Завещание на любовь (СИ) - Эдвардс Миринда. Страница 54

— Я очень неудачно положил штангу, потерял равновесие, и все посыпалось, как фишки домино, — выдохнув, кидаю стекла в ведро. — Ты что-то хотел, Кайл?

Парень подходит и помогает убрать осколки и другой мусор. Он слишком долго молчит, и я повторяю свой вопрос. Тогда Кайл вздыхает и отвечает, что хотел поговорить о Мередит. Что, черт возьми, он хочет мне сказать? Ты переспал с моей женщиной, и я просто не могу ничего слушать.

— Думаю, это не мое дело, Кайл, — каждое слово выходит из горла тяжело, словно раскаленный металл. — Вы взрослые, и ваше дело, если вы…

— Мы не занимались сексом, — перебивает меня сын. — Я поцеловал ее, но Мередит оттолкнула меня и сказала, что влюблена в кого-то. Ты не знаешь, кто это может быть? Вы были долго здесь вдвоем, и ты должен был заметить, если бы она с кем-то встречалась.

Облегчение. Радость. И вина. Я не поверил ей, потому что давно усвоил урок о подлости людей, но мне не следовало сомневаться в ее честности. Мередит не врала, а я доказал, что недостоин ее. Наговорил ей ужасных вещей, но это все равно ни черта не меняет. Если она каким-то чудом сможет простить меня, и мы скажем Кайлу, правду, то он поймет, что мы ему лгали, и я лишусь его доверия. Я должен ставить его на первое место, да и Мередит найдет партию лучше. Мы не пара из мелодрам, которая будет вместе, несмотря ни на что. Мы живем в паршивой реальности, в которой между нами пятнадцать лет и куча скелетов.

Обида перерастает в отчаяние. Я безумно хочу быть с Мередит, открыто любить ее и даже построить будущее. Однако давно усвоил, что не все желания могут сбыться.

— Здесь я тем более не помощник, — выдавливаю из себя и, бросив весь мусор, направляюсь к выходу. Резко останавливаюсь, потому что не могу не задать один вопрос: — А где, кстати, Мередит?

Уже стемнело, а она так и не вернулась. После звонка незнакомца я предпочитаю знать, где она, а лучше — видеть ее рядом.

Кайл выглядит немного обиженным. Возможно, он ожидал, что я дам ему совет, как покорить Мер. Это было бы слишком, извините. Я отступил, сколько еще мне надо отдать от себя? Многого ли я лишусь еще? Я устал, я просто устал.

— Мер осталась у Лекси, — выдает Кайл, и мои глаза ползут на лоб. Кажется, драма не закончится никогда. — Знаю. Пожалуйста, не нагнетай. Не видеть мне Мер, как свой затылок. Может, сходим к Лу, пока мы остались в чисто мужской компании?

Я качаю головой, отказываясь от не очень заманчивого предложения. Лу, насколько я знаю, взяла первый отпуск с открытия бара и свалила в Доминикану, что оказалось не вовремя, учитывая всю неразбериху. Сидеть в «У Лу» и отшивать официанток — совершенно не то, чем я хочу заниматься.

— Давай тогда посмотрим игру, — бурчит Кайл. — Сегодня играют «лэйкерс».

А вот это неплохо. Спортивный канал и пиво. Говорю Кайлу, что спущусь через минуту, дожидаюсь его ухода и набираю номер Лекси. Я просто позвоню и узнаю, в порядке ли Мередит.

— Маркус, чего тебе? — не скажу, что Лекси отличается вежливостью, но и так грубо она со мной не говорила.

— И тебе привет, маленькая ведьма, — хмыкаю я. Пытаюсь собрать все силы в кулак и выдавить из себя вопрос: — Слушай, Лекси, Мер у тебя? Уже поздно, и я бы хотел убедиться, что она у тебя.

Слишком много слов и оправданий. Это звучит подозрительно.

— Она уехала пару часов назад, — отрезает Лекси. Ее голос немного вздрагивает, когда она добавляет: — Я не знаю куда.

Сердце пропускает удар. Первой мыслью становится Нью-Йорк, а затем в памяти проносится злосчастный звонок, и я едва не падаю.

— Почему, черт возьми, ты не по…

Не успеваю договорить, потому что Лекси выпаливает:

— Я знаю все о вас, Маркус. Проклятье, как ты это допустил? Ты ее любишь?

— Лекси, я… все сложно, — выдыхаю я с трудом. — Знаю, что произошло между вами с Кайлом. Мне жаль, малышка.

Лекси всхлипывает. Бедная девочка… Она не должна была попасть в эту гребаную паутину вранья. Мы все виноваты, и как распутывать этот клубок?

— Я нагрубила ей, — Лекси вновь шмыгает носом. — Мне очень жаль. Передай Мередит, что я полная дура и прошу прощения. Надеюсь, она скоро вернется.

— Я тоже.

Господи, Мер, где же ты на этот раз?

***

Звонки и СМС не увенчались успехом. Мер не отвечает. После третьего десятка я решаю спуститься к Кайлу и подключить его. Он звонит, но Мередит снова сбрасывает звонок. Все наши попытки — глухой стук в стену.

— Дьявол, она же могла улететь в Нью-Йорк! — шипит Кайл.

Отрицательно качаю головой:

— Я позвонил заведующей делами семьи Ван дер Мееров и проверил, где ключи от квартиры на Манхэттене. Она никак не попадет туда, а денег на отель на все лето ей не хватит. Она выйдет на связь в ближайшее время.

Скорее я успокаиваю себя, а не Кайла. Волнение, страх и невыносимая боль.

Выхожу на улицу, поднимаю глаза к ночному звездному небу и взмаливаюсь про себя:

«Боже, я не обращался к тебе многие годы, но прошу, хотя бы сейчас помоги. Убереги мою любимую. Не так, как меня. Просто помоги ей уцелеть».

— Пап! — кричит Кайл из гостиной. — Мер написала!

На ватных ногах ступаю к нему. Сын показывает мне короткое сообщение:

«Я в порядке. Вернусь через пару дней. Мне надо проветриться».

Облегченно выдыхаю. Мередит вернется. Пусть и не ко мне. Я хочу, чтобы она вернулась.

***

Мередит ушла из дома четыре дня назад, и до сих пор от нее больше не было вестей. Все те дни, что мы провели в неведении, я почти не спал. С работой тоже не клеилось: все чертежи получались ужасно и не соответствовали требованиям заказчиков.

Время переваливает за полночь. Кайл час назад уехал к очередному другу, а я остался мучиться в постели. Раньше мой дом казался пустым и слишком большим, но сейчас эти стены давят на меня. Не могу больше лежать, мне слишком жарко. Выбираюсь из постели и подхожу к лестнице, когда внизу слышатся шорохи. Дверной замок щелкает. Что-то Кайл рано вернулся. Сердце на мгновенье замирает, и я встаю, как вкопанный. Что, если Мередит вернулась?

Одна мысль о возможности взглянуть на нее заставляет меня побежать в коридор. Капюшон и ночь прячут лицо, но я могу рассмотреть мягкие пряди и изгибы фигуры, к которым прикасался ни один раз. Дыхание перехватывается, все тело парализует. Мер тихо снимает обувь, желая остаться незамеченной, но я включаю свет. Девушка резко выгибается, ее глаза сощуриваются от резкой вспышки. Лицо любимой вытягивается, но она тут же собирается и надевает маску хладнокровия. Мередит все еще считает, что я злюсь на нее или даже ненавижу.

Мы должны поговорить. Жаль, что я понял это лишь сейчас.

— Мер… — и что сказать? Хочу признаться в любви, броситься в ноги, но ведь я решил, что не могу быть эгоистом. Не с Мередит.

— Не надо, — девушка поднимает руку, приказывая мне замолчать. Я опоздал. — Я ехала десять часов и не хочу сейчас слушать нотации, саркастические комментарии или очередные сравнения с матерью. Увольте, я наслушалась от тебя всякого. Хочешь презирать меня — ладно, но делай это молча, не смешивая меня с дерьмом.

Мередит устало стягивает с себя толстовку с буйволом, символом штата Вайоминг, проходит мимо меня, закинув ее мне на плечо. Машинально хватаю ее за плечо, заставляя остановиться. Ее равнодушный взгляд безумно злит меня, и я вопреки ее просьбе и здравой логике начинаю ее отчитывать:

— Где ты была? Почему ты не позвонила? Ты не подумала, что за тобой мог следить тот отморозок? Полиция до сих пор ничего не нашла, а ты решила развеяться? О чем ты думала, черт возьми?

Мередит выхватывает свою руку, съеживается и огрызается:

— Я думала о том, что мне разбили сердце! Надоело опускать глаза и оправдываться. Я думала о себе, понятно?

Мой голос срывается на гортанный рык, и я повышаю голос:

— Глупая, мы думали, что тебя убили или…

Закрываю рот до того, как сказал, чего боялся больше всего. Озвучивать это ужасно и хреновее, чем эгоизм. Нельзя даже допускать такие мысли.