Завещание на любовь (СИ) - Эдвардс Миринда. Страница 52

Кайл уходит, оставив нас наедине. Мое сердце болит и не бьется. Спазм ударяет в живот, сдавливая дыхание. Я хочу исчезнуть и раствориться в пространстве.

— Маркус, я не знаю, что… — шепчу я, держа слезы в себе, и поднимаю взгляд на мужчину.

Его лицо не выражает ничего. Глаза ледяные и жесткие. Маркус наклоняется к моему уху и, отчеканивая каждое слово, произносит:

— Я и не думал, что ты такая же, как твоя мать. Яблоко от яблони упало недалеко. Прощай, Мередит Ван дер Меер.

Глава 23

У меня не хватает смелости побежать за ним. Я должна идти и вымаливать прощение, объяснить, что произошло. Но я же сама не знаю, что было между мной и Кайлом. Я не имею права приставать к нему и мозолить глаза, пока сама не пойму, что натворила. Черт, зачем Кайл поцеловал меня? Опять я в дерьме. До этого города я не была центром внимания, была тихой незаметной девочкой, на которую всем было плевать, а в Джексоне я неожиданно стала эпицентром любовных страстей.

Маркус скрывается на третьем этаже, а я беру себя в руки и спускаюсь вниз. Мне надо выяснить, произошло ли что-то между мной и Кайлом прошлой ночью. Если мы… переспали, то я должна уехать из Джексона как можно скорее. Маркус точно не захочет меня видеть, да и я не смогу смотреть ему в глаза. Я смогу пожить в пентхаусе в Нью-Йорке, если Маркус согласится подписать какие-нибудь бумаги.

План отхода есть, однако я не хочу убегать, как последняя слабачка.

Кайл выглядит помятым. Сколько же мы вчера выпили? На коротком ежике мерцают капельки воды, а на плечах лежит полотенце. Парень смыл следы вчерашней… ночи, что бы не случилось между нами. Когда Кайл достает из морозильной камеры бутылку воды и прикладывает ко лбу, я откашливаюсь, привлекая его внимание. Взгляд Монтгомери младшего теплеет, и по телу проносится отвращение от самой себя. Мне неприятно, что я так реагирую на доброту хорошего человека.

— Мы вчера перебрали, — хрипло заключает Кайл. — Пожалуй, надо переходить на воду…

Опускаю глаза, зажмуриваюсь и выпаливаю:

— Что вчера произошло? Я ничего не помню.

Кайл откашливается и подходит ближе. Он касается моего плеча, и я отстраняюсь. Кайл тяжело вздыхает и отступает.

— Слушай, мне жаль, если ты переживаешь из-за поцелуя, — начинает парень. — Но я все понял вчера, когда сказала, что любишь другого.

Я сказала что?

Резко распахиваю глаза и уставляюсь на Кайла с надеждой во взгляде. Правильно ли я его поняла?

— То есть мы только поцеловались? — решаюсь уточнить.

Кайл, помявшись, кивает и добавляет:

— Ты сказала, что безответна влюблена в кого-то. Я понимаю, что это непросто, и готов подождать, Мередит.

— Спасибо, Кайл, — неуверенно говорю я и почти убегаю наверх.

Мое сердце трепещет от появившегося шанса, что у нас с Маркусом все станет хорошо. Я не смогу без него, потому что действительно люблю. Готова на все, чтобы он простил меня за этот дурацкий поцелуй. С Кайлом разберусь позже.

Маркус оказывается в спортзале. Он бьет грушу голыми руками. Костяшки пальцев покраснели, и в некоторых местах разбились в кровь. Маркус, кажется, в бешенстве. Взяв всю волю в кулак, я подхожу к нему вплотную, кладу руку на его спину, чтобы он прекратил колошматить грушу. Маркус молниеносно разворачивается и перехватывает мое запястье. Его взгляд затуманен, лицо перекошено от ледяной злости. Хочу обнять его и пасть в ноги, умоляя о прощении. Я буду унижаться, если придется.

— Уходи, Мередит, — шипит он и толкает меня, но лишь так, чтобы я от него отошла.

Я удивляюсь, что он не причинил мне боль и смог сдержаться, хотя только что выбивал из груши все дерьмо. Я не думала, что поезд, мчащийся на всей скорости, может остановиться. Но Маркус никогда не причинит мне физическую боль, однако он точно найдет кучу способов ранить меня без кулаков.

— Но я должна объясниться, — протестую я, но больше не рискую подойти. — Между мной и Кайлом ничего не…

Маркус ударяет по груше сначала рукой, а затем ногой, и та улетает к стене, выдернув крючок из потолка. Я невольно вздрагиваю и отпрыгиваю назад, как ошпаренная. Мужчина оглядывается в поисках чего-то, хватается за гантели и швыряет их в зеркало. Осколки с шумом рассыпаются на полу.

— Маркус! — ахаю я, сжимаясь. — Прекрати, пожалуйста.

Мне следует его остановить и успокоить, но как? Маркусу под руку попадает тренажер, и он толкает его, после удара от него с хрустом отпадает какая-то металлическая деталь. Мужчина полностью отдается гневу и продолжает крушить спортзал. Маркус опрокидывает другой тренажер на предыдущий, и они разламываются пополам. Я закрываю глаза и еще раз молю его:

— Маркус, остановись. Это было недоразумение. Мы с Кайлом напились…

Мужчина волком глядит на меня и хищно усмехается. Он стряхивает с окровавленных рук осколки, его губы растягиваются в хищном оскале, и Маркус ледяным голосом отчеканивает:

— Твоя мать мне говорила, что подстава Генри была недоразумением. После того, как отец выпустил меня из гребаного подвала, она принесла мне чертовы кексы с извинениями. Сьюзен пользовалась мной, а позже разбила мне сердце. Они с Генри вдвоем. Двое самых близких мне людей. Не замечаешь сходства, Мередит? Ваше семейство Ван дер Мееров любит это делать, да?

Его слова ранят. Я не моя мать!

— Я понимаю, что совершила ошибку, но, Маркус, ты не ответил мне и разбил мне сердце! — голос срывается от подступивших слез, и я обнимаю себя руками, чтобы хоть как-то сдержать горе. — Я подумала, что безразлична тебе, и напилась!

Маркус опрокидывает голову назад и сипло смеется. Что, черт возьми, его насмешило?

— Если бы ты была мне безразлична, я не стал бы рисковать и нашел другую дырку для перепихона, — ядовито выплевывает мужчина. — Думай, что хочешь, Мередит. Можешь оставаться здесь до начала учебы, но мне плевать, что ты будешь делать дальше.

Я не сдвигаюсь с места, пытаюсь стереть из памяти каждое слово, произнесенное Маркусом, но не получается. Голова кружится, тело сковано от нестерпимой боли.

— Маркус, пожалуйста… — шепчу я с последней крупицей надежды в голосе.

Мужчина качает головой и хрипит:

— Уходи, Мередит. Оставь меня одного. Ты уже сделала достаточно, и слова ничего не исправят.

Я подчиняюсь. Возможно, когда-нибудь он передумает, но сейчас Маркус — человек, которого я люблю — ненавидит меня, и я заслуживаю это. Спускаясь по лестнице, я слышу, как разбивается стекло. Маркус разбил окно.

Слезы застилают глаза, но я все равно иду в комнату и собираю сумку. Деньги, паспорт, удостоверение личности, зарядка. Если я уеду, мне понадобятся документы и карты. Ключи от пентхауса есть у миссис Стюарт, так что свой дубликат брать не буду. На всякий случай кидаю в сумку ноутбук. Одежду можно купить, как и остальное, что может понадобиться. Не знаю, куда я собираюсь и собираюсь ли вообще, но Маркус четко сказал, что я должна убраться отсюда.

Сбегаю вниз по лестнице и натыкаюсь на Кайла. Хочется снова завыть, потому что я не хочу оправдываться или объясняться. Разговор с Маркусом полностью лишил меня сил. Кайл приобнимает меня и говорит:

— Давай прогуляемся. Нам надо проветриться.

Я соглашаюсь. Терять мне нечего, а оставаться вблизи с Маркусом я не могу. До города мы доезжаем на автомобиле Ка йла. Он вежливо помалкивает всю дорогу и довозит нас до парка. Здесь действительно прекрасные виды. Пансионы, где я училась, были вдали от города, как и поместье Ван дер Мееров, потому я не привыкла к каменным джунглям. Кайл покупает нам кофе, и мы бродим по дорожкам. Зеленая листва громко шуршит от порывов ветра, цветы издают приятный аромат. Летнее солнышко греет кожу.

— Мер, я правда сожалею о том, что поцеловал тебя… — Кайл запинается и останавливается, обдумывая, как точнее выразить свою мысль. Я не хочу об этом говорить, но все же нам стоит поставить все точки над «i». — Нет, я не жалею о поцелуе. Мне жаль, что он был нежеланным с твоей стороны.