Рыжик в капкане (СИ) - Арро Агния. Страница 14

— Меня тоже, но я тебя понял. Прикрою, если отец будет звонить. Уверен, что оно тебе надо?

— Не задавай дебильных вопросов, брат, — прошу его.

— Да я то чего? Я не лезу, — поднимает руки и выставляет их перед собой. — Сам разберешься.

Глава 16. Влюбленность = приятно?

Платон

После психологии мозг кипит так, что голову хочется засунуть в морозилку. Сегодня говорили о самоутверждении себя как личности. Старая тема, нас уже который год по ней гоняют, просто расширяя ее изнутри в силу взросления.

Припомнили нам наш с парнями прошлогодний марафон, как яркий пример неправильного самоутверждения — попытки доказать, что мы чего-то стоим крайне сомнительным, местами унизительным для окружающих способом. На нем и разбирали все от гормонального бардака в наших головах до нехватки внимания со стороны семьи.

В итоге потухли практически все. Конечно, никаких имен, все в пределах профессиональной этики, все в общем и про всех сразу, но каждый примерил на себя. Это правда ведь. Мы самоутверждаемся за счет более слабых ради конфликта. Будет конфликт, нас заметят.

Долбанные мазохисты!

За конфликт можно огрести. Здесь у каждого второго репутация семьи и прочие ценности, которые необходимо лелеять. Зато родаки придут на тебя поорать, а ты получишь хоть какую-то порцию их внимания. Что — то из серии: «Вау, они еще помнят, что я есть!»

Переваривать такое всегда больно. Мне, как человеку, который вообще не понимает, на кой хрен его оставили в семье, раз так ненавидят, эта тема особенно взрывает мозг.

— Калужский, — психолог окрикивает в коридоре. — Платон, да подожди ты, — догоняет, берет под руку.

— Слушаю вас.

— Придешь сегодня на индивидуальное?

— Нет, — качаю головой.

— Совсем перестал ходить. Почему?

Резко останавливаюсь, разворачиваюсь к преподавателю лицом. В меня кто-то врезается плечом, быстро извиняется и сваливает.

— Зачем? Эти занятия не помогают мне больше. Я закончу учебу, уеду учиться и конфликт с отцом схлопнется сам собой. Мы больше не будем раздражителями друг для друга.

— В вашем доме появился новый жилец, — мягко улыбается психолог. — Как ты ладишь с Софией?

— Мы будем обсуждать это здесь? — усмехаюсь в ответ.

— Нет, конечно. После уроков жду тебя у себя. Там и поговорим. Поверь, нам есть что обсудить.

— Напомните мне в очередной раз, какой я муд… придурок? — быстро исправляюсь.

— Ни в коем случае. Мы поговорим с тобой о приятном, — она дружелюбно гладит меня по руке.

— О сексе? — дергаю бровью. — Я чего-то не знаю?

— Платон, — шутливо грозит пальцем психолог. — Если хочешь, можем поговорить и об этом, но я бы хотела обсудить с тобой тему влюбленности.

— Это, по — вашему, приятно?

— Вот ты мне и расскажешь, — подмигивает она. — Не опаздывай, пожалуйста. Наши с тобой встречи с сегодняшнего дня на контроле директора.

— С чего вдруг? — удивленно клацаю зубами.

— Придешь, расскажу. Беги, — смотрит на изящные часики на своей руке, — ты еще успеешь перекусить.

Зашибись! Папа постарался, сто процентов! Вот вообще я его не понимаю, но психолог у нас хороший. Подставлять ее детским бунтом глупо. Надо, значит придется тащиться на разговор. Даже интересно, как она обоснует свой знак равенства между «приятно» и «влюбленность», а главное, каким боком здесь я.

Столовую игнорирую. У меня кошкин завтрак еще поперек горла стоит. Представляю, чтобы было, если бы я его еще и съел.

Маленькая зараза!

Уголки губ сами приподнимаются в улыбке. Меня напоминает, тоже сопротивляется, зубки показывает.

— Ты чего довольный такой?

Встречаюсь с Севером возле спортзала.

— Я? Тебе показалось. Когда следующий бой? — сворачиваем с ним в сторону раздевалки.

— Не назначили еще. Должен быть через две недели, но там никак не утвердят. Жду. Слушай, я в душу к тебе лезть не буду, но Элька меня не простит, если не спрошу. Может все же подпустишь Этель к Соне? Девочке явно нужен друг. У нас тут в одиночку сложно.

— Эля за нее переживает? — от упоминания этой яркой брюнетки, внутри становится тепло.

У меня бы с ней точно не получилось…

— Переживает, конечно. Она сама недавно была новенькой, но у нее хотя бы Лу, ну и мы быстро включились. А кошка твоя ходит с затравленным взглядом. У нее проблемы? Если тебя не считать, конечно, — смеется Тёма.

— Мать в больнице. Инвалидом может остаться, — вслух это звучит особенно жутко.

В моем воспаленном мозгу опять что-то щелкает, взрывается, и меня опять цепляет за живое, и вкус ее губ вспыхивает на моих ярким, свежим воспоминанием.

— Охренеть… — Север проводит ладонью по затылку.

— Как-то так, — отворачиваюсь к своему ящику, чтобы Артем не увидел изменений, которые я сейчас чувствую.

— Тогда тем более, Платон. Это же писец, как тяжело. Я помню, когда мать болела…

— Север, я понял. — перебиваю его. — Пусть будет Эля. Ты прав. Скажи ей, что я не против, чтобы они с кошкой общались. У тебя какие планы на вечер? — перевожу тему.

— Есть предложение? — Артем прыгает на одной ноге, влезая в спортивные штаны.

— В клуб собираюсь вечером. Развеяться хочу. Буду рад компании. Макс? — оглядываюсь на Авдеева. — Ты с нами?

— Я всеми конечностями за, — загораются глаза у сына директора.

— Элька меня убьет, — смеется Север, — но я тоже с вами.

— Подкаблучник, — ржем с Максом.

— Да пошли вы, — скалясь в улыбке, показывает нам средний палец.

После разминки в зале нас гоняют по программе. После препод выносит баскетбольный мяч, кидает его в меня.

— Играем: парни против девочек. Чтобы уравновесить шансы, я в команде последних.

— На что играем? — интересуется Север.

— На интерес, нет? Не хотите?

— Мы же не в первом классе, — фыркает Артем. — Играть против девчонок можно только на желание.

— Хорошо. Только давай без ваших штучек, Северов. Я, знаешь ли, очень люблю свою работу.

— Все будет в пределах шестнадцать плюс, — улыбаюсь я, — обещаю.

— А, ну раз Калужский обещает, то я спокоен, — с сарказмом закатывает глаза наш физрук. — Если девочки согласны, давайте начинать, у нас не так много времени.

Девчонки пошептались пару секунд и согласились.

Мяч глухо ударяется об пол, обозначая начало игры. Уже через пять минут в глазах у всех здоровый азартный блеск. На кону такой интересный приз.

Кошка красиво двигается по площадке. Мой взгляд все время цепляется за нее, как приклеенный. Грациозная, легкая, только вот роста ей для этой игры не хватает.

Благодаря преподавателю, девчонки совсем немного отстают от нас по очкам. Пара хороших бросков, и мы сольем, но мяч оказывается у Сони. Девчонки звонко визжат…

— Уступим? — быстро переглядываемся с парнями.

Да-да, интерес здесь в другом. Желания девчонок всегда интереснее наших, и я пробегаю через площадку, — подхватываю Софию за бедра, под общий удивленный стон, поднимаю ее выше…

— Бросай мяч, кошка!

Он летит в кольцо и… еще три очка у них в кармане.

Софи скользит через мои ладони, мягко приземляется на пол.

— Зачем? — удивленно смотрит на меня своими зелеными глазищами. Щечки розовые, волосы растрепались, дыхание тяжелое.

Вау, какая все — таки девочка!

— Потом узнаешь, — подмигиваю, ухожу к парням, пятясь спиной, чтобы еще немного посмотреть на Софию.

— Вот черти! — смеется препод, а мы отдаем девчонкам последние очки.

Они прыгают от радости. Довольные такие, капец просто.

— Ждем желания. Надеюсь, до конца занятий вы их придумаете, — Север уходит к скамейкам, берет там бутылку воды, льет немного на лицо, делает пару глотков.

— Каждая? — интересуется женская часть команды.

— Ага, сейчас! — усмехается Макс. — По правилам можно загадать только три желания, так что очень хорошо подумайте.

— Максик, ты джинном заделался? — кокетливо облизывает губки одна из одноклассниц.