожал плечами Александр и передал ему просьбу Веры прийти к ней.

— Какой еще Веры, а… той самой! — вспомнил отец Лев и нахмурился: — Да я бы и рад, но когда? Скажи ей, пусть подождет! Молится больше! Читает акафисты! А у меня, сам видишь: то служба, то стройка… Ах, ты… Ну кто, кто так кладет кирпич? Что ты горбатого мне лепишь?!

Отец Лев, ахнув, бросился к строителю и, выхватив у него мастерок, сам принялся показывать, как нужно вести кладку.

Александр, полюбовавшись тому, как ловко у него это получается, направился дальше.

Перед храмом он встретил отца Игоря.

На этот раз он был в поношенном черном подряснике.

Александр ожидал, что благочинный похвалит его, одобрит такое начало работы.

Но он, почему-то морщась, выслушал Александра, тяжело вздохнул и неожиданно сказал:

— Ох, и наломал же ты дров… Ну да ничего. Я как-нибудь все улажу. Только ты больше не торопи события! И ничего не делай впредь, сначала не посоветовавшись со мною!