Завещание на любовь (СИ) - Эдвардс Миринда. Страница 29

***

Во рту сухо, как в Сахаре. Боже, я же клялась себе не пить. Теперь уж я точно не нарушу свое обещание. Открываю один глаз и вижу, что на улице темно и шумно. От грома появляется ощущения, что стены дрожат. Пить. Мне срочно нужна вода. Выхожу из комнаты прямо в боксерах и майке, прохожу на кухню и беру из холодильника литровую бутылку воды. Делаю большой глоток и ухожу. В темноте с мутным сознанием после сна и алкоголя трудно ориентироваться, поэтому неудивительно, что я обо что-то запинаюсь и лечу лицом в ковер. Мысленно готовлюсь к предстоящему удару (напоминаю, вторым за сутки!), но знакомые сильные руки удерживают меня. Бутылка с глухим стуком падает на пол, и вода разливается по полу и немного попадает на мою майку. Взвизгиваю от неожиданности и отпрыгиваю. От страха перед глазами мигают звездочки, моргаю, чтобы увидеть, кто сидит на диване. Маркус, развалившись на нем, подносит ко рту бутылку с темной жидкостью. Кажется, он тоже решил выпить сегодня. Мужчина все еще полуобнажен, волосы растрепались по сторонам. От стеклянного взгляда голубых глаз по моей спине пробегаются мурашки.

— По десятибалльной шкале насколько ты в бешенстве? — спрашиваю я.

Маркус хмыкает и отводит взгляд.

— Мой брат погиб в аварии, — хрипит он. — Был пьяным за рулем. Погубил себя, свою жену и оставил сына сиротой. А Кайл пьяным гоняет по ледяной дороге, бросает учебу.

— Но ты все равно был очень строг с ним, — шепчу я.

Маркус рычит и с грохотом ставит бутылку на столик.

— Не тебе судить, Мередит.

Набираю в легкие побольше воздуха. Теперь злюсь и я. Он не имеет права так со мной говорить.

— Может быть, ты злишься не на него? Может быть, дело во мне? В СМС ты лишь один раз сказал про дорогу, — делаю шаг к дивану, наклоняюсь и тыкаю пальцем в его колено. — Я пришла пьяная, но конец мне не наступил. Я не поговорила с тобой о вчерашнем. Возможно, я провела вечер с Джо.

Маркус оскаливается и испускает пугающий рык.

— Ты нарываешься, Мередит, — приглушенно рявкает он.

Складываю руки на груди и ухмыляюсь.

— Да? И что ты сделаешь? Наорешь на меня? Запретишь смотреть телевизор? — накидываю ему варианты, потом наигранно щелкаю у головы, будто мне пришла идея. — Или отшлепаешь, как маленького ребенка?

Наши взгляды резко встречаются, и происходит непоправимое. Маркус произносит непоправимое.

— Идея отличная.

Мужчина похлопывает по своим бедрам, и я приближаюсь к нему, словно под гипнозом. Маркус подхватывает меня под локоть и укладывает к себе на колени так, что мой живот прижимается к его мышцам. Я подгибаю колени, и моя задница оттопыривается и оказывается в легком доступе. Дыхание сбивается, грудь часто вздымается и трется о ткань моей майки. Я без бюстгальтера, и Маркус легко может почувствовать затвердевшие соски. Идея ужасна: он пьян, я с похмельем, но, Боже, прости меня, я хочу, чтобы он отшлепал меня.

Пальцы Маркуса проскальзывают под резинку моих боксеров и резко спускают их к коленям. Кожу обдает холодным воздухом. Как же я рада, что сегодня надела сексуальное кружевные трусики! Между ног появляется знакомое жгучее напряжение. Я стискиваю бедра, пытаясь хоть немного снять его. Маркус замечает это и, простонав, пробегается пальцами по моей промежности. Указательный нажимает на клитор и раздразнивает меня, покружив вокруг ужасно напряженного комка нервов.

— Ты мокрая, — его голос пропитан сожалением. — Но это наказание, а не ласка, поэтому ты будешь мучиться.

Я уже мучаюсь, сукин сын.

Маркус неожиданно стягивает и трусики. Я в полном его распоряжении, и это одновременно возбуждает и страшит. Кроме своего кричащего сердца и шумного дыхания ничего не слышу, затем раздается громкий шлепок, и острые ощущения пронзают левую ягодицу. Чувствую, как член Маркуса поднимается, упираясь в мой живот.

— Скажи мне, в чем ты провинилась, — приказывает он.

— Я уехала, ничего не сказав.

Маркус заносит ладонь наверх и шлепает правую ягодицу, не жалея сил. Клитор пульсирует сильнее, а по бедрам текут мои соки. И Маркус видит все это. Ему нравится смотреть на меня. Мы шумно втягиваем воздух, и мужчина продолжает:

— Ты упомянула чертового Джо, хотя знаешь, что я не хочу даже думать о вас, находящихся в одном помещении.

Третий шлепок. Мне больно, невыносимо больно. Хочу унять противное чувство, но руки не дотянутся до киски, а Маркус хочет, чтобы я страдала. У него отлично получается. С губ срывается скулеж, и я уже готова молить о том, чтобы он засунул свои чертовы пальцы в меня.

— Я напилась, хотя знала, что ты будешь злиться.

Четвертый.

Тянусь пальцами к груди, залезаю под майку и сжимаю каменные соски. Массирую их и получаю пятый шлепок.

— Ты должна понять, что я чувствую, так что убери нахрен свои руки от сисек.

Без всякого желания повинуюсь ему. Маркус поглаживает горячую кожу на заднице и называет следующую причину:

— Ты была готова трахнуться со мной вчера.

Шестой. Вонзаюсь зубами в руку, чтобы удержать в себе крик.

— Из-за ревности я наврала, что веселилась с Джо, но его там не было.

Седьмой.

— Ты рассекла бровь, и я видел, как из твоей головы течет кровь.

Восьмой. Последний шлепок доводит меня, и я кончаю. Мышцы сокращаются, и я взрываюсь на руку Маркуса. Всхлипываю, удерживая громкий стон. Наши тела тяжело и часто вздымаются, дыхания двигаются в унисон. Конечности ватные, и я не могу даже шевельнуться. Глаза сами начинают закрываться.

Маркус целует каждую ягодицу, надевает обратно мои трусики и шорты-боксеры и разворачивает на спину. Он понимает, что полностью выбил из меня все силы, то есть я имею в виду в буквальном смысле, поэтому берет меня на руки, придерживая за ноги и спину, поднимает меня и уносит в комнату. Маркус укладывает меня в кровать и накрывает одеялом. Я хочу попросить его остаться, но это перебор. Он уносит ноги быстрее, чем я успеваю что-то сказать.

Задница горит, как и все тело. Маркус отшлепал меня. Я должна стыдиться, ведь это было унизительно, но мне очень хорошо. Мне волшебно.

Глава 15

Маркус

Мередит Ван дер Меер — опухоль в моем мозге. Она заставляет меня действовать опрометчиво, говорить то, что нужно держать за зубами, думать о том, что находится под строжайшим запретом. Она искушение, которому я поддаюсь из раза в раз. Вчера я настолько обезумел, что, черт побери, отшлепал ее прекрасную попку. Мередит растекалась в мои руки, как сочный персик. До сих пор чувствую запах ее упругой кожи и соков, сочившихся по моим пальцам. Ее киска была горячей и напряженной. Уверен, ей было так же больно, как мне. Мои гребаные яйца посинели — мне пришлось потратить дохрена времени, чтобы хотя немного снять возбуждение. Когда я притронулся к ее клитору, мне хотелось бросить все к чертям и удовлетворить ее, а потом войти в нее. Тогда бы Мередит подарила мне не только свою девственность, но и исполнение всех грязных желаний, которые копились со дня нашей встречи и достигли немыслимых уровней после того, как я увидел ее голой. Конечно, тогда у нее был жар, а в придачу текла кровь. Этот факт совсем не помог моим мыслям перестать мечтать о ней. Я бы стал ее первым мужчиной, и Мер бы не могла ходить неделю.

Грязные мысли о девятнадцатилетней девчонке разбудили меня до рассвета. По голове будто всю ночь стучали битой. Поднимаюсь с влажных простыней и встряхиваю волосы, превратившиеся в сосульки. Моя комната до жути пустая: одна лампа, безликий светлый шкаф с пятью книгами и ящиками и дверь, ведущая в гардеробную, которая, к слову, тоже полупустая. Гостевые спальни, нахрен мне не сдавшиеся, и то больше похожи на хозяйские комнаты.

Натягиваю на себя толстовку с капюшоном и иду в конюшню. У Клары сломался забор, давно хотел его починить, а сейчас мне нужно выплеснуть свои эмоции на что-то кроме сексуальной девчонки. Проходя мимо спального крыла на первом этаже, слышу шум моря из комнаты Кайла. Он любит включать медитации перед сном. Мне понадобилось приложить огромные усилия, чтобы не зайти в спальню Мередит и пялиться на спящую девушку, как маньяк. Когда я прихожу в амбар, Клара спокойно пережевывает свое сено.